Придвинув к себе стул, Макс сел на него верхом.

— Принцесса пропала во время бунта мехов, в пятилетнем возрасте, — начал он рассказ, — так что помнить абсолютно всех родственников — нет никакой необходимости. Единственные, кто для тебя важен, это отец и мать, Майкл и Синтия Бодлер. Почившие во время бунта император и императрица Железной империи. А также сестра твоего отца и твоя любимая тетушка Мелисса Бодлер, которая в данный момент восседает на престоле. Она подавила восстание мехов и народ ее обожает, поэтому губу не раскатывай, шансов занять ее место у тебя нет.

— Больно надо, — фыркнула я, именно это и имея в виду. Никогда не рвалась к власти, и даже подвернись случай, пользоваться им не намерена, предпочитая тихую и размеренную жизнь, дворцовым интригам и сплетням.

Макс продолжил рассказ, обрисовывая жизнь во дворце, вскользь затронул правила этикета, даже поделился несколькими забавными историями из жизни предков принцессы, чем вызвал у меня улыбку. Скованность куда-то запропастилась. Я сидела на его кровати, подложив под голову подушку и слушала мягкую хрипотцу его голоса, к которому только инструкции не хватало: «пожалуйста, имейте в виду, обаятельный гад, сидящий напротив, может вызывать учащенное сердцебиение, дрожь в теле, мокрые панталоны, и очень фривольные мысли».

— Если у тебя нет вопросов, то можно на этом остановится, — произнес он, возвращая меня из мечты в реальность.

— На самом деле есть один, — прикусив указательный палец, произнесла я.

— Я внимательно слушаю.

— Откуда небогатый мех, живущий на окраине города и промышляющей аферами, может знать такие подробности?

Как бы Макс не пытался скрыться за своей обаятельно-нагловатой усмешкой, я все равно уловила то секундное замешательство, что отразилось на его лице, стоило мне задать свой вопрос.

На самом деле задала я его в шутку, ну мало ли, начитался, или друзей среди богатой молодежи завел, или красотку из высшего света охмурил, с него станется. Но его неоднозначная реакция навела меня на мысль, что не все так просто с семьей Волковых.

Подобные загадки всегда вызывали у меня желание докопаться до истины. Вот и сейчас я сделала вид, что расслабилась, улыбнулась ему сладко, а сама затаила дыхание, ожидая ответа.

С которым он меня тут же прокатил.

— Ты ничего обо мне не знаешь, кошечка. И я не уверен, что хочу тебе рассказывать.

— Набиваешь себе цену?

— Не вижу смысла. Ты и так глаз от меня оторвать не можешь, даже стараться не приходится, — ах ты самоуверенный болван!

Захлестнувшая меня слепая ярость, затмевала разум и вызывала только одно желания — царапаться и лягаться. Но самое неприятное — я понятия не имела в чем причина такой сильной эмоции. То ли гадкий мех был прав, и все мои чувства были написаны у меня на лице, то ли не прав, и я рефлексирую на пустом месте…

— Пошел к черту! Нужен ты мне больно, индюк напыщенный! — вскочив с кровати, я сжала ладони в кулаки и, нетвердой походкой, направилась к двери, — я здесь только потому, что у нас с тобой общее дело. И если не хочешь остаться без денег, держи свой рот на замке!

Схватившись за ручку, я потянула ее на себя, но в этот момент мужские ладони легли на металлическую дверь, по обе стороны от меня, и шеи коснулось теплое дыхание.

— Не то что? — тело тут же превратилось в тягучую карамель.

— Макс, не надо, — то ли прошептала, то ли мысленно выкрикнула я, и сама же откинулась на его грудь, чувствуя исходящее от меха тепло.

В попку уперлась его совсем не маленькая твердость. Я ойкнула и прижала ладонь к губам, но бессовестный тип даже не подумал отодвинуться. Наоборот, склонился еще ниже и медленно потираясь об меня, убрал рукой мои волосы с плеча и прошелся губами по голой коже, вызывая предательский трепет.

— Кошечка, давай на время забудем все обиды и просто выпустим пар?

— Я… я не могу.

— Не бойся, положись на сильного, благородного и самого сексуального мужчину, из всех, кого ты когда-либо имела честь знать, — если Макс намеревался избавить меня от волнения, то у него получилось.

Издав сдавленный смешок, я повернулась в его объятиях и, подняв голову, заглянула в серые глаза, в глубине которых плескалось ничем не приглушенное яростное желание.

— Это на кого же мне надо положиться?

— На меня, — чувственные губы скривила порочная улыбка, — даю слово, я буду хорошим мальчиком, ты ни о чем не пожалеешь.

— Из-за вина у меня кружится голова, и путаются мысли, неужели такой «джентльмен» как ты, не погнушается воспользоваться ситуацией?

— А кто тебе сказал, что я джентльмен? — металлическая рука обвила мою талию и впечатала меня в его твердое тело, а губы буквально врезались в мои.

Требовательный, жадный поцелуй одновременно иссушал меня и наполнял жизнью, пытал и дарил нежнейшую ласку.

Выгибаясь в его руках, я ощущала как в голове взрываются фейерверки, грудь потяжелела, отвердевшие соски вжимаются в корсет, в животе запорхал рой бабочек лимонниц, а между ног начинает разгораться настоящий пожар.

Ловкие пальцы поползли по моим бедрам вверх, прихватывая ткань нижних юбок. Еще мгновения, и они прижались к скрытому панталонами лобку, и по всему телу прошел разряд. Не вцепись я широкие плечи Макса, свалилась бы на пол бесформенной кучей, впервые познавшей страсть и не сумевшей справиться с собственным потрясением.

Внезапно дверь за спиной скрипнула, и этот звук прозвучал набатом в моей голове. Быстро отпрянув от меха, я попыталась успокоить бешено бьющееся в груди сердце.

— Вы закончили? — недовольно поинтересовался заглянувший в проем Мэт, — уже поздно, я хотел лечь спать.

— Да… — прочистив горло я повторила ответ, — да, мы закончили, мне уже пора.

Пряча от Максима глаза, я прошмыгнула мимо парней, и со всех ног бросилась в сторону своей каюты, умоляя высшие силы сжалиться, и не дать мне столкнуться с кем-то из знакомых пассажиров.

Приглушенный свет в бальной зале позволял разглядеть приглашённых гостей, большинство из которых кружили в парах под чарующую мелодию. Женщины в нарядных платьях пастельных тонов, мужчины в темных фраках. Приглушенные разговоры часто прерывались заливистым смехом, на который не очень добродушно реагировали стоящие на страже приличий, протирающие стены матроны, что смотрели на мир через стекла пенсне.

Особое внимание приковывала к себе танцующая в центре яркая пара, где высокий шатен с ухоженной бородкой, кружил ослепительно красивую женщину в зеленом платье и с собранными в замысловатую прическу длинными рыжими волосами.

От других они отличались отсутствием улыбок на лицах. Они словно два солдата выполняли свой долг, словно два абсолютно посторонних человека соединились на краткое мгновение, чтобы с последними нотами расстаться и больше друг к другу не подходить.