– Значит, первый список ушел, – хмыкнул Палач, одним пальцем пододвигая к себе салфетку. – Что ж, бесценная моя, позволишь мне раскрыть одну тайну?

* * *

Пять дней сплошной зубрежки показались мне настоящим адом. Радовало только, что в подобранной литературе «воды» не было. Ни тебе рассуждений автора, ни спорных гипотез – все по делу. Благодаря этому приятному факту, я не только узнала много нового, но и с удивлением обнаружила, что в одной книге может уместиться углубленный курс по предмету за два года. Открытие несказанно радовало. Если так дело и дальше пойдет, то до февраля я запросто изучу теоретический материал.

Как же я ждала этого зимнего месяца! Ждала и страшилась. В феврале с меня снимут запрет на магию, и тогда… Надеюсь, все пройдет хорошо. Осталось подождать не так уж и много, каких-то пять месяцев с хвостиком. И не беда, что порой руки так и чешутся хоть маленько помагичить. Главное, перетерпеть, чтобы хуже не стало. А пять месяцев… Господи, да кого я обманываю? Это же жутко долго.

Я со стоном опустила голову на руки, невольно вдыхая запах свежих чернил, которыми писала небольшие пометки по темам.

– Говорю же, он чудовище! – Рэн, не скрывая раздражения, влетел в дом и, окинув меня презрительным взглядом, бросился к лестнице.

– Сам виноват!

Искренний смех Арса только усугубил положение. Рэн резко затормозил, что-то прошипел себе под нос, сплюнул и рыкнул:

– Чтоб он тебя так же мурыжил.

Наблюдая за дружеской перепалкой, я невольно улыбнулась.

– Ну как дела? – Арс выдвинув стул, повернул его спинкой ко мне и оседлал его. – Все понятно?

– Да. Спасибо, книги потрясающие.

– О, твоя правда, – кивнул он, видно, не понаслышке знакомый с этой литературой. – А вообще как? Не скучно было?

– Не понимаю, как вообще можно скучать за чтением? – флегматично проговорил Брайан, появившись в дверях.

– А вот и наш сторонник визуализации.

– А? – не поняла я.

– Наш гигант мысли уверен, что, представляя перед собой картину, а не вгрызаясь в одни только буквы, материал усваивается лучше.

– Ну, он прав, – кивнула я, поразмыслив. – Я вообще не понимаю, как можно читать иначе.

– Вот! – Подпрыгнув на месте, Брайан торжествующе на меня посмотрел, словно я помогла ему недоказанную теорему… доказать. – Вот! Я прав, а вы законченные скептики и сухари! Риана, если тебе нужно будет что-то объяснить, я к твоим услугам, – расплылся он в мальчишечьей улыбке. Ну вот правда, посмотришь и не скажешь, что гений перед носом. Таким пустякам радуется.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– И сюда без мыла пролезла, – проворчал переодевшийся Рэн. – Прямо-таки в любимчиках у всех.

Рэн сменил неизменно светлый наряд на белый свитер с высоким воротом, бежевое пальто до колен и темные брюки. Его волосы потеряли свой привычный вид, став каштановыми, да и лицо инкуба преобразилось. Он загримировался.

– Может, пари? – сама от себя не ожидая, крикнула ему в спину.

Инкуб остановился у самой двери.

– Пари? – несколько удивленно переспросил он.

Так, вперед и с песней, тем более отступать поздно. Вон как на меня заинтересованно уставились. Господи, язык мой – враг мой.

– Пари, – кивнула я, прокручивая в голове условия. – Если мне удастся заинтересовать тебя в плане… – я запнулась, бросив быстрый взгляд на Брайана. Ну не могу я его как взрослого человека воспринимать!

– А вот сейчас обидно было, – пробормотал тот, сложив руки на груди, и, вопреки всем моим предположениям, заткнул уши.

Какой же он милый! Глядя на смущенную мордашку, так и хотелось его затискать.

Правда, Рэн мой порыв остудил, нетерпеливо щелкнув пальцами. Ах да!

– Если я сумею заинтересовать тебя в сексуальном плане, ты признаешь, что был не прав! – выпалила я.

После моего заявления глаза Рэна расширились, а Арс и вовсе рот приоткрыл.

– Ты? Меня соблазнишь? – насмешливо переспросил инкуб, вгоняя меня в краску.

– Не вижу ничего сложного, – буркнула я.

Ну в самом деле. Инкубы безумно падки на заигрывания, а приложив немного актерской игры, я сумею заинтересовать этого гада.

– Проиграешь, – авторитетно заявил наглец. – А раз так, то с меня желание.

Судя по хищной улыбке и блеснувшим глазам инкуба, он меня заранее в проигравшие записал и уже в красках представлял свой приз. А вот фиг я тебе проиграю!

– Договорились, – кивнула я, собирая разложенные конспекты.

– Будет интересно посмотреть на твои потуги, – хмыкнул Рэн и, развернувшись, вышел.

– Ты сама поняла, куда влезла? – с сомнением в голосе протянул Арс.

– Нужно же звание отрабатывать, – быстро проговорила я, попутно давая знак Брайану. Тот отнял руки от ушей и одарил меня обиженным взглядом.

– Какое звание? – не понял Ловец.

Широко улыбнувшись, я ответила:

– Одной на миллион.

* * *

Дарлайт резко поднялся с постели. Скользнув взглядом по валяющимся под ногами пустым бутылкам горячительного, мужчина скривился. Что проку от алкоголя, когда он не берет? Но вчера, чтобы не сойти с ума, ему просто необходимо было хотя бы попытаться забыться.

Когда он пришел в дом Легранов, Оливия встретила его с распростертыми объятиями. Пригласив в дом, она предложила ему чашечку кофе и, чинно усевшись рядом, принялась ждать, когда незваный гость начнет разговор.

Дарлайт без труда заметил нервозность дамочки, но вида не подал.

– Ох, – нарушая тишину, проговорила Оливия. – Ваш визит столь нежданный.

– Надеюсь, я не причинил неудобств? – с мягкой улыбкой спросил Къер.

– Что вы! Это честь для нас. Я и подумать не могла, что у Рианы были столь высокопоставленные друзья.

– Я помню ваше удивление, когда я появился на похоронах, – кивнул Къер, подмечая, что женщина отозвалась о дочери в прошедшем времени.

– Так где вы познакомились?

– Ответьте, почему в доме нет портретов Рианы? – проигнорировав вопрос, поинтересовался Къер.

– Ах, это. Понимаете, чувство утраты слишком сильно по нам ударило. И видеть личико моей доченьки, но знать, что она больше никогда не назовет меня мамой, – Оливия шмыгнула носом и, достав из складок платья платок, промокнула им выступившие слезы.

– Слишком тяжело, – кивнул Дарлайт.

– Вы меня понимаете, правда? – ища поддержки, спросила Оливия, преданно заглядывая в глаза гостю.

– Наверное, из-за невероятной скорби на вашем лице не осталось печати горя. Ни морщинок, ни мешков под выплаканными глазами, ни новых нитей седины в волосах, – произнес Дарлайт.