Наблюдая за Димычем, понять что-нибудь было трудно. Единственное, что его сейчас интересовало – это сковорода на плите. На нее он смотрел не отрываясь.

– Дима, – осторожно начала я, – а как ты у меня оказался?

– Здрасьте! Ты же меня сама оставила, – Димыч на секунду оторвался от сковородки и взглянул на мою изумленную физиономию. – Ну да. Из чистого человеколюбия.

– Как это?

– Ну, я же последние деньги отдал за такси до твоего дома. Вот ты и сказала, что нечего ночью пешком через весь город брести. У тебя колбаса не горит?

– Не горит, не бойся, – я тщетно пыталась вспомнить хоть что-то. – Дима, а у нас с тобой было что-нибудь?

– В каком смысле?

– В смысле секса, в каком же еще!

Димыч сделал вид, что задумался.

– Нет, в смысле секса точно ничего не было. Уж извините!

В это время зазвонил телефон. Я схватила его, как последний шанс. Пусть невозмутимый Захаров сам накрывает на стол, а я сменю на время собеседника.

– Наташка, привет! – звонила моя бывшая сослуживица Люся – первая сплетница издательского дома «Люкс». – Ты слышала, какие у нас дела творятся?

– Ты про Вовку? Видела в новостях. Какой ужас! – я живенько включилась в разговор, сообразив, что Люся может выболтать какую-нибудь полезную информацию. По крайней мере, до сих пор я была в курсе событий, происходящих в «Люксе» именно благодаря ей.

– Ой, не говори! Мы все просто в шоке! Коненко убили, а Барсукова и Совинского менты по допросам затаскали. Хотя они явно не причем. Они в тот вечер не могли там быть – Совинский на дне рождения был у кого-то, а Барсуков до двенадцати на работе просидел.

– А чего это вы так поздно на работе делаете?

– Да не мы! Он один там сидел. Вот взбрело ему в голову отчеты наши проверять. И как удачно! Представь, если бы он не начал докапываться до наших отчетов, как бы он теперь доказал, что это не он Коненко грохнул?

– Люся, а откуда известно, что Барсуков на работе был в среду вечером?

– Так он же мне звонил оттуда. У меня на мобильном рабочий телефон определился. Вот тоже классно, что он с рабочего мне звонил, а не со своего мобильного! А то как бы я ментам доказала, что он на работе был в полдевятого? Да он не мне одной звонил – почти всех менеджеров переполошил. То ему дела нет до наших отчетов, сдаем их, не понятно зачем, каждую неделю. А то приспичило проверять. Он же мне не один раз звонил – сначала в полдевятого, потом в десять, а в третий раз, я уже спать легла, почти в одиннадцать. Представляешь, звонит и фигню какую-нибудь спрашивает! Я еще так злилась на него. Не мог, думаю, до утра потерпеть! А оно видишь, как оказалось – если бы потерпел до утра, сейчас бы уже, может, посадили.

– А тебя допрашивали, что ли?

– Ну конечно! У нас всех допрашивали, в офис двое приходили с красными корочками. Ужас! Кстати, сегодня же похороны в два часа. В час прощание, а потом к двум на кладбище. Приезжай, если хочешь. Заодно и поболтаем.

Прелесть эта Люся! Лучшего места поболтать, чем кладбище, конечно не найти. Хотя, Люся особа в этом смысле оригинальная. Она, пожалуй, и на собственных похоронах поболтать ухитрится.

Димыч уже разделался с яичницей и сейчас старательно вымазывал хлебушком тарелку.

– Дим, а ты Барсукова с Совинским подозреваешь?

– Это тайна следствия, – важно заявил сытый опер. – А у тебя курить можно?

– Тоже мне тайна! Весь офис в курсе, – я поставила перед ним свою импровизированную пепельницу.

– Ну а если все и так в курсе, зачем спрашиваешь?

– А почему вы их не арестуете?

– Оснований нет. А без оснований страшно – у них Ванин в адвокатах.

– А если нет оснований, как же вы их подозреваете? У них ведь, говорят, алиби есть.

– Алиби у них, конечно, есть, – Димыч затянулся сигаретой и блаженно прикрыл глаза. – Но, если разобраться, есть оно только у Совинского. Тот на дне рождения был с семи часов, и его там тринадцать человек видели. Он весь вечер песни пел под гитару. Был, так сказать, в центре внимания. Даже покурить в одиночку не выходил. А потом им с женой такси вызвали, и в два часа ночи именинник их в машину сам посадил. К тому времени Коненко уже мертвый был, а Совинский набрался так, что таксист помогал ему в квартиру подняться. Вот это я понимаю алиби!

– А у Барсукова?

– А у Барсукова твоего алиби для идиотов. Он с офисного телефона сотрудницам на мобильные звонил. Не на домашние, заметь, а на мобильные, чтобы номер у них определялся офисный. Вот их шесть человек мне хором и рассказали, что Вадим Дмитриевич весь вечер в офисе просидел.

– Ну так раз он звонил оттуда, значит это правда. Почему же это алиби для идиотов?

Димыч посмотрел на меня с сожалением.

– Тебе сейчас кто звонил? Я так понял, что из «Люкса» кто-то?

– Люся. Ей, кстати, Барсуков тоже звонил в тот день. Несколько раз.

– А она не сказала, во сколько это было?

– Первый раз в полдевятого. Потом в десять. А потом… Блин, забыла. Но точно позже десяти.

– Вот видишь! И у всех так – сначала обзвонил всех с восьми до полдевятого, шороху нагнал. Потом в десять объявился и уже до полдвенадцатого с интервалом в восемь-десять минут всех обзванивал.

– Ну и что?

– А то! С полдевятого до десяти – это полтора часа времени, за которые он с офисного телефона ни одного звонка не сделал. А вот с мобильного звонил. И, между прочим, Коненко.

– А это откуда известно?

– Наташа, не разочаровывай меня. Вчера ты мне показалась неглупой женщиной.

– В набранных номерах у Барсукова посмотрели?

– Нет, Барсуков у себя все почистил. У Коненко в принятых было. Да и распечатку звонков взяли в сотовой компании.

– Ну звонил он Коненко. Допустим. И что из того? Они каждый день по несколько раз созваниваются.

– Звонил то он не с офисного уже. Я же тебе говорю, балда, за полтора часа Барсуков ни одного звонка не сделал со стационарного телефона. От их конторы до места убийства десять минут пешком. На машине и того меньше. Он пять раз мог до набережной дойти, грохнуть компаньона и вернуться. А потом уже снова за телефон – алиби себе обеспечивать.

– Ты думаешь, это Барсуков убил Вовку? – я не сразу решилась произнести это вслух.

– Я не исключаю такой возможности. А ты чего, расстроилась? Ты считаешь Барсукова высоконравственным человеком, которому даже в голову не может прийти избавиться от партнера? Мне он таким не показался.

– Да нет. Барсуков как раз сволочь известная. Но ведь они дружат сто лет, учились вместе. Как же можно взять и выстрелить в человека, да еще и хорошо знакомого. А может, он не сам стрелял? Может, он киллера нанял?