– Ты что же, хочешь, чтобы их всех убили? Для справедливости.

– Да я не в том смысле. Я к тому, что лет им одинаково, а какая разная судьба! А, кстати, вполне могут и их двоих убить. Неизвестно же, за что Коненко грохнули. Может, скоро и их очередь.

– Может. Если это, например, конкуренты. Сначала генерального убьют, потом коммерческого директора, а потом и главного редактора. Получается, Барсуков следующий.

– Ага, а Совинского тогда последним уберут. Хотя, Витьку жалко, если честно. Может, главного редактора не будут убивать?

– Ну, он же не только главный редактор. Он же и учредитель тоже. Так что, если это конкуренты, то убьют всех.

– Да уж! А зачем конкурентам их убивать?

– Ну как зачем? Чтобы конкуренции не было.

– Так ведь наш журнал не единственный, таких в городе полно.

– Значит, будут всех убивать. С наших просто начали.

– А может, это и не конкуренты. Может, это им мстит кто-нибудь. Ну помнишь, осенью они на кого-то милицию натравили. Или налоговую, я точно не помню.

– Если бы за это мстили, то первого бы Барсукова завалили – это же его идея была.

– Да они-то откуда знают, чья это идея?

– Да про это все знают. Это же ясно – если какая пакость, значит Барсуков придумал.

– Ну да, тогда бы с Барсукова начали. А других можно было бы и не убивать, кстати.

– Тогда получается, что все-таки конкуренты.

– Или они сами друг друга убивают. Менты же не зря их допрашивают. Видно, подозревают.

– Зачем друг друга-то?

– Как зачем? Чтобы доходами не делиться. Раньше фирма троим принадлежала, а теперь будет у одного.

– У кого?

– У того, кто других замочит.

– Получается, кто в живых останется, тот и убийца?

– Ну да! Ой, хоть бы не Барсуков остался! А то ведь совсем работать невозможно будет с этим дураком.

– А вот, если бы мы не рассказали, что он в тот день нам звонил, его бы посадили?

– Наверняка!

– Дуры мы! Надо было молчать. Тогда бы из всего начальства один Витька остался.

– Да может, это и не они! Может, Коненко по другим мотивам убили!

– По каким, например?

– По личным! Может, он обидел кого сильно?

– Коненко не мог сильно обидеть. Он бы извинился.

– Тогда из-за наследства.

– Кто?

– Наследники! Жена его, например.

– Чего у него наследовать-то? Квартиру с машиной? Так она и так ими пользуется. В крайнем случае, могла развестись и имущество поделить.

– Может, он ей развода не давал.

– Да и фиг на него! Развестись можно и без согласия. И имущество поделить. Нет, Светке его убивать вообще не выгодно. Квартира – ерунда. А вот кто Светку с детьми теперь кормить будет? Она же второго недавно родила, сама не работает. Деньги Вовка приносил.

– Да, Светке невыгодно. Ну а может, это другая баба – из ревности? Может, она думала, что он женится, а он не стал.

– Какая баба? Коненко сроду не гулял. Это тебе не Барсуков.

– Да, не гулял! А кто к Машке Фогель на Новый год приставал? Она не знала, куда от него деваться.

– Но замуж она за него точно не собиралась. Нет, это не Машка.

– Да я и не говорю, что Машка. А он ведь в интернете знакомился! Может, это оттуда? Маньячка какая-нибудь?

– Может и маньячка.

– А может конкуренты.

– Ой, а если все-таки конкуренты, как Барсуков с Совинским не боятся просто так идти? Без охраны. Вдруг их сейчас убьют?

– С ума сошла! Сейчас же похороны.

– Ну и что! Какая разница? Помнишь, по телеку показывали, как мужика одного хоронили, и на кладбище бомбу взорвали. И тех, кто хоронил, тоже убили.

– Так это не у нас. Это, вроде, в Москве было. И давно.

– А что, наши так не могут? Да запросто! Вот сейчас Барсуков с Совинским идут рядышком – стреляй на здоровье!

Люся с Ленкой вытянули шеи, пытаясь разглядеть идущее впереди начальство и удостовериться, что те еще живы.

– И вообще, похороны – это для убийства очень удобно. Столько народу в одном месте собралось – любого можно убить. Или даже несколько человек одновременно.

– Бомбу можно сбросить с самолета, – подсказала я этим двум идиоткам.

– Не, с самолета вряд ли. Очень высоко – трудно будет точно попасть, – Ленка даже задрала вверх голову, оценивая такую возможность.

Опасаясь, что разговор сейчас скатится к обсуждению различных вариантов массового убийства собравшихся, я поспешила задать наводящий вопрос.

– Девчонки, но ведь если убил кто-то из своих – Барсуков или Совинский – вы же должны были что-то заметить. Отношения у них должны были как-то поменяться. Не может так быть, чтобы вчера еще лучшие друзья, а сегодня бац! – и убил ни с того, ни с сего. Может, они ругались в последнее время? Вспомните, вы же их каждый день видели.

«Девчонки» на минутку замолчали и начали изо всех сил вспоминать. При этом Люся нахмурилась, а Ленка подняла глаза к небу, от чего лицо ее неожиданно вытянулось. Вид у обеих получился крайне сосредоточенный.

– Да нет, не ругались они. Все, как обычно.

– Ну, а настроение у них какое было в последнее время?

– Обычное настроение, – Люся пожала плечами.

– Нет, у Совинского настроение не обычное! – Ленке, наконец, удалось что-то вспомнить, и она от нетерпения даже замахала руками. – Ты вспомни, он последние недели две ходит, как в воду опущенный. Мы даже спрашивали, не случилось ли чего. А он отмахнулся, вроде все в порядке.

– Точно! Грустный такой ходит. И пьет почти каждый день.

– Откуда знаешь? Он что, на работе пьет?

– Нет, не на работе. Дома пьет, а на работу приходит весь какой-то мятый, и глаза красные.

– Но мы думаем, это у него в семье что-то. Может, он разводиться собрался? Хотя, жена ему звонит по несколько раз в день, и разговаривают они нормально.

– Так может, он как раз и поругался с Коненко? Как они общались в последнее время?

– Да Витька ни с кем особенно не общался. Сядет у журналистов за свободный компьютер и тюкает на нем чего-то весь день. Говорю же, грустный он какой-то.

– А Коненко с Барсуковым поругались один раз, – памятливая Ленка выложила очередную подробность. – Ну не то, чтобы поругались, а какие-то разногласия у них точно были. По работе.

Мы с Люсей посмотрели на Ленку с интересом – я со старательно изображаемым, а Люся с неподдельным.