Ну еще бы. Мало ли кто прознает о такой деятельности, там и до шантажа недалеко.

– А почему здесь народа мало?

– Большая часть агентов покинула этот дом, начав собственный путь. Не удивляйся, я имела в виду, что они просто переехали.

– А Арс, Рэн и Брайан?

– А что с ними? Учатся пока. Иногда делают вылазки.

– Ясно.

Я так понимаю, под «вылазками» Мадам подразумевает задания.

До знакомого ангара мы дошли в тишине. Впрочем, разговор не клеился и во время нанесения грима.

– Ты что-то еще спросить хотела?

Мадам словно насквозь меня видела. Несколько вопросов у меня действительно имелось.

– Почему вы хотите сразу направить меня в институт?

– Мы должны подать тебя папочке в лучшем виде.

– Что это значит?

– Он должен увидеть в тебе не только давно потерянную дочь, но и девушку с мозгами, которой он сможет довериться.

– То есть я вроде как экстерном закончила академию, да?

– Схватываешь на лету! Сама подумай, Светлый, да еще приближенный к имперскому двору. Естественно, он будет очень рад мозговитой дочери. Может, даже местечко при дворце выделит.

Вот уж не надо такого счастья!

– Столько лет прошло. Даже если он жив, то вряд ли занимает прежнюю должность, – возразила я.

– Да. Он либо пошел на повышение, либо передал свои дела другому человеку. Но, – Мадам наставительно подняла указательный палец вверх, – такие люди никогда не отходят от дел окончательно. А шанс влиться к Светлым власть предержащим грех упускать.

– Мне бы вашу уверенность, – пробормотала я под горящим взглядом Мадам.

* * *

Спустя двадцать минут я стояла на людной площади посреди разнообразных магазинчиков и кафе. Длинные рукава просторной кофты надежно скрывали браслет, а новый образ коротко стриженной блондинки-неформалки – меня настоящую. В ухе, помимо массивных сережек в готическом стиле, примостился передатчик. По идее, чем ближе я подойду к Рэну, тем чаще тот будет подавать глухой сигнал, пеленгуя инкуба. На шее, среди прочих украшений, затерялся кулон «заглушка».

Несмотря на вызывающий вид, на меня не обращали внимания. Люди, проходившие мимо, едва удостаивали меня взглядами, чему я, честно говоря, была рада. Нервы и так ни к черту были.

Чтобы хоть как-то скрыть нервозность, я засунула руки в карманы широких брюк и наудачу сделала несколько шагов к уютной кафешке. Сигнал участился, и я едва сдержала улыбку.

Однако радость моя была недолгой. Зайдя внутрь, я помялась за решетчатой перегородкой, отделяющей зал для посетителей, пытаясь высмотреть Рэна. А когда нашла, мысленно прокляла ловеласа. Тот расслабленно потягивал вино за сервированным на две персоны столиком, с ухмылкой поглядывая на двух крупных мужчин, нависших над ним. А суетившийся поблизости работник кафе, с тоской оглядывающий свои владения, только подтвердил мою догадку – сейчас кого-то будут бить.

Окинув взглядом зал, я приметила спрятавшуюся за декоративной колонной побледневшую девушку, со страхом смотрящую в сторону инкуба. А вот и виновница торжества. Судя по всему, она весьма удачное время выбрала, чтобы в уборную отлучиться.

Вздохнув, я задавила на корню стойкое желание посмотреть, чем дело кончится, и поехидничать над поверженным Рэном. Эх, если разобраться, то девушка и не виновата, что связалась с этим ловеласом, а заметят ее, без крови не обойдется. И что делать? Порхая с улыбочкой к инкубу, пропеть: «Милый, ты заждался?» Ага, и в щеку чмокнуть, оставив черный отпечаток помады. Бли-и-ин. Еще раз посмотрев на мужчин, я едва не плюнула с досады. Вид у них был слишком уж агрессивным. Интересно, Рэн с ними справится? Или это очередной тест Мадам?

Как бы ни хотелось сделать вид, что Рэна я не нашла, пришлось выбираться из засады. План? О чем вы? Сплошной энтузиазм!

Подойдя к уже усевшемуся напротив инкуба широкоплечему мужчине, я, мысленно обмирая от страха, похлопала того по плечу.

– Не возражаете? – спросила я, когда тот повернулся ко мне лицом.

– А ты кто такая? – не очень вежливо поинтересовался второй мужчина с подергивающимся глазом.

Самоубийца, не видно, что ли? Господи, сейчас этот гад инкубский пошлет меня куда подальше, и… Либо я просто с позором уйду отсюда, либо провалю задание Мадам. Следующая мысль пронеслась в голове со скоростью света – нужно как-то намекнуть Рэну, кто я!

– Козлик, – прищурилась я, смотря на поперхнувшегося Рэна, – я не поняла, ты что, наше первое нормальное свидание испортить хочешь?

– А ты не опаздывай, – поразительно спокойно отозвался тот, – видишь, какой на меня спрос?

Вижу. Вижу, что укоротят тебе язык на раз!

– Маме это моей скажи, – надавила я, отчаянно надеясь что мою неумелую шараду разгадают. – Она тебя, кстати, в гости пригласила, так что пошли.

Рэн отставил бокал, бросил на столик мятую купюру и, под «будем рады видеть вас вновь» управляющего, лениво поднялся.

– Ну раз мама просит, – произнес он.

– Ледышка, тебе последние мозги отморозило? – тихо прошипел Рэн, когда мы вышли.

Все бы ничего, но держал он меня под локоть и при этом улыбаться умудрялся. Со стороны посмотришь, странная, но, без сомнения, счастливая пара идет.

– Сам виноват, – пропела я, стараясь не морщиться, когда эта сволочь крепче ухватила меня за руку.

– Пра-а-авда? – обрадовался он.

– Да! – тут же подтвердила я, незаметно ущипнув инкуба. Тот даже не дернулся!

– Тогда домой, любимая.

Брр. Жуть какая.

Мы зашли в тихую подворотню. Рэн наколдовал портал и со взглядом, обещавшим все кары небесные, приглашающе махнул рукой в появившуюся воронку.

– Котик! – донесся до нас обиженный женский голос. – А как же я?

Я обернулась. Знакомая девушка со слезами на глазах мяла в руках ремешок сумочки. Сумасшедшая! Она шла за нами!

– Иди! – не глядя на меня, распорядился Рэн.

– Но!..

– Иди, сказал, – рыкнул он. – Я скоро.

А потом, когда, бросив взгляд через плечо, я входила в портал, инкуб все же соизволил посмотреть на меня. Почему-то выражение его лица в секунду изменилось.

* * *

И где я? Темнота хоть глаз выколи.

– А вот и ты, бесценная моя.

Твою мать. Не может быть! Я медленно развернулась, и в этом момент мягкий оранжевый свет озарил большую комнату.

– Я ждал тебя, – улыбнулся Палач, небрежно опираясь о каминную полку.

Господи. От ужаса я застыла на месте не в силах пошевелиться. В голове билась только одна мысль – не может быть!