– Откуда вам это известно? – поразился Андрей.

– Представьте, я был в читальном зале ровно в то же время, что и вы. Сидел неподалёку.

Андрей попытался вспомнить, видел он этого господина в библиотеке или нет? И не смог. Помниться, рядом сидела барышня, прехорошенькая. Читала какой-то роман. Напротив примостился мухомор академической наружности, всё делал выписки из толстенного фолианта. Толстяка он не припоминал, хотя так уж внимательно посетителей читального зала не рассматривал.

– А хоть бы и так, что из того? Взял газету, хотел прочесть повнимательнее в спокойной обстановке.

– Поймите меня правильно, господин Сосновцев, – вновь смущённо улыбнулся Кутькин. – Нас чрезвычайно интересуют все документы, связанные с техническими новинками. Мы собираем архив, для нас ценен любой клочок с записями о необычных исследованиях. Книга с заметками на полях, что угодно…

– Ничего подобного у меня нет, – легко открестился Сосновцев. – Просто увлекла статья.

– Быть может, вы являетесь счастливым обладателем трудов, пока неизвестных научному сообществу? – вкрадчиво проговорил Кутькин. – Это нас тоже крайне интересует. Это ведь тоже «технический прогресс на службе человека».

– С чего вы взяли? – несколько грубовато спросил Андрей. – Я не учёный, всего лишь учитель рисования.

– Мне так показалось, – ответил Кутькин и посмотрел прямо в глаза Андрея. Пожалуй, первый раз за всё время беседы.

Неожиданно Сосновцев понял, что поведение гостя меняется на глазах. Он уже не теребил свою шляпу, не стряхивал беспрестанно несуществующие пылинки с визитки. Не переминался с ноги на ногу, а стоял устойчиво, широко расставив ступни. Корпус чуть подал вперёд, будто готовился к прыжку, и неотрывно смотрел в глаза Андрея.

– Я уже упомянул, среди членов нашего общества есть вполне состоятельные люди, – продолжал между тем странный гость, просительность в его голосе куда-то подевалась. – Мы готовы платить деньги за любые бумаги, связанные с интересными техническими новинками. Вот, – он достал из внутреннего кармана тугую пачку радужных ассигнаций, – тысяча рублей. Для учителя это очень неплохие деньги.

Огромные деньги, если учесть размер оклада учителя рисования, мысленно поправил Сосновцев посетителя.

– И за что вы готовы дать мне столь внушительную сумму?

– За любые, повторяю – любые! – документы, связанные с техническими особенностями новых летательных аппаратов для исследования воздушного пространства.

Андрей был неприятно поражён. Кутькин намекал, – да что там! говорил почти открытым текстом, – что готов купить статью из «Техники молодёжи»! «Методы исследования воздушного пространства» по Циолковскому, это реактивные аппараты.

По-своему оценив сомнения Сосновцева, Кутькин прищурился:

– Пять тысяч.

Кто ж ты такой? – лихорадочно думал Андрей. Откуда прознал, где потекло? Селивёрстов проговориться не мог, не тот человек, да и сам ещё не верит в затею. А больше он этой информацией ни с кем не делился. Может, действительно – сумасшедший? Ведь встречаются субъекты – втемяшит себе в голову идею-фикс, и творит безумства, немало удивляя всех вокруг.

– Всё, что я могу продать, так только ту самую газету, – светски улыбнулся Сосновцев. – Предложенные вами деньги с лихвой покроют залог.

– Жаль, что мы не находим взаимопонимания, – проскрипел в ответ гость.

– Я действительно не понимаю, господин Кутькин, что вы намеревались купить за столь значительную сумму.

– У меня создалось впечатление, что вам известно нечто, напрямую связанное с теорией реактивного движения Циолковского.

– Ложное впечатление, уверяю вас. Статью я прочёл из чистого любопытства.

– Пусть будет так, – Кутькин быстро спрятал деньги. – Сожалею, что побеспокоил вас, господин Сосновцев. Разрешите откланяться.

– И вам всего доброго, – с облегчением произнёс Андрей. – Желаю дальнейших успехов вашему замечательному обществу.

Коротышка уже направился к двери, и лишь у порога проронил, не глядя на Сосновцева:

– Иные знания бывают дороже жизни.

С чем и вышел вон.

От разговора остался неприятный осадок. Да ещё и чертёж никуда не годился. Кульман торчал посреди комнаты немым укором. Нет, нужно идти к штабс-капитану. Одному ему такую задачу не осилить. Правда, Никодим Митрофанович всегда просил договариваться о встречах заранее, но после визита этого подозрительного Кутькина некая тревожная струна зазвенела в груди. Откладывать встречу Сосновцев не мог теперь просто физически.

Плюнув на приличия, он свернул чертёж, сунул его в тубус. Туда же положил странички из журнала. На глаза попалась зажигалка, которую Андрей давно хотел подарить другу, да всё забывал. Сунул в карман – если что, будет чем сгладить неловкость. Рысью пересёк он Зелёный переулок и принялся теребить ручку звонка у входа в особняк Селивёрстова. Лишь щёлкнула щеколда на хитрой пружине с тросиком, протянутым в покои, Андрей прошёл через калитку и входную дверь, и вломился в прихожую со словами:

– Чёрт побери, майн либер фройнд, вы ведь служили по инженерной части! И вы патриот – не отпирайтесь, я знаю! Так помогите благому делу!

Однако выяснилось, что господин штабс-капитан в служивую бытность свою строил фортеции и переправы, в механике мало что смыслит, не говоря уже о том, что совершенно не верит в затею друга. А кто смыслит, спросил Сосновцев? Нам позарез нужен такой человек. Это «нам» слегка подкупило бравого военного строителя, и он, пощипав пушистую бакенбарду, сдался:

– Обождите здесь, я только оденусь. Есть человек, способный здраво оценить ваши фантазии.

Вечерело, сентябрь на исходе, но дни стояли погожие. Селивёрстов быстро, по-солдатски переоделся во френч и галифе с офицерскими сапогами, накинул тужурку, и они отправились.

– Нам в Стрелецкую слободу, – определил штабс-капитан на ходу. – Человек живёт за казармами 9-го Гренадерского полка, недалеко от лазарета. Возьмём извозчика, так быстрее…

Под разговор они вышли за ворота особняка, намереваясь переулком пройти на Покатную улицу, где легче поймать экипаж. Однако не успели друзья одолеть и половины пути, как дорогу им заступили четверо.

Впереди выступали двое повыше ростом. Оба в тёмных плащах, котелках, надвинутых на глаза, и с тростями в руках. Чем-то они очень походили друг на друга. Быть может, холодными взглядами из-под нешироких полей шляп, а может, претензией на «благородных», чистую публику. Трости имели подозрительно одинаковые набалдашники в виде головы собаки, тяжёлые даже на вид. Сзади пристроились мужики видом и повадками попроще. В армяках, картузах, с угрюмыми рожами. Бандиты! В любые времена людей, готовых к насилию, не спутаешь ни с кем. Достаточно минимального жизненного опыта, чтоб сразу догадаться – вот эти собираются на тебя напасть.