– нечто большее, чем просто животное или машина; оно обладает личностью и характером, мечтами и желаниями, философией и метафизичностью. Если бы существовал тест Тьюринга на наличие души, монстр Шелли точно прошел бы его. Однако он был создан не богом и не природой, а всего лишь несовершенным человеком; он не был результатом потустороннего, сверхъестественного акта творения и не был выношен в утробе матери; его просто слепили на скорую руку из разлагающихся частей тела. Могла ли у этого создания на самом деле существовать душа, и если да, то что это означает для других душ? Возможно ли искусственно создать душу и «влить» ее в подобие человека, составленное из мертвых тканей, в которые вдохнули жизнь, – словно бы это программа, написанная программистом и загруженная в компьютер? Такая аналогия не была доступна Мэри Шелли или ее современникам, однако эти вопросы, несомненно, задавались, и ее роман, как никогда ранее, исследует проблемы дуализма, отношений между сознанием и телом и философии самосознания.

Дочь декарта

Механистический взгляд Декарта на физиологию (см. страницу 40) не решал проблему, касающуюся сознания человека. Если физиология и все телесные функции – это чисто материальное, физическое явление, то такой же подход должен был применяться и касательно мозга, органа сознания. Выходит, механицизм вел к материалистическому взгляду на сознание, напрочь отрицая существование нематериальной составляющей, включая, естественно, и бесплотную душу? Это уже звучало как атеизм – обвинение, которое Декарт быстро отверг. Он пытался «спасти» бесплотную душу, четко разграничивая ее и материальный мозг, сознание и тело: эти субстанции были созданы из двух разных веществ. Эта позиция получила название «дуализм». Декарт полагал, что мост между двумя мирами – а отрицать, что сознание взаимодействует с телом, невозможно – пролегает в эпифизе мозга, который в данном случае функционирует как некий портал.

Однако Декарту не удалось избежать подозрения в материализме. Более того, после его смерти возникла жутковатая легенда. Она гласила, что во время поездки в Швецию Декарт взошел на судно со своей дочерью Франсиной, после чего экипаж больше не видел ее. Встревожившись, они вскрыли багаж Декарта и обнаружили странную механическую куклу, похожую на живую девочку. Экипаж выбросил ее за борт. На самом деле дочь Декарта Франсина умерла в возрасте пяти лет, но работы ученого давали очень много поводов подозревать его в увлечении роботами.

Мельница Лейбница

Дуалистическое отрицание Декартом материальной природы сознания получило поддержку от немецкого ученого-энциклопедиста и философа Готфрида Вильгельма Лейбница (1646–1716). Он отвергал тот факт, что понимание материальной «механики» (в том числе внутренних механизмов тела и мозга) может в полной мере объяснить духовный мир, то есть мышление и сознание, которые он иногда называл словом «восприятие». «Восприятие и все, что от него зависит, – утверждал Лейбниц, – необъяснимо с точки зрения механистических понятий, то есть формы, размера и движения». Эту точку зрения он иллюстрировал с помощью мысленного эксперимента:

«Если представить себе, что существует машина, которая благодаря своей конструкции способна думать, ощущать и воспринимать, и если мысленно увеличить ее, оставив пропорции неизменными, настолько, чтобы можно было войти внутрь, как входят в мельницу… осмотревшись внутри нее, мы обнаружим лишь детали, толкающие друг друга, но никогда не найдем ничего, объясняющего восприятие».

Арифмометр Лейбница, один из первых механических калькуляторов. Несмотря на свою дуалистическую позицию, Лейбниц стоял у истоков искусственного интеллекта.

Машина Лейбница, увеличенная так, чтобы мы могли постичь ее сложность, похоже, находит отражение в решении Виктора Франкенштейна «создать гиганта», поскольку «сбор мельчайших частиц очень замедлил бы работу». Если бы мозг монстра стал настолько большим, чтобы можно было «войти внутрь» и «осмотреться», смогли бы мы увидеть что-нибудь «объясняющее восприятие»? По Лейбницу, нам бы это не удалось, потому что его аргумент заключался не в том, что машина не умеет мыслить, а в том, что одного только мозга недостаточно для объяснения функционирования сознания.

Человек-машина

Многие отвергли дуалистические уловки Декарта и полностью приняли положения его материализма. К таким его последователям относился и один философ, оказавший огромное влияние на Перси Шелли. Это был Жюльен Офре де Ламетри (1709–1751) – французский физик, отстаивавший крайне механистические взгляды на тело и разум. Он отвергал душу как «пустое слово, которому не соответствует ни одна идея», и в поразительно пророческих исследованиях использовал результаты травмы головного мозга для демонстрации органического по своей сути происхождения сознания и напрямую дискредитировал взгляды Декарта:

«Раз заболевания мозга – в зависимости от того, какую область они поражают, – иногда разрушают одно чувство, а иногда другое, могут ли те, кто отводит душе место в зрительных дольках, ошибаться более, чем те, кто хотел бы ограничить ее продолговатым мозгом, мозолистым телом или даже эпифизом?»

В своей наиболее радикальной механистической работе «Человек-машина» (1747 г.) Ламетри описывает человеческое тело как «самостоятельно заводящуюся машину», а людей – как «перпендикулярно ползающие машины». Он не отрицал, что у людей есть разум, но приписывал происхождение этого разума материальной субстанции тела, которая у человека достигла такого уровня сложности и детализации, что породила сознание. В этом Ламетри снова оказался на редкость дальновидным: его работа – предвестник современных теорий о сознании как свойстве, развивающемся по мере усложнения нервной системы и строения мозга.

ДОППЕЛЬГАНГЕРЫ

Терминология Ф-зомби (см. соседнюю страницу) была недоступна Мэри и Перси Шелли, но они были одержимы схожими страхами. В частности, Перси страдал боязнью доппельгангера – темного двойника, угрожающего поглотить его личность и, возможно, завладеть его сознанием. Являются ли такие доппельгангеры Ф-зомби? Или, наоборот, становится ли сам человек Ф-зомби? Эти страхи проникли и в роман Мэри Шелли, где монстр предстал доппельгангером Франкенштейна: созданное им самим существо, добившись собственной независимости, теперь угрожало и независимости Виктора. Эта связь явно прослеживается в романе: например, когда Виктор, в ужасе описывающий то, что он наделал, повторяет действия своего творения: «зубы стучали, и все тело свела судорога»; или когда он начал цитировать строки Кольриджа о преследовании доппельгангером:

Так одинокий пешеход,

Чье сердце страх гнетет,

Назад не смотрит, и спешит,

И смотрит лишь вперед,

И знает, знает, что за ним

Ужасный враг идет[10].

Согласно ирландскому писателю и литературоведу Шеймасу Дину, на Перси Шелли гораздо большее влияние оказал материализм французского Просвещения, и в частности Ламетри, нежели «любой другой английский писатель периода с 1789 по 1832 год». Должно