– Спокойной ночи, – пробормотал злосчастье.

Он снова был робким, неуверенным и похожим на бездомного пса. Или казался таким? Сегодняшний вечер заставил меня посмотреть на Этьена по-другому. Что, если тот просто прикидывается занудным ботаном?

Я задумчиво наблюдала, как Волошин открыл соседнюю дверь, помялся немного, оглянулся на нас и только после этого вошел, и в душе моей заворочалось сомнение. Может, вся эта бестолковость – только маска?

– Мы идем?

Людка взяла меня под руку, заставив отвлечься от размышлений.

– Да, идем, – улыбнулась я.

Комнаты постояльцев располагались в правом крыле дома. Они шли в один ряд, одна за другой, протянувшись до самой торцевой стены. Напротив были запертые пустые спальни и среди них – одна жилая. Моя. В левой части особняка, отделенной коридором, находились кабинет, библиотека, гостиная и кухня. Второй этаж был превращен тетушкой в склад ненужных вещей. Старая мебель, картины без рам, свернутые в рулоны ковры и упакованные в коробки фарфоровые безделушки – все это было свалено в огромных пустых залах, вызывая у меня только одно желание: выкинуть этот хлам к чертовой матери.

– Ни хрена себе!

Скрябина перешагнула порог и застыла, удивленно разглядывая сиреневую гостевую.

– Твоя тетя Лека случайно не аристократкой была?

С Леокадией Серафимовной Людка ни разу не встречалась, знала о ней только из моих рассказов.

– Понятия не имею. Тетушка никогда не говорила о своем прошлом.

– Офигеть, обстановочка, – крутила головой Скрябина.

Она восхищенно рассматривала огромную кровать с кисейным балдахином, резной туалетный столик, пару изящных кресел, стоящих перед камином, толстый персидский ковер на полу, бархатные лиловые шторы, старинные картины и хрустальные бра на стенах.

– Слушай, откуда у твоей тетки было столько денег? И почему она никогда тебе не помогала?

Людка подошла к кровати, рухнула на шелковое покрывало и раскинула руки.

– Охренеть! Пока ты по всяким комнатушкам ютилась, твоя Леокадия Серафимовна в таких хоромах одна жила, – скривилась подруга.

– Я не в обиде. В конце концов, все и так мне досталось, – оборвала я ее.

Терпеть не могу обсуждать с посторонними своих родственников. Семья – это семья. Какой бы она ни была. И чужим лучше не знать, что в ней происходит.

– Ладно, Люсь, я пойду. Белье свежее, полотенца и халат – в ванной. Что-нибудь еще нужно?

– Лерка, ты что, уходишь? Я думала, мы посидим, поболтаем.

Скрябина уставилась на меня удивленным взглядом. На ее симпатичной курносой мордашке застыло обиженное выражение.

– Извини, Людок. Завтра вставать рано, а мне еще с документами разобраться нужно.

Я направилась к двери.

– Какая-то ты не компанейская стала, – проворчала подруга, перекатываясь на живот. – И вообще, на себя не похожа.

– Скажешь тоже, – махнула я рукой и вышла из спальни.

***

Сна не было. Я ворочалась в постели уже второй час, но уснуть не получалось. То мне слышались подозрительные шорохи, то мысли тревожные лезли. Из головы не шел минувший вечер. Снова вспоминалось страстное танго, звуки музыки, крепкие руки Лекса, насмешливый взгляд Этьена. Неадекватное поведение Людки и волнение Ирмы Карловны. Последнее особенно напрягало. Что такого есть в Стахове, что все женщины при встрече с ним теряют голову? И чего так испугался Циленский, когда услышал голос Лекса?

Ричард дрых на соседней подушке, а я смотрела на него и завидовала. Мне бы тоже хотелось вот так беззаботно спать и не думать о том, что происходит.

Еле слышный скрип половиц, долетевший из коридора, заставил меня насторожиться. Кому там опять не спится?

Тихо поднявшись с постели, я подкралась к двери и прислушалась. Снаружи отчетливо доносился звук шагов. Интересно, кто из гостей шатается по ночному дому? Или это не гости?

В этот момент за дверью раздался шорох, звук удара и приглушенные ругательства:

– Черт!

– Проклятье!

– Чтоб тебя!

В коридоре явно что-то происходило.

Рывком распахнув дверь, я уставилась на потирающих лбы квартирантов и поинтересовалась:

– И по какому поводу собрание?

Свет, падающий из моей комнаты, выхватывал из темноты комично согнувшиеся фигуры. Похоже, все три постояльца вышли прогуляться и столкнулись как раз перед моей дверью.

– Блин, – скривилась Людка.

Она резко распрямилась и сдула со лба челку. Этьен поправил сползающие с носа очки. Лекс нахмурился и сделал шаг в мою сторону.

– По-моему, это уже становится традицией, – усмехнулась я, разглядывая квартирантов. – И что собрало вас на ночное рандеву на этот раз?

– Я услышал шум и выглянул, – признался Этьен.

Он рассеяно потер лоб, глядя на меня честным взглядом.

– Я шла на кухню за водой, – подтянув полотенце, в которое была завернута, буркнула Скрябина.

Она искоса посмотрела на Стахова, и я поняла, какая причина вывела ее из комнаты. Похоже, Людка собиралась совершить набег на спальню мачо.

– А мне просто не спалось, захотелось выйти на улицу, – небрежно пояснил Лекс.

Ага. Только почему-то шел он совсем в другую сторону. Не к выходу, а к моей комнате. Стахов пытался выглядеть невозмутимым, но я видела, что ему неприятно присутствие Людки и Этьена. Эти двое нарушали все его планы по моему охмуряжу.

– Ладно, – я обвела постояльцев насмешливым взглядом. – Все с вами ясно. В следующий раз постарайтесь выбирать для своих походов разное время, а то коридор узковат, все одновременно вы в нем не помещаетесь. Да и темно тут. Убиться можно.

Не став слушать возражений, развернулась и захлопнула дверь. За ней еще какое-то время слышались приглушенные голоса и возня, но потом все стихло. Похоже, квартиранты разошлись.

Выждав немного, я снова выглянула в коридор и осторожно направилась к комнате Этьена. Мне хотелось поговорить с «родственником», ждать до утра было невмоготу. Почему я должна страдать бессонницей, разгадывая непонятные шарады? Нет уж. Пришло время выяснить, отчего злосчастье ведет себя так странно. Выходка с соусником, ночные прогулки по дому, непонятные взгляды. Я до сих пор не могла забыть, как Волошин смотрел на меня в гостиной, во время танца. И тело у него под объемной рубашкой оказалось вовсе не тощим, и руки были крепкими и мускулистыми. Образ ботана разваливался на глазах, и мне было интересно узнать, что скрывается за неприглядным фасадом.

Остановившись рядом с гостевой, подняла руку, чтобы постучать, но так и не донесла ее до двери.

В комнате раздавались мужские голоса.