Дверь открыла Настина мама. Несмотря на то что я чувствовала себя как бык на корриде, я нашла в себе силы поздороваться с Настиной мамой и выслушать положенные светские вздохи, что вот бы ей встретиться с моей мамой, у них так много всего, что нужно обсудить. Пришлось заверять, что маме я обязательно передам и бла-бла-бла. К моменту, когда я распахнула дверь в Настину комнату, мой внутренний вулкан уже извергался.

– Ну и за каким чертом ты заложила меня Вилу?

Настина изящная ручка, минуту назад старательно прорисовывавшая кисточкой для туши каждую ресничку, дрогнула, оставив на веке подруги черный след.

– А… это… не я, – прошептала она. – Я ничего не говорила, он сам решил тебя спасать!

– Да? А откуда же он узнал, что меня надо спасать? – Я воткнула руки в боки, зажимая Настю у зеркала так, чтобы подружке было некуда деваться.

– Се… сердце подсказало? – робко предположила она.

– Оно самое. Светловолосое, кареглазое, сующее свой нос везде, где не надо. Кто тебя просил, а? Лавры Гринписа покоя не дают? Иди вон Гринпис и спасай, у нее же тут проблемы в личной жизни.

– За ней хотя бы маньяки не бегают… и вообще… я же переживаю. – Настя обиженно надула губы и уселась на мягкий пуфик.

– Переживай себе на здоровье. Молча! И корону сними, проблеморешательница! Ты что о себе возомнила, думаешь, я без твоей бесценной помощи не справлюсь? Действительно, чего это я.

Ведь именно тебе приходится вытаскивать меня то из разборок с Лепрой, то стирать ругань на сайте, то ко всяким твоим соперницам ездить… Как я вообще подумать могла, что без тебя со своей жизнью разберусь!

Настя попыталась что-то пропищать, но я не была намерена ее слушать.

– Сто раз говорила: не надо лезть в мои дела и мои проблемы, ты что, уже даже русский язык со своей розовой гламурностью перестала понимать? Или я какие-то слова не из словаря Эллочки Людоедки использую, поэтому тебе так трудно сообразить, что фраза «не лезь» означает именно «не лезь», а не «Настенька, поговори, пожалуйста, с Владом, пусть он меня поспасает»? Или ты думаешь, что если твой бойфренд любую глупость тебе прощает, то и к Вилу можно со всякой ерундой лезть?

– Это не ерунда… мы переживали…

– Я сама буду решать, что ерунда, а что нет. Без ваших указок.

Я резко развернулась, позволив Насте проскользнуть между мной и зеркалом. Подружка, уже, наверное, бывшая, уселась на уголок кровати, прижимая к себе игрушечного медведя. Ну чисто воплощение испуганного дитятки. Убила бы!

– Он что, позвонил тебе? – Настина голова высунулась между ушей медведя и тут же нырнула назад, будто Козарева боялась, что я сейчас начну швыряться в нее ее же любимыми флакончиками с парфюмом.

– Если бы. Он сам поехал разбираться с этим несчастным Дэном. Ты его номер Владу слила?

Настя вжалась в медведя сильнее, а потом кивнула.

– Я ему просто сказала, что у тебя вот такие трудности. И больше ничего, честно-честно. Он сказал, что разберется, если я номер дам. Ну я и вот… Женечка, я понимаю, что ты зла, но я больше не могла на тебя такую смотреть. А что, если бы этот придурок что-то сделал с тобой? Убил бы тебя?

– Тогда все мои проблемы точно были бы решены самым волшебным образом. Ты хоть представляешь, как ты все усложнила? Мне будто бы проблем с его Аллочкой не хватало, еще и ты влезла. Специально пытаешься его в мою жизнь втянуть?

– Знаешь, Жень, если бы он не хотел – он бы не втягивался. Я так и подумала, что, если ему все равно, он не полезет. А он тебе помог, значит, что?

– Значит, ничего. Это как бы намекает нам, что он может в любую драку залезть, не важно, за кого драться – за красную королеву или за свободное ПО. Ты тему в сторону не своди. Короче, от тебя я такой гадости не ожидала. Дружба – это когда люди могут друг другу доверять.

– Да? Тогда у тебя нет никаких друзей. Потому что ты не доверяешь никому. Если бы доверяла, давно бы рассказала девочкам про Влада своего. И про маньяка. И про любые другие проблемы, которые ты от нас скрываешь. Мы тебе, Женя, доверяем. А ты нам совсем нет.

– Угу, я вам рассказала, и вы что? Чем вы можете мне помочь? Побежать к Вилу и выложить ему всю мою подноготную?

– При чем здесь ноги! Женя, ты такая… вообще. Скорее пальцы себе откусишь, чем за помощью к кому-то обратишься. Все у тебя должно всегда быть правильно, идеально и чтобы ты никому и ничем обязана не была. А дружба – она не про это!

Настя, раздухарившись, отшвырнула медведя и встала прямо передо мной, уперев руки в бока. Она явно соображала, что сказать. Со стороны мы наверняка выглядели очень смешно, но мне было не до смеха. Черт, я считала ее своей подругой, я ей про Влада рассказала! Какая же я дура. «Доверие? Это именно то, что превращает вас в мишень ». А она-то как могла так поступить? Сначала меня же закладывает Вилу, а потом рассуждает о доверии.

– Это очень смешной спор. Ты мне говоришь про доверие? Ну так я тебе доверилась. Результат практически на лице! Смею тебя заверить, это точно был последний раз, когда я с тобой чем-то делилась! Тоже мне «настоящий друг до гроба»! – Чем больше я говорила, тем сильнее становилось мое возмущение. – Ты меня просто подставила. Все было плохо и раньше. Теперь, спасибо тебе, Настенька, все стало еще хуже.

У меня было такое чувство, что еще секунда, и я ее убью. Поэтому я развернулась и потопала к выходу. Через минуту рядом нарисовалась Настя и принялась молча смотреть, как я завязываю шнурки на ботинках. Явно собирается толкнуть речь.

– Будто раньше было иначе… Ты никогда с нами не делишься ничем… Но знаешь что, так не дружат. Дружат вообще не для того, чтобы постоянно показывать, насколько ты умнее подруг! Дружат потому, что любят и заботятся. Да, я, может, не гений, и ты на моем месте бы в сто миллионов раз более подходящее решение нашла, но что есть – то есть. Я тебе постаралась помочь, как умею. А ты даже эту помощь принять не можешь. Так что подумай, кто из нас ненастоящий друг.

C этими словами Настя унеслась в комнату, оставив меня натягивать дубленку и воевать с их новомодным дверным замком. Что-то я в последнее время только и делаю, что воюю.

– Я правда про обед ничего не знаю, – заметила Алиса, – но если сегодня я даю обед, то гостей, по-моему, приглашать должна я.

– Мы долго ждали, пока ты догадаешься нас пригласить, – заметила Черная Королева. – Но ты, видно, уроков хороших манер не брала!

Он позвонил часов в 11 дня. Я несколько мучительных секунд таращилась на дисплей телефона, пытаясь понять, что Вилу может быть нужно на этот раз. Может быть, это его Аллочка? Жаждет поставить жирную точку в так и не законченном разговоре?

– Привет, отличница, – раздалось в трубке привычным низким голосом, чуть протягивающим гласные. Он говорил так, словно ничего не случилось. Вот же уродец!