— Двенадцать, — машинально поправил Ангэлер.

— Двенадцать проклятых лет! И ты опять вляпываешься в то же… — Рэйвен раздраженно плюхнулся в кресло. — Забыл, сколько усилий стоило вытащить тебя из той скверной истории? Чтобы имя Ангэлеров там даже близко не прозвучало.

Пришлось заткнуть очень много ртов.

В подобных напоминаниях Арланд не нуждался. Как и в том, чтобы его отчитывали, точно нашкодившего ребенка. Колкие фразы готовы были сорваться с языка, но хватило выдержки и ума сдержаться. Ссориться с Рэйвеном было бы глупо и недальновидно. Поднявшись из-за стола, Ангэлер отошел к окну.

— Ты делаешь поспешные выводы, Рэйвен. Никакого вреда не будет. Элеонора Дюбар просто временная компаньонка для леди Цицерии.

— Эту байку ты можешь своему директору рассказывать, — понимающе ухмыльнулся Дэлавер. — А мне скажи прямо, что собираешься делать?

— Ничего я не собираюсь с ней делать!

Издевательская ухмылка на лице друга сменилась поистине страдальческим выражением.

— Мало мне любвеобильного принца, так теперь и ты туда же, — устало вздохнул он, словно вся тяжесть мира обрушилась на его плечи. Только цепкий, следящий взгляд стальных глаз выдавал игру.

И эта игра изрядно бесила Арланда.

— Я еще раз повторяю, — упрямо процедил он, уставившись в сгущающиеся за окном сумерки.

— Что ничего не замышляешь? И именно поэтому притащил в свой дом девицу Дюбар… — Дэлавер отбросил скорбную гримасу, вернувшись к привычному язвительному тону. — Ну-ну! Ладно, мне врешь — себе-то не ври! Зачем тебе эта ходячая неприятность?

— Ты ее даже не видел, а уже сделал выводы!

— Мне достаточно того, что я о ней слышал.

— И что же? — Арланд обернулся, не сумев сдержать интерес.

— Что она копия безвременно покинувшей нас леди Дюбар.

— Да, сходство поразительное…

— А потому юную Дюбар к тебе на пушечный выстрел подпускать нельзя. Ее мамаша испортила жизнь Аронсу и всласть поиграла с тобой. Не хватало, чтобы семейную традицию продолжила ее дочурка!

Арланд посмотрел в решительное лицо друга и нахмурился. Вот и первое препятствие не заставило себя ждать! Умеет Дэлавер смешать чужие планы… Что бы сказал Рэйвен, узнай он, что Ангэлер задумал сам всласть наиграться с мадемуазель Дюбар? Осудил его? Отговорил? Как бы там ни было, а делиться своими планами некромонг не собирался.

— Не драматизируй, Рэйвен. Ты просил освободить школу от воспитанниц, чтобы беспрепятственно заниматься расследованием убийства, и я решил этот вопрос. Оставим Элеонору Дюбар в покое. Она к нашим делам не имеет никакого отношения…

— И откуда такая уверенность? — мгновенно подобрался Дэлавер. Подлокотник тяжелого кресла жалобно скрипнул под его пальцами. — В твоей школе совершено убийство как раз накануне возвращения Аронса. И оказывается — удивительное совпадение! — в школе учится дочь Эвелины и Освальда Дюбара. А в опекунах у нее никто иной как советник Сюффрен. Не улавливаешь связь?

— Нет. — Арланд поджал губы, не соглашаясь с таким направлением мысли. — Ее опекун тетка.

— Его жена, на минутку. Как этот хитроумный Сюффрен вообще умудрился запихнуть ее в вашу школу под носом у твоей матери?

— Это не он. Это я, — сознался Ангэлер, испытывая при этом странное чувство удовлетворения. — Давно.

— Без комментариев. — Рэйвен на секунду прикрыл глаза, словно хотел развидеть этот несовершенный мир, где эмоциональным и глупым поступкам подвержены не только люди, но и друзья-некромонги. — Ты понимаешь, насколько это всё усложняет? Твоя зазноба вполне может быть связана с происшествием в школе.

— Ради всего святого, Рэйвен! Какое отношение может иметь к этому Элеонора?!

— А ты послушай внимательно…

Дэлавер на мгновение прервался, достал из внутреннего кармана отчаянно мигавший кристалл связи и, быстро начертав что-то на его поверхности, сунул обратно.

— Мои люди осмотрели все помещения школы, — продолжил он, — и нашли кое-что, требующее пристального внимания. Боюсь, эта пренеприятнейшая находка разбивает в пыль нашу теорию об убийстве официантки во время ссоры между прислугой.

Ангэлер молча открыл дверцу секретера и наполнил бокалы бренди, предчувствуя дурные новости.

— Речь о следах крови убитой. И не где-нибудь, а на двери, ведущей в старые подземелья.

— Бессмыслица какая-то! — Арланд удивленно приподнял брови. — Проход в подземелья давным-давно запечатан. Его невозможно открыть.

— Его и не открыли. Но это не отменяет того факта, что пытались. И не гарантирует, что не попытаются снова.

— Зачем?

— Ты мне скажи! Что-то очень желанное находится за той дверью…

— Понятия не имею, что там. Просто старые ходы, соединявшие когда-то особняк Сен-Грейс с королевским дворцом…

— Никаких тайных сокровищниц Ангэлеров? — хмыкнул Рэйвен, тихонько звякнув льдом о стенку бокала.

— Ничего подобного.

— Странно… Я не нашел подробных планов подземных переходов ни в архивах службы безопасности, ни в архивах карателей. Как будто кто-то их изъял…

— Да кому они нужны? Переходы давно не используются и запечатаны. Скорее всего документы просто истлели за ненадобностью, — предположил Арланд и удостоился скептического взгляда. Во дворце без ведома королевских магов не может истлеть даже комар, случайно попавший между рамами окна.

— Тут мы подошли ко второй странности: точные данные о том, кто и когда запечатал подземный туннель, тоже отсутствуют.

— Хм… Я тоже не располагаю такой информацией. Отец может знать, но мне бы не хотелось его тревожить. Возможно, есть записи в семейных архивах.

— Надо поискать, Ар. В ближайшее время. — Дэлавер скользнул взглядом по двум шкафам за спиной Ангэлера, заполненным книгами и папками с документами, и удрученно покачал головой. — Дверь в подземелье не просто испачкана кровью, на ней кровью нанесены символы. Часть стерта и неразличима, но я рискну предположить, что это был ритуал снятия печати. Убитая вполне могла стать случайной жертвой, чью кровь использовали для него. Кто-то очень хотел открыть проход… И, если предположить, что за дверью действительно нет ничего, кроме подземного хода во дворец, то этот кто-то именно во дворец и хотел попасть…

— Зачем такой сложный план? — нахмурился Арланд, с сомнением глядя на друга.

— Территория дворца огромная, и как бы его ни охраняли, где-нибудь да можно найти лазейку, чтобы туда проникнуть. Не ведут же эти ходы в королевскую опочивальню!

— Этого мы с тобой наверняка не знаем. Но вопрос очень правильный. И мне на ум приходит лишь одно: если неизвестный злоумышленник воспользуется старым проходом из особняка и учинит во дворце диверсию, то кто окажется крайним?