Зазвонил домофон. Саймон вытер руки и вышел из кухни, чтобы ответить.

Когда он вернулся, Пеппер спросила:

– Ты ждешь гостей?

Саймон покачал головой:

– Это начальник пожарной охраны.

Пеппер охватило беспокойство.

– Что ему нужно?

– Думаю, сейчас узнаем.

Она еще не забыла, как капитан пожарной службы упомянул поджог, а затем посмотрел на Пеппер так, как будто именно она – преступница.

В этот момент сработал таймер духовки. Саймон посмотрел на нее и предложил:

– Ты пока вынимай противни, а я пойду открою дверь.

Пеппер не оставалось ничего иного, кроме как согласно кивнуть. Не хватало еще, чтобы кексы подгорели и наполнили дымом пентхаус Саймона прямо в присутствии начальника пожарной охраны!

Вынув готовые кексы из духовки и поставив печься последнюю партию, Пеппер установила таймер, а затем, услышав зов Саймона, направилась к нему.

Выйдя в коридор, она обнаружила, что хозяин квартиры непринужденно беседует с гостем.

Начальник пожарной охраны, завидев Пеппер, спросил:

– Вы – мисс Кейн?

Она кивнула. Они пожали друг другу руки.

– Я – инспектор Хейс. Я только что закончил проверку причин пожара в вашей кондитерской.

– И каков результат?

Инспектор открыл черную кожаную папку, заглянул в какой‑то документ и ответил вопросом на вопрос.

– Я вижу, вы недавно отремонтировали свою кондитерскую. Это верно?

– Да, вроде того, – осторожно сказала Пеппер, опасаясь, что любое ее слово может быть обращено против нее.

Словно прочтя ее мысли, Саймон спросил:

– А разве в этом есть что‑то противозаконное?

Начальник пожарной охраны поднял голову, его глаза наполнились удивлением.

– Конечно нет. Простите, мне надо было начать с того, что пожар был признан несчастным случаем. На кухне обнаружена неисправная проводка.

– А! – только и смогла вымолвить Пеппер, утратив дар речи от охватившего ее облегчения.

Инспектор снова посмотрел в свои бумаги.

– У меня к вам есть всего несколько вопросов, на которые мне необходимо получить ответ, чтобы завершить оформление отчета.

Он расспросил Пеппер о сделанном ею в кондитерской ремонте, задал еще несколько вопросов, а потом сказал:

– На этом все. Я направлю копию своего отчета в страховую компанию.

– Можно мне попасть в здание кондитерской? – спросила Пеппер.

– Да. Но будьте осторожны! И еще: вам для начала понадобится вызвать команду уборщиков.

Когда инспектор покинул пентхаус, Пеппер первым делом подумала о том, что, как только в ее квартире наведут порядок, отпадет необходимость оставаться у Саймона. Но почему‑то мысль о возвращении домой уже не вызывала радостного волнения. Неужели дни, проведенные с Саймоном, кардинально изменили ситуацию? Ведь чем дольше Пеппер находилась рядом с ним, тем больше задавалась вопросом, какой могла бы быть их жизнь вместе.

«Нет! – сказала она себе. – Я не могу позволить себе отдать свое сердце тому, кто рано или поздно оставит меня. Все, кого я любила в своей жизни, меня покинули. Я не вынесу этого снова!»

Холодным утром вторника свежий слой снега накрыл весь Нью‑Йорк. Пеппер, словно статуя, стояла на тротуаре возле своей кондитерской, не замечая холода и снежинок, падающих на ее волосы и пальто. Она смотрела на то здание, которое все еще называлось ее домом, несмотря на то что снаружи его покрывали большие пятна копоти, а все окна были забиты фанерой.

Пеппер изо всех сил пыталась сохранить самообладание, хотя к ее глазам подступили слезы, а к горлу подкатила тошнота. Будет ли вид внутри кондитерской не таким ужасным? Или все гораздо хуже, чем она себе представляет? Ладони Пеппер вспотели от волнения. Ей было страшно войти в здание, но она должна была увидеть последствия пожара.

Внезапно чья‑то рука коснулась ее спины.

– Тебе не обязательно туда сейчас входить.

Пеппер повернулась и увидела Саймона.

– Я должна.

В его глазах мелькнуло беспокойство.

– Я пришел тебя поддержать.

– Я поняла. Спасибо.

Она расправила плечи и напомнила себе, что ей приходилось справляться с куда большим горем: Пеппер похоронила мать, похоронила бабушку. По большому счету, пожар – это всего лишь неприятность, а не конец света.

Пеппер заставила себя сделать один шаг, потом другой, приподняла оградительную ленту и поднырнула под нее. Открыв дверь дрожащими руками, она сделала глубокий вдох и вошла в дом. Даже в полутьме Пеппер могла разглядеть достаточно, чтобы понять: все, ради чего она столько трудилась, все, что она любила, обуглено и разрушено.

Пеппер включила фонарик на своем телефоне и обвела помещение кондитерской лучом света. Все было покрыто черной сажей. Прилавок был завален мусором, часть витринных стекол потрескалась, часть разбилась.

Все выглядело плохо. Очень плохо.

Луч света упал на полки за прилавком. Там ведь раньше хранился Баглз Макбигль! У Пеппер защемило сердце. Она бросилась вперед и тут же споткнулась о кучу мусора на полу.

Саймон успел подхватить ее под руку и помог удержаться на ногах.

– Осторожнее! Здесь кругом такой беспорядок!

Пеппер кивнула, не в силах вымолвить ни слова из‑за овладевших ею эмоций. Она пошагала дальше к игрушке, с которой было связано так много воспоминаний: о детстве, о маме и о бабушке. Может, и глупо настолько сильно привязываться к неодушевленному объекту, но Пеппер ничего не могла с собой поделать. Потерять Баглза для нее было равноценно потере очень важной части себя.

Она дотянулась до полки, достала оттуда плюшевую собачку и с удивлением обнаружила, что игрушка уцелела, хоть и покрылась сажей.

Саймон окликнул Пеппер. Прижав к себе Баглза, она повернулась и отозвалась:

– Я в порядке.

А что еще она могла сказать? Что совершенно опустошена? Что чувствует себя так, словно у нее отобрали жизнь? Что не знает, где взять силы, чтобы начать все заново?

Они направились на кухню. Именно здесь пожар причинил больше всего вреда. Мебель обуглилась. Нержавеющая сталь корпусов бытовых приборов почернела, посуда превратилась в расплавленные до неузнаваемости комки.

Саймон протянул руку и нежно стер слезу с щеки Пеппер.

– Посмотри на меня, – мягко произнес он.

Она с трудом отвела взгляд от представшей перед ней картины полного разрушения. Заглянув в глаза Саймона, Пеппер увидела в них сочувствие.