– Здравствуйте, Капитан Америка. Жаждете отчитаться о проделанной работе?

– Почему-то мне кажется, что меня не ждут дифирамбы и поток благодарностей от Damsel in distress, – ухмыльнулся Вил.

Смотрите-ка, сколько умных слов мы знаем.

– Что? Тебя кто просил лезть вообще в это дело?

– Ты не поверишь. Еще одна Damsel in distress! Блонди с шикарными формами. Сдается мне, она бы была куда более благодарной, между прочим. – Влад рассмеялся.

– Ну, что у тебя страсть к блондинкам, мы все знаем. Думаешь, это делает тебя джентльменом?

– Меня? Джентльменом? Что ты, так низко мне никогда не пасть. – И он откровенно заржал.

Почему-то с Вилом большинство моих шпилек не достигает цели. Видимо, во всем виновато его своеобразное чувство юмора. Или я плохо стараюсь?

– Сорри за сцену после концерта. Теперь ты должна сказать то же самое, – назидательно распорядился он.

– Суфлеров не нанимали. Или ты планировал, что я перед твоей Аллочкой извинюсь при личной встрече?

– Какой личной встрече?

– Здрасте, вы проиграли миллион из-за своей невнимательности. Твоя дама сердца приглашала меня на стрелку. У вас это что, семейное? Всегда угрозами своего добиваетесь?

– Отличница, ты меня где-то на середине монолога потеряла. Нет, у меня нет синдрома рассеянного внимания, – добавил он, опережая мою следующую реплику. – Что именно произошло?

– Да брось, будто до тебя еще блондинистая птичка на хвосте ничего не донесла. Мне звонила твоя Аллочка. Кажется, это называется «забить стрелку», копирайт Дэна. Потом долго рассказывала мне, какие вы soulmate, как вам вместе хорошо и как я неясно по какой причине висну у тебя на шее. А ты никак не можешь меня отвергнуть. Благородный Дон. Кихот Санческий. За каким чертом ты вообще с ней обо мне говорил? Словесное недержание? Старые подвиги покоя не дают? – Я уже бесила саму себя.

– Ну да, общение с тобой – это всегда подвиг, – огрызнулся он.

– А я тебя не заставляю, – рявкнула я в трубку и нажала на отбой.

– C кем ты там ругаешься, опять с отцом? – возмутилась мама, появляясь в дверях моей комнаты.

Я покачала головой и принялась перекладывать журналы со стола на полку. Наведение порядка обычно помогает мне успокоиться. Обычно – это когда мамы дома нет.

– Женя, ты ведешь себя просто глупо. Скажи внятно, чего ты от нас хочешь?

– Золотистый «Хорнетт» 2010 года, – процедила я сквозь зубы.

– Это еще что?

– Проехали. Ничего я от вас не хочу. И вообще – вас разве это волнует? – Я демонстративно отвернулась к полке, поймав себя на мысли, что так всегда делает Настя, когда обижается.

– Ну нет, конечно, я у тебя об этом спрашиваю, потому что обожаю разговаривать с твоим затылком. Послушай, я же не могу уехать, оставив вас с отцом в состоянии войны.

– Уехать? – Я уставилась на нее, с трудом соображая, о чем речь. – Куда уехать?

– Перестань. – Мама раздраженно повела плечами, достала из кармана кусочек бумаги и принялась мять его в руках. – Жень, ты же знаешь, я не могу комфортно существовать в таком подвешенном состоянии.

– Ты в подвешенном состоянии? Это у меня мать намылилась за границу, а у отца любовница, того и гляди, в квартиру переедет!

– Ты как с матерью разговариваешь! Не устраивай истерик на пустом месте. Никто и никуда не переезжает. Зря я послушалась Лешу, когда он предложил на время оставить тебя в покое!

Моя дверь с громким хлопком закрылась. Странное ощущение – в квартире кто-то хлопает дверями, и это не я…

Так, мне кажется, надо составить список тех, с кем я за день поругалась. Начать с Вила, а там…

Влад явно не собирался оставлять меня в покое. Не успела я дойти до маминой комнаты и услышать, как она с кем-то разговаривает по телефону, как он уже стоял у моего подъезда и требовал, чтобы я спустилась. От меня требовать вообще нелегко, но его «спускайся, я внизу» и тут же нажатый отбой не дали мне возможности хоть как-то отмазаться. За каким чертом он прикатил ко мне на этот раз? Целовать меня до тех пор, пока я огрызаться перестану? Мне так понравилась эта мысль, что самой от себя стало противно.

Я быстро накинула куртку и потопала вниз. Влад стоял и курил у знакомого БМВ – так же можно побезумствовать и решить, что это его собственный. Вдобавок к Yamaha и Husqvarna – получается целый автомотопарк. Всеми силами я пыталась отвлечь себя от мыслей о том, как снег садится на его темные кудри, как куртка облегает широкие плечи и как губы обхватывают фильтр сигареты. Я идиотка. И это не лечится. Я же его убить собираюсь, я же злюсь на него…

– Ну и? – получилось грубо, но звук собственного голоса меня отрезвил.

Правда, глаз на Влада я больше не поднимала, боясь, что он прочитает в них мои мысли. Так, я «оВарькиваюсь».

– Из твоего гневного монолога я не понял ничего. – Вил бросил сигарету в замерзшую лужу.

– Тоже мне новость.

– Объясни толком, что произошло между тобой и Аллой, – потребовал он.

– А что тут объяснять. Она мне позвонила. Пригласила «поговорить, если не забоюсь» – это прямая цитата. Я не «забоялась». Полчаса слушала дифирамбы вашим отношениям и вздохи насчет твоей галантности и неспособности отшить малолетку, которая тебе вешается на шею.

«Только не зарыдать в самый ответственный момент», – думала я, пока губы договаривали последние фразы.

Влад выругался. И выругался еще раз. Короткий смысл ругательств можно было свести к тому, что любой, кто влезет в его мобильный, получит много физических повреждений самыми необычными и неприятными способами. Алле я сейчас не завидовала. Но зато становилось ясно, почему она сама не рассказала Вилу о нашем разговоре. Как бы она объяснила сам факт нашей встречи, не признаваясь, что залезла в его телефон?

Снег усилился, становилось все темнее. В сумерках все предметы вдруг стали очень отчетливыми, будто кто-то обвел черным контуром силуэт автомобиля, ветки деревьев и фонари. Белая крупа засыпала плечи, ветер окончательно растрепал мои наспех собранные заколкой-крабом волосы.

– Слушай, я в последнее время часто перед тобой извиняюсь, но sorry again.

– Давай уточним только, за что. За твою ненормальную Аллочку? Знаешь, даже если ее душевное нездоровье результат твоего влияния – это не мои проблемы. Зачем ты в мои проблемы-то полез? Я не твоя блондиночка и за твоим вниманием не гонюсь.

– О, это я заметил. – Он невесело усмехнулся и поправил шапку, стряхнув снежную дорожку с черной кожаной куртки. – До меня не доходит, да и я понимаю, что для тебя это не новость, – чем ты недовольна? Тебя преследовал какой-то псих. Больше не будет. Где песни радости?

– Точно. Еще секунда, и «деви денс оф джой» спляшу. Я тебе сколько раз объясняла, что сама решаю свои проблемы. Что ты возишься со мной, как с девочкой? – возмутилась я, обхватывая себя руками.