среди них было и радостное предвкушение, и лёгкая обида на бабушку, не допускавшую мысли, что это она неправа, и благодарность брату, и возмущение его же словами. Решив, что уж с последним-то она точно может разобраться прямо сейчас, Майя встала с постели, накинула на плечи покрывало и пошлёпала в комнату к Феде.

Тот ещё не думал ложиться и увлечённо читал в кровати книжку. Услышав шорох занавески, поднял глаза и увидел застывшую в дверях Майю, наблюдающую за ним чуть недовольно и очень задумчиво. Встретившись с ней взглядом, отчего-то засуетился — посмотрел на часы в мобильнике, захлопнул книгу и пробурчал:

— Всё, всё. Ложусь уже! Никак не успокоишься, да?

Майя не ответила, продолжая молча гипнотизировать брата, и тот, заметив в её глазах мрачную решимость, но не понимая её причин, занервничал и спросил шёпотом:

— Май, тебе чего? Я же сделал, всё как ты хотела! Завтра мы пойдём к монастырю! Теперь твоя очередь держать слово! Смотри не обмани!

— Спасибо. — тяжело проронила она. — Но учти, Федя! Я тебя всё-таки подстригу!

Утром Майя поднялась самая первая и ко всеобщему пробуждению успела умыться, причесаться, почистить зубы, собрать вещи, приготовить чаю и соорудить себе бутерброд. Когда сонный Федя зашёл на кухню и обнаружил её с кружкой в руках, он запнулся, изумлённо хлопнул ресницами и шокировано воскликнул:

— Ба!

В глубине дома раздался шум — упал какой-то предмет, потом заскрежетали металлические кольца по гардине, послышалось торопливое шлёпанье, и на кухню ворвалась встревоженная лохматая бабушка в наскоро накинутом халате и без тапочек. Налетев на застывшего истуканом Федю, она обхватила его за плечи, отодвинула и недоумённо уставилась на невозмутимую Майю, отхлёбывающую чай маленькими глотками и судя по безмятежному виду, не понимающую причин всеобщего переполоха.

— Федя? — спросила Дарья Ивановна, отведя взгляд от внучки. — Ты почему кричал?

— Так это… — Федя ткнул пальцем в сестру. — Майя же. С утра пораньше, эта соня… За столом. Вот я и обалдел. Говорю же — если её не сводить к монастырю, она не уймётся.

Дарья Ивановна вздохнула, укоризненно покачала головой и легонько шлёпнула внука по макушке:

— И стоило ли так орать, Фёдор? Мне всё-таки не пятнадцать лет! Из-за твоего крика чуть сердце не остановилось! Я ещё вчера всё поняла. Не надо мне сто раз одно и то же повторять. Давай, садись завтракай и иди собирайся. Сестра ждёт.

Но пока Федя умылся, оделся и сел завтракать, Майя уже закончила пить чай с бутербродами и направилась к себе в комнату, за визиткой капитана Чалеева. Из-за обрушившихся на неё в последние дни эмоций, она совсем забыла записать его номер, и сейчас, готовясь к прогулке, вспомнила своё обещание и решила рассказать полицейскому, что она всё-таки уговорила брата и бабушку сводить её к монастырю.

Вытащив из сумки старенькую «Нокиа», Майя отыскала в столе чёрный кусочек картона, на котором тиснёнными буквами красовалась надпись — «Капитан полиции Чалеев Максим Тимурович, следователь» и ввела одиннадцать цифр. Проверила, что нигде не ошиблась, создала контакт, назвав его «Пират», и наконец поднесла к уху мобильник. Долго ждать ей не пришлось — после третьего гудка трубку сняли, и знакомый голос произнёс:

— Алло. Чалеев на связи.

— Алло. — солидно, по-взрослому поздоровалась Майя. — Здравствуйте, дядя Макс. Я по поводу дома.

— Майя! — обрадовался, узнавая, Чалеев. — Ты его нарисовала?

— Я нарисовала, да, — Майя скосила глаза на лежащий рядом рисунок, который больше не имело смысла прятать. — Только он мне не нравится. Он неправильный. Кривой. Некрасивый. Совсем не такой, как настоящий.

— Это ничего, — успокоил её полицейский. — У меня много рисунков этого дома. Первые она рисовала ещё в детстве. Когда я могу его забрать? Сегодня? Давай, я позвоню твоей бабушке, а чуть позже заскочу к вам за рисунком. Ты не против?

— Не против. Только я поговорила с Федей, и он уговорил бабушку, чтобы она отпустила нас вместе посмотреть на дом. Так что мы сегодня идём в монастырь.

— Гм, вот как! — удивился Чалеев. — И когда?

— Скоро. Вот Федя поест, и мы пойдём.

В этот момент в комнату зашла Дарья Ивановна. Она уже оделась в нарядное платье, причесалась и даже накрасила ресницы. Увидев внучку с телефоном в руках, нахмурилась и спросила:

— Майя, ты с кем разговариваешь?

— Ага. — произнёс Чалеев. — Майя, дай мне поговорить с бабушкой. Я слышу по её голосу, что она очень волнуется. Успокою её.

— Хорошо, — она послушно отдала бабушке свой мобильник. — Это дядя Максим. Он хочет тебе что-то сказать.

— Какой ещё… — брови Дарьи Ивановны удивлённо поползли вверх, но она запнулась и взяла трубку. — Алло. С кем я разговариваю? Максим Тимурович?

Пока они болтали, Майя терпеливо стояла поблизости и ковыряла тапкой палас, прислушиваясь к беседе. Дарья Ивановна, заговорила резковатым настороженным тоном, удивлённая звонком полицейского внучке. Но Чалеев напомнил, что в участке та сама взяла у него визитку и пояснил, что знает о невидимом доме. Это он попросил Майю его нарисовать. Это признание почему-то смягчило бабушку. Она поблагодарила собеседника и обрадовалась, когда тот предложил ей встретить детей у кинотеатра и проводить их к монастырю.

— Вот спасибо! Прямо не знаю, как вас благодарить! — понизив голос до минимума, она добавила, отойдя на несколько шагов: — Я уже думала сама ехать, понимаете? На такси… Майя-то мне запретила с ними, представляете? А мне сегодня и завтра нужно дома быть…

Майя слушала это признание хмуро, скрестив руки на груди и неприязненно теребя тапочкой махровый ковёр. Ощущение близкой победы растворилось как дым, оставив после себя пепел недоверия и обмана.

К «Октябрю» они добрались без приключений и целых пять минут честно прождали полицейского. Всё это время Майя, находящаяся под бдительным надзором брата, то принималась нервно расхаживать по пятачку, то падала на лавочку и что есть силы болтала ногами. Не успокоилась, даже случайно задев сидящую рядом женщину. Лишь ойкнула, извинилась и села подальше.

Федя поглядывал на сестру, часто и осуждающе вздыхая. Заметив, что тот едва сдерживает раздражение, изнывающая от нетерпения Майя предложила, умоляюще глянув на брата:

— Федь, а давай отправим дяде Максу эсэмэску, а сами пойдём к монастырю? Ну чего мы тут сидим? Что с нами случится? А он по пути нас догонит!

И тот неожиданно согласился — видно ему надоело наблюдать, как она мечется по остановке. Правда, забрал у Майи мобильник и сам написал сообщение — лишь после этого они выдвинулись к монастырю.

Шли быстро. Зудящая от нетерпения Майя то и дело порывалась рвануть вприпрыжку, но Федя крепко стискивал её руку,