Вот и он! Здесь ничего не изменилось, и печатное издание лежало ровно там, где оставил его хозяин. Обложка, конечно, выцвела, уголки загнулись. А сам журнал под действием влаги принял странную волнообразную форму. Но он был цел! Страницы с трудом, но разлеплялись, текст легко читался. Всё-таки место, хоть и впопыхах, он выбрал удачное, защищённое от струй дождя и порывов ветра. И незаметное. А вот и нужный разворот.

Знаменитая «Катюша», БМ-13 – легендарное оружие Второй мировой. Сколько немцы не тужились тогда, сколько не гонялись за русским боевой машиной реактивной артиллерии, так и не смогли создать равноценного оружия. А если такая штука появится на фронтах Первой мировой? И что для этого нужно? Грузовые автомобили, во всяком случае, их прототипы, у Даймлера уже появились. Ещё немного, и покатят по дорогам империи первые грузовики. По большому счёту, можно систему расположить и на телеге. Выехал на позиции, отвёл лошадок в сторону – и пали!

Дальше, снаряды. Вот написано: «оснащены реактивным двигателем на бездымном порохе». Порох-то в наличии имеется! Динамит тоже. Далее, другие технические детали: вес, размер, принцип запуска, направляющие, дальность, двойная детонация…

Он, чистый гуманитарий, разбирается, конечно, не во всём. Но ведь можно отдать статью в руки знающих людей! Инженеры, химики, баллистики, металлурги на Руси найдутся. А артиллеристы просто не смогут пройти равнодушно мимо такого! Это ж какой козырь в рукаве!..

Дрожащими руками Сосновцев отделили нужный разворот, бережно свернул вдвое и спрятал в нагрудный карман. Нужно всё хорошенько обдумать. Даже Селивёрстову будет нелегко объяснить, как это всё работает. А ведь со временем придётся искать тех, кто обладает достаточной властью и готов при этом выслушать безумных изобретателей. Вникнуть в их небывалый проект.

Занятый своими мыслями, Андрей поспешил в город. И конечно не обратил внимания на художника, пристраивающего невдалеке на бережку Боровка свой мольберт. Много их здесь ходит, глядеть на всех – глаз не хватит.

Встреча Локтева с резидентом состоялась уже на следующий день, после получения Штоссом по почте безобидного заказа на партию шерсти. Господин Де Фриз встретился со своим агентом в маленьком трактире, внимательно выслушал его, посмотрел портреты.

– Эти господа мне не знакомы, – промолвил он. – К владимирским летунам они отношения не имеют, а самолётов здесь не строят. Вы уверены, сударь, что всё услышанное не пустой трёп под бокал вина?

– Полную уверенность может дать только имперское казначейство, господин де Фриз, – усмехнулся художник. – Но вот этот, – он ткнул тонким пальцем в портрет Сосновцева, – произнёс незнакомое название, а потом попросил у собеседника содействия. Более того, он не поленился сходить к Боровку, копался в развалинах старого пакгауза. Возможно, что-то извлёк из-под камней. Чувствую, во всём этом сокрыта некая тайна. И тайна это связана с летательными аппаратами. А дальше – вам решать.

– Будь по-вашему, уважаемый Анарион. Присмотрите за этим господином. Если появится что-либо действительно интересное, докладывайте. Но не забывайте о «Георгии Победоносце», он интересует меня в первую очередь.

В тот миг германский резидент не ведал, чем закончится для многих людей новое задание, данное агенту.

В основной массе своей Архиерейский сад известен как место неухоженное, заросшее кустарником да березняком с осинником. В начале Нижней Егорьевской улицы, у железной дороги так оно и есть. Однако ближе к центру, там, где эта неширокая улица соединяется с Верхней Егорьевской, и видны купола церкви Спаса Преображения, появляются сосны, подлесок редеет.

Здесь проложены аллеи и разбиты клумбы с цветами. В тенистых укромных уголках установлены крашеные скамейки. Летом, на выходные дни в саду немало народу: дамы и господа из чистой публики прогуливаются, беседуют, мужчины постарше располагаются на скамьях с газетами. Студенты оккупируют самые скрытые от посторонних глаз уголки, оттуда частенько слышится здоровый молодой гогот.

Но сейчас, в будний день, в начале осени – сад пустовал. Несмотря на солнечную погоду, желтеющая листва с берёз начинала облетать, поблекли цветы. И даже хвоя сосен, кажется, утратила свой свежий блеск, оставляя его уходящему лету. Гуляющих почти не осталось, а в иных аллеях и вовсе не встретить ни души. Скоро зарядят дожди, и сад уснёт до весны.

Сосновцев с Селивёрстовым, гуляя как-то без дела, открыли для себя уютную беседку, расположившуюся несколько на отшибе, за стеной пушистых корейских сосен. Вокруг разрослись кусты рябины в рост человека. Даже летом здесь было тихо, праздношатающаяся публика не заглядывала, и можно было разговаривать, не боясь оказаться потревоженным. Беседка подходила для серьёзного обсуждения более всего.

– Смотрите, господин штабс-капитан. – Андрей разгладил на коленях журнальный разворот. – Вот это – реактивная артиллерия будущего…

И объяснил подробно принцип работы, устройство снарядов, всё, что понимал сам.

– Откуда у вас эти бумаги? – спросил Селивёрстов, вглядываясь в схему.

– Из моего времени. Журнал выпущен в далёком будущем, но описывает дни минувшие. До возможных событий и появления подобной установки ещё лет тридцать с гаком. Но вы видите разницу между ствольной артиллерией и подобной штуковиной?

– Я помню, мы с вами уговаривались не обсуждать будущее.

– Да, но здесь совсем другое! Я же не рассказываю вам, герр гауптман, ход грядущих событий. Я показываю вам новый тип оружия, до которого пока не додумались, но через какое-то время обязательно к нему придут. Так пусть первой будет Россия! В случае серьёзной войны…

– О войне мы с вами тоже уговарились.

– Но… я на всякий случай. Послушайте, Никодим Митрофанович, все государства наращивают свой военный потенциал. Германия – в первую очередь. Это не мои выдумки, достаточно почитать газеты. А не вы ли недавно говорили о том, что англичане заявили о своём намерении приступить к закладке дредноутов, линейных кораблей особой мощи? Да и Российская империя строит флот, развивает армию. Без этого нельзя! И артиллерии в предстоящих возможных столкновениях отводится первейшая роль, не так ли?

– Однако во всём мире идёт соревнование калибров, – несколько смягчившись, но всё ещё скептически ответил Селивёрстов. – Дальнобойность, пробивная сила снаряда, заряд…

– Это всё так, но скажите, сколько выстрелов в минуту может произвести современное крупнокалиберное орудие?

– Три-четыре выстрела, – задумчиво прикинул штабс-капитан. – Если расчет ловкий, чуть больше – пять-шесть…

– А теперь представьте себе, что к цели подлетают одновременно десять тяжёлых снарядов! А двадцать? А то, что дальнобойность увеличится многократно? Видите, написано – до семи километров! Это вам как?!

– Вы считаете, это возможно? – поразился Селивёрстов.

– Дорогой друг, я наверно плохо объясняю. В отличие от единовременного сгорания пороха в гильзе при выстреле орудия, реактивное топливо продолжает толкать снаряд ещё и в полёте!