Сергей замолчал.

— Кто такие Феня и тетя Лида? — удивилась я.

Глазьев дернул шеей.

— Алжировы. Лидия лучшая подруга тети Риты, а Феня ее дочка. Они с Любой как одно целое были. Всем из-за дяди Прохора плохо стало, он такой… ну…

— Бабник, — подсказала я.

Сергей криво усмехнулся.

— Ага.

— Вы с Любой знали, что ее отец изменяет матери? — уточнила я.

Парень снисходительно посмотрел на меня.

— Догадывались. А когда он к соседке бегать стал, Любаша отцу сказала: «Некрасиво поступаешь. Так нельзя. И мама тебя точно засечет. Прикинь, какая фигня получится. О нас с Феней ты подумал? Нам просто ужасно! Я маме в глаза смотреть не могу, а Феня на тетю Лиду злится». Дядя Прохор ответил: «Ты уже большая, поэтому говорю прямо: твоя мать мне когда-то нравилась, но потом, упс, костер погас. Я человек эмоциональный, творческий, а чтобы творить, нужно испытывать влюбленность, в противном случае нет вдохновения, драйва. Я такой и переделать себя не могу. Мне вообще не следовало жениться». Любаша от откровенности отца прифигела, а дядя Прохор еще и добавил: «С Ритой у меня свои отношения, жена не горб, ее сбросить можно. А вот с тобой иначе. Ты моя любимая доченька, мы никогда не расстанемся».

Сережа опять вытащил мобильный.

— Думаете, тетя Рита не подозревала, что муж ей не верен? Нет, знала, только молчала. А вот когда его с тетей Лидой в койке застала…

— Постой! — воскликнула я. — В материалах дела указано, что разрыв отношений у Ермаковых произошел после измены Прохора Алексеевича с соседкой по подъезду.

— Ну да, — скривился Сережа, — это тетя Лида и есть. Они с тетей Ритой из одной коммуналки, вместе в школу ходили. Лидия Петровна на весь мозг долбанутая. Если б не Любашина мать, Феня бы в детстве от голода померла, собственная-то мамашка могла ее два дня не кормить.

— Денег не было? Вот беда! — посочувствовала я незнакомой тетке.

Десятиклассник засмеялся.

— Не, с баблом у нее все супер, отец Фени большие алименты платит. Забыл, сколько, то ли двадцать тысяч долларов в месяц, то ли тридцать. Он олигарх, квартиру им купил. Так что денежки у Фениной матери есть, а вот ума нет.

— По какой же причине обеспеченная дама не кормила своего ребенка? — поразилась я.

Сережа взял горсть гравия, которым были посыпаны дорожки, и начал швырять камешки на газон.

— Тетя Лида композитор. Запрется в своем кабинете и по клавишам долбит, музыку сочиняет. Может сутки за роялем сидеть. Феня к ней скребется: «Мама, есть хочу», а та кричит: «Отстань, спиногрызка, возьми в холодильнике, что найдешь». Только что взять, если там пусто! Мы с Любой в обычный садик ходили, а Феню мамаша на пятидневку сдала. Вот жуть-то! Феня нам рассказывала, как няньки воспитанников шпыняли, скотчем рты заклеивали тем, кто ночью плакал и им спать мешал. Но в группе хоть вовремя кормили. А когда Феня в школу пошла, полный бардак начался. Мать утром спит, дочка вскакивает — фиг ей, а не завтрак. Сидит Феня до пяти на продленке, но там хоть обед дают, вечером домой вернется — дверь закрыта: мамашка унеслась тусить, ключи забыла оставить. Круто, да?

Я поежилась.

— Да уж, весело… Странно, что отец-олигарх не лишил дамочку родительских прав и не забрал дочь себе.

Глазьев хмыкнул.

— Вы наивная. Фенин отец был женат, разводиться не собирался, у него законные дети есть. Лидия его временной любовницей была. Она в суд на него подать обещала, если тот ей алименты на дочь платить не будет, пригрозила анализ сделать, который родство докажет, и тогда Феня сможет после смерти папаши на наследство претендовать. Адвокаты сделку Лидии предложили: до восемнадцатилетия Феня станет получать деньги, олигарх для дочери какой-то фонд создал, и даже если он умрет, баблосики будут до указанного срока капать. И еще квартиру Лидии купит, с ремонтом. Мать Фени не растерялась и потребовала, чтобы ее с тетей Ритой в одном подъезде поселили. Моя мама про нее говорит, что она, как мышь, лапами к себе загребает, только о своем удовольствии думает. Феню родила, чтобы богатенького ощипать, и правильный выбор сделала. А около тети Риты специально поселилась, потому что знала: лучшая подруга всегда поможет. Ну и отплатила ей — легла в койку с дядей Прохором.

— Алжировых полиция не опрашивала, — продолжала удивляться я.

Сергей сдвинул брови, его лицо стало злым.

— Тетя Маргарита с Лидией разговаривать перестала и больше с ней не встречалась, после развода уехала из хорошей квартиры на окраину. Лидия ничего про похищение не знала. Феня тоже ни при чем. Стопудово.

Я решила до конца разобраться в ситуации.

— Феня и Люба дружили. Девочки сохранили отношения после того, как семья Маргариты распалась?

— Мы же не маленькие были, — хмыкнул Сергей, — понимали, что Феня за мамашино поведение не отвечает. Но домой к Ермаковым она заруливать перестала. Сообразила: тетя Рита ничего плохого не скажет, из квартиры ее не выгонит, да только как в глаза ей смотреть? Маргарита небось догадалась, что Феня давно в курсе, где муж время проводил, ведь наверняка видела его у своей матери.

— А кстати, зачем Ермаков устроил безобразие в своей спальне, если у любовницы имелась собственная жилплощадь по соседству? — поразилась я.

Юноша почесал щеку.

— Думаю, его Алжирова подбила. На что угодно спорить могу, это ее идея. Феня рассказывала, что мать волшебный порошок нюхает и со своими любовниками всякую фигню устраивает, то на крышу потащит, чтобы при звездах… ну, того-самого, то в магазине прямо в торговом зале юбку задирает. Один раз в фонтан залезла в парке, топлес там плясала.

— Ничего себе, — вздохнула я. — И никто не сообщил в органы опеки, что у девочки мать наркоманка?

— На коксе она сидела, — пояснил Сережа, — не ширялась, не героинила. Фене объясняла: «Пользуюсь «снежком» для вдохновения». Лидии экстрим был нужен, ей даже в кайф стало, когда тетя Рита в спальню вошла и ее с дядей Прохором в койке обнаружила. Люба за мамой в комнату вбежала и мне потом рассказала, что отец одеяло на голову натянул, затаился, а Лидка заржала: «Маргоша, прыгай к нам третьей!» Я б на месте тети Риты схватил чего потяжелее и на башку ей опустил.

— Гимназии у девочек были разные? — предположила я.

— Мы с Любаней учились в частном колледже, а Феня в муниципальной школе, Лидке все равно было, где дочь за партой сидит, — сообщил Сережа. — Вот моя мама не такая. У нас денег не горы, но она лучше себе ничего не купит, а за мое образование заплатит.

— Ты сейчас дружишь с Феней? — спросила я.

— Нет, — ответил Сергей.

— Можешь ее телефон дать?

Он начал ковырять носком кроссовки гравий.