— Значит, убитый побыл у вас немного и ушел через черный ход? — уточнил Семужкин. — Больше ничего по делу показать не можете?

Катя упрямо сжала губы и решила молчать, хоть совесть и подсказывала, что нужно рассказать о тех двоих. Вдруг это какие-то известные бандиты? По Катиному описанию их узнают и арестуют, а если она промолчит, убийцы уйдут от справедливого наказания. Но в кои-то веки Катерина решила прислушаться не к голосу совести, а к воплям разума.

Полицейский потоптался еще немножко и ушел, сунув Кате свой номер телефона на всякий пожарный случай.

— Это правильно, — неожиданно сказала Жанна, — что ты ему насчет кражи не сказала. Найти не найдут, а затаскают тебя. Сначала сюда будут ходить, потом тебя к себе вызывать, чтобы бумажки разные подписывать. Много у вас взяли-то?

— Да ничего, — растерянно сказала Катя, — всю квартиру перерыли, а ничего не взяли. Документы на месте, у Валека в кабинете вообще ничего не тронуто, у меня…

— Нужны им твои лоскутки, — усмехнулась Жанна. — Лучше деньги проверь.

Катя ойкнула и скрылась в дебрях квартиры.

— Представляешь, Жанночка, — раздался ее расстроенный голос, — деньги на хозяйство пропали!

— Много? — оживилась Жанна.

— Тысяча двести рублей.

— О господи! И как ты, Катька, с такими деньгами умудряешься хозяйство вести? Хотя знаю я, какое у тебя хозяйство. Ладно, — заторопилась она, видя, что у Кати на ресницах показались слезы, — брось все, тебе надо отвлечься.

— Никуда я с тобой не пойду, — всхлипнула Катя. — У меня муж в больнице, а я буду развлекаться?

— А я тебя не в ресторан приглашаю, а к матери. Собирайся, она ждет.

Катя вмиг повеселела. Беатриче Левоновна накормит лучше любого ресторана, а главное, можно не относить этот визит к разряду светских мероприятий — так, посидели, поговорили, все свои…

— Замки поменяешь, я тебе телефон хорошего мастера дам, — говорила между тем Жанна. — Катерина, причешись все-таки и хоть ресницы подмажь, а то неудобно, там мужчины будут…

— Катюша, здравствуй! — пророкотала Беатриче Левоновна густым капитанским басом и пропустила подруг в свою тесную прихожую.

На самом деле это была вполне нормальная прихожая, просто впечатляющие размеры хозяйки любое помещение делали тесным.

Вообще Жанниной маме очень подошло бы стоять на капитанском мостике пиратского корабля. Ее могучий голос, мощное телосложение и лихие усики над верхней губой как нельзя лучше соответствовали этой роли.

Впрочем, нельзя сказать, что Беатриче Левоновна так-таки ни разу не сыграла предводительницу пиратов. В прежние времена, когда все было дефицитом и любой товар приходилось брать с боем, она блестяще справлялась с задачами снабжения и могла удержать очередь за колбасой в неравной борьбе с небольшим отрядом теток из южных областей России или Украины.

— Катюша, как ты к нам редко заходишь! — продолжала Беатриче Левоновна, одобрительно оглядывая Катину фигуру. — Только на тебя одну надежда, вдруг хоть ты повлияешь на мою дочь? Ведь она ничего не ест, и полюбуйтесь, на что похожа. На сушеную воблу, вот на что!

— Мама, прекрати! — попыталась остановить ее Жанна. — Я уже достаточно взрослая женщина и знаю, что нужно есть и как жить.

— Ничего ты не знаешь! — не унималась Беатриче Левоновна. — Есть нужно сливочное масло — это раз. — Она загнула мизинец на правой руке. — Настоящее мясо — это два. Настоящее, хорошее мясо с рынка, а не те мороженые обмылки, которые продают в ваших супермаркетах…

— Мама, уймись, — повторила Жанна и прорвалась наконец в комнату.

За накрытым столом сидели Жаннины тетки, мамины двоюродные сестры — тетушка Ануш, пятнадцать лет назад похоронившая мужа, и тетушка Серуш, никогда не бывшая замужем. Во всем остальном они были удивительно похожи: полненькие невысокие старушки с румяными круглыми щеками и выпуклыми, как черешни, глазами.

Между тетушками сидел их общий племянник, Жаннин сколько-то юродный брат Ашот.

Ашот был рыжим, веснушчатым, худым и застенчивым. Тетушки усердно занимались его воспитанием, что никаких ощутимых результатов пока не дало. Ему было около тридцати, но никакого солидного дела и ни единой перспективной девушки у него на горизонте не наблюдалось. К Жанне Ашот относился с восхищением и трепетом.

В дальнем конце стола разместился плотный коренастый мужчина с прядью некогда смоляных волос, зачесанной на заметную лысину, и синими от постоянного бритья щеками. Гость с аппетитом поглощал жареную рыбу с зеленью.

— Ованес Степанович, познакомьтесь с моей Жанночкой! — пропела Беатриче Левоновна. Ради дорогого гостя она смягчила свой несравненный бас и добавила к нему нежное воркование горлицы.

— Очень приятно! — проговорил тот с набитым ртом и взглянул на Катю.

— А это ее подруга Катя, — с легкой обидой добавила хозяйка.

MyBook — библиотека современной и классической литературы, новинки и бестселлеры, отзывы, рекомендации, популярные авторы.

— Очень приятно, — повторил заморский гость. — Какая у вас вкусная рыба, Беатричеджан!

— Это ишхан хоровац! — зарделась Беатриче Левоновна. — Я готовлю ее так, как готовила моя мама, с кинзой и гранатовым соком.

— Очень вкусная рыба! — похвалил гость.

— А как Жанночка замечательно готовит! — спохватилась хозяйка. — Если вы попробуете ее хазани хоровац, вы просто пальчики оближете! Вы просто все на свете забудете, как это вкусно!

— Мама, что ты говоришь? — остановила ее дочь. — Когда это я готовила хазани хоровац? Когда ты вообще видела, чтобы я готовила?

— Зачем ты так, Жанночка! — обиделась Беатриче Левоновна. — Твоя мама когда-нибудь говорила неправду? Твоя мама когда-нибудь желала тебе плохого? Ты готовила хазани хоровац на папин юбилей…

— Когда это было? Папы давно уже нет, а ты вдруг вспомнила хазани хоровац!

— Такие вещи не забываются! Если ты умеешь готовить — это всегда останется при тебе!

— Жанна Георгиевна — это такая женщина! — подал вдруг голос стеснительный Ашот. — Это удивительная женщина.

— Очень воспитанная девушка! — дуэтом вступили тетушки Ануш и Серуш.

— Жанночка, ты сядешь рядом с Ованесом Степановичем! — распорядилась Беатриче Левоновна. — Ованес Степанович будет за тобой ухаживать.

Жанне ничего не оставалось, как послушно занять свободное место по правую руку от гостя. Растерянная Катя устроилась по левую руку.

— Попробуйте эту рыбу! — немедленно принялся за дело Ованес и развернулся к Катерине. — Положить вам кусочек, нет?

— Только небольшой. — Катя неожиданно засмущалась.

— Зачем небольшой, нет? — Он водрузил на Катину тарелку увесистую порцию. — Вы только попробуете, вы скажете: «Хочу еще!»