– Хорошо, – кивнула я, – так ибыть, завтра ровно в полдень я загляну в садик. Но имей в виду, просто переченьимен и фамилий меня не устроит.

– Что же тебе надо?

– Еще адреса или номера телефонов!

– Ой!

– Не сумеешь, придется мне самой узнатьих у твоего мужа.

– Сделаю все, – затараторилаРоза, – вытащу из Ильяса необходимое, только потом ты оставишь нас впокое?

– Стопроцентно, – пообещала я иушла.

На улице похолодало, «каша» на тротуарепревратилась в каток. Я осторожно побрела в сторону метро. Конечно, каждый изнас на протяжении жизни хоть раз да и испытывал материальные затруднения. Ивовсе не у всех были умные, понимающие родители, кое-кому не повезло срождения, но каждый находит свой путь выхода из тупиковой ситуации. Одинбезропотно покоряется обстоятельствам, плачет, ноет, жалуется, другой пытаетсявыплыть, третий винит в неудачах свою семью. Подчас людям в голову приходятсовсем уж нетривиальные решения, но о том, чтобы сдавать мужа в аренду, я слышувпервые. Интересно, что бы я сказала Олегу, приди Куприну в голову подобнаязатея? И почему мы с Олегом в последнее время стали ссориться? Может, у наскризис брака? Говорят, он регулярно случается у семейных людей. И зачем вообщелюди живут вместе? Почему сбиваются в пары? В древние времена требовалосьвыжить в суровом мире, убить дичь на обед, короче говоря, преодолевать бытовыепроблемы. Сейчас-то, в век научно-технического прогресса, зачем двое живутвместе? Впрочем, мы уже врозь.

Я остановилась у лотка и стала обозреватьновинки, зависть одолела меня. Да уж, пока госпожа Тараканова пытается решитьфилософские проблемы, Устинова, Маринина и Куликова не дремлют, они спокойнопишут книги. А это чья новинка? Ба, Смолякова! Снова выпустила роман.

– Дайте-ка мне вон те книжки, –попросила я, роясь в кошельке, – впрочем, все я не потяну, лучше однуСмолякову.

Шмыгающая носом лоточница подала мне томик вяркой обложке, я сунула детектив под мышку и нырнула в подземку. Ладно, нестану сейчас терзать себя. Все, что ни происходит, делается к лучшему, вовсяком случае, в отношении меня данное правило срабатывает на сто процентов.Арина Виолова более не нужна «Марко»? Но ведь в Москве существует не одноиздательство, где-нибудь да пригожусь. Олег решил развестись со мной? Пустьсначала поживет без меня, ох, тяжело ему придется. И дело даже не в бытовыхсложностях, их возьмет на себя Томочка. Кому Олег станет изливать душу? Ктобудет выслушивать его, сочувствовать? Кстати, Куприну, наверное, сейчас ужеплохо!

Я прижалась к двери несущегося сквозь мраквагона. Зависть испарилась, теперь ее место заняла жалость. Нет, я дура! Взялаи закусила удила, Олег небось мучается, надо позвонить ему. Стоп, у него теперьесть крыса Лена. И вообще, каково мне сейчас возвращаться домой? Приползу,словно побитая собачонка, неудачливая писательница!

На глаза набежали слезы, я обозлилась и чтоесть силы топнула ногой: не рыдать! Не рыдать!

– Девушка, – укоризненно спросилстоявший рядом прилично одетый мужчина, – у вас болезнь Паркинсона?

– Отчего вам в голову пришла такая глупость? –удивилась я.

– Бьете меня уже третий перегонподряд, – заявил он, – то рукой толкали, потом ногой колотить начали!

– Простите, – быстро сказала я и,протиснувшись сквозь толпу, выбралась на платформу.

Эскалатор вынес меня наверх, на улице сталоеще холодней, поплотней запахнувшись в куртку, я побежала по тротуару,поскользнулась и со всего размаха шлепнулась на пятую точку. В ту же секунду кгорлу подступило настоящее отчаяние. Боже мой, как мне не везет! Бедная я,несчастная, вон сколько прохожих вокруг, а свалиться ухитрилась одна Вилка!

Внезапно мягкий, интеллигентный голоспроворковал:

– Девушка, что же вы так неаккуратно!

Симпатичный мужчина, тот самый, сделавший мнезамечание в вагоне, протягивал руку.

– Вставайте, милая, так и простудитьсянедолго.

Преисполненная благодарности к добромусамаритянину, я вцепилась в крепкую ладонь.

– Спасибо.

– Не за что, дорогая. Ну как же вы такнеосторожно, давайте курточку сзади отряхну.

Я почувствовала к незнакомцу почти любовь, аон, стряхивая с меня снег, мирно продолжал:

– Ну надо же! Возраст уже не юный! Нельзябыть такой неловкой клячей!

– Неловкой клячей? – повторилая. – Неловкой клячей не в юном возрасте?

– Увы, – вздохнул дядечка, –жизнь проходит, впереди смерть! Все течет, все изменяется, все там будем!

Сделав сие оптимистичное замечание, прохожийстряхнул со своих перчаток комочки налипшей грязи и был таков. Я осталасьпереживать ситуацию, подкатившие к глазам слезы высохли, жалость к самой себеиспарилась без следа. Кляча! Неловкая кляча! Все там будем!

С одной стороны, это верно, но с другой!..Никакая я не кляча!

Подняв с тротуара сумочку, я побежала вперед.Значит, так, каждый кузнец своего счастья, можно, конечно, рыдать, получаяпинки от судьбы, а можно воспринимать их как уроки жизни. Счастье никто тебе неподарит, есть какие-то вещи, которые нужно делать самой. Ну кто починит за васзубы? Нравится это или нет, сидеть в кресле у стоматолога придется вам лично.Но, с другой стороны, будете ли вы сытой, коли ужин слопает кто-то другой? Нет?То-то и оно! За свою радость надо бороться самостоятельно. Домой я вернусьпобедительницей, человеком, который узнал, кто убил Асю Локтеву, писательницей,создавшей новый роман, удачливой, молодой, красивой женщиной, а не неловкойклячей. Нечего жалеть себя, это не конструктивное поведение. Нельзя требоватьжалости от других, это унизительно, с любыми обстоятельствами можно бороться,главное, не складывать лапки. Мышь способна сдвинуть гору, а если глыба непокоряется, ее нужно прогрызть, расковырять, расцарапать. И времени у менямало, надо успеть завершить расследование до возвращения Томочки, та простозаболеет, узнав, что я пропала неизвестно куда!

С красными щеками я добежала до квартиры Васии стала звонить в дверь.

– Работу искала? – сурово спросиламолодая худенькая женщина, распахнув дверь.

– Ага, – кивнула я.

– Ну, входи, – сказалахозяйка, – небось меня не узнаешь, я – Линда!

Я с удивлением посмотрела на ее тощую фигурку.Линда даже меньше меня и ростом, и размерами. Интересно, каким образом онаухитрилась запугать громадного Васю?