Я надулась. А хозяин устало вздохнул:

– Ты что на себя напялила? И зачем? Ты знаешь, что в этой тряпке похожа не на хрупкую девушку, а на бабу из харчевни на окраине города?

– Баба?! – Я подскочила от возмущения. – Сами вы баба!..

Вот зря я так прыгала! Очень даже зря. Не успев выпалить обличительную фразу до конца, я снова запуталась в подоле импровизированного платья и рухнула прямо на сидящего подле меня хозяина, больно ударившись подбородком о его лоб. Хорошо еще, что руки успела выставить и упереться в его бедра. Ну, как упереться, промазала все-таки чуть-чуть мимо. Зато не сломала ему ногу! А то страшно представить, что случилось бы, не успей я хоть немного притормозить свое падение. Тогда точно было бы в чем меня обвинять.

Хозяин взвыл. Я испуганно отпрянула, глядя, как мужчина корчится на полу. Неужели я разбила ему голову? Растерянно ощупав собственный подбородок, я пришла к выводу, что не должна была его так сильно ударить. Так в чем же дело?

– Хозяин… эм… я вас поранила?.. – Начала я нерешительно. – Может, нужно перевязать?

Мужчина злобно сверкнул на меня глазами:

– Не приближайся ко мне! То брюки она мне пытается высушить! То вообще собирается перевязать! Ты кто вообще такая? Откуда взялась? Тебя эльфы ко мне подослали? Очередная попытка прервать мой род? Сознавайся!

Я застыла. Откуда он мог знать, что меня подослала эльфийка? И при чем тут прерывание рода? Растерянно окинув взглядом корчащегося на полу мужчину, я покосилась на свою ладонь. И внезапно меня осенило! Так вот куда я ткнула кулаком! То-то мне показалось под рукой слишком мягко!

Залившись удушливой краской до самых ушей, я виновато промямлила:

– Простите, я не специально…

Хозяин наконец смог разогнуться и с кряхтеньем поднялся на ноги:

– И за какие грехи мне такое наказанье досталось? Мариэлла, ты зачем натянула этот балахон? Это что? Мешок?

– Чехол с кресла. – Хозяин ошарашенно моргнул, а я торопливо затараторила, опасаясь, что потом мне просто не дадут оправдаться: – Наряд, что вы мне купили, он очень красивый! Но совершенно не подходит для уборки. Если буду в нем убирать, то он станет сразу черным и грязным. А платье, которое мне подарила Мина…

Хозяин торопливо выставил вперед ладони:

– Так, стоп! Достаточно пояснений! Я понял зачем и что. А тут ты что делала? Я же тебе велел начинать с кабинета!

– Я бы и начала с него, я помню. – Я жалобно шмыгнула носом. – А тут я готовила завтрак.

Хозяин потрясенно уставился на меня. И смотрел молча, не мигая, больше минуты. Я даже забеспокоилась: жив ли он? Но мужчина отмер и глубокомысленно кивнул, продолжая таращиться на меня:

– Ага. Завтрак. В гостиной. Ну что ж, все логично. – Он как-то так ошеломленно вздохнул. – И актуально. Учитывая, что то, что я принес нам на завтрак, ты растоптала, то давай, продолжай. Я тоже есть хочу.

Глава 5

Мне до сих пор было неловко от воспоминаний о прошедшем утре. В доме я опять осталась одна, и потому без стеснения болтала всякую чушь, лишь бы заглушить голос совести и не думать, что я натворила.

– Святая Бригитта! Ну как ты могла допустить, чтобы я так вляпалась? – Я брезгливо вертела в руках метелку для сметания пыли, найденную в кладовке. Перья в ней были какие-то куцые, словно траченые молью. Как будто их еще в прошлой жизни надергали из остатков хвоста победителя петушиных боев. – А ведь я тебе даже конфеты носила целенькие! Никем не надкусанные! Иногда.

Вспомнилась другая конфета. Которую мне утром дал хозяин, чтобы я не ревела. От воспоминаний стало нестерпимо стыдно. Я считала себя уже взрослой и состоявшейся личностью. Но, когда поняла, что из-за меня мы остались без завтрака, и уже во второй раз, то просто села на пол и разревелась, как первогодка в приюте. Мне было жаль всего: утраченной возможности позавтракать с Миной, того, что из-за моей неловкости пострадал хозяин, но больше всего я жалела себя. В особняке и так было неимоверно грязно, словно тут никто не жил тысячу лет. А я еще выбила у хозяина из рук корзинку с едой и по тому, что из нее выкатилось, хорошо потопталась. Теперь придется не просто пыль отмывать, а соскребать ее же, но смешанную с жиром и мясом.

Увидев все это безобразие и осознав глубину могилы, в которую загнала сама себя, я закатила позорную истерику с топаньем ногами, соплями и слезами. Стоит ли удивляться, что хозяин меня, как маленькую, погладил по голове и всучил шоколадку в блестящей обертке?

Я взмахнула пипидастром, как гвардеец саблей на параде у их величеств:

– Сейчас мы с тобой, голубчик, отправимся на неравную борьбу с пылью! И я очень рассчитываю, что ты не рассыплешься от старости в первую же минуту нашего трудового подвига! Мне не хотелось бы выгребать голыми руками из кабинета грязь вперемежку с твоим прахом. Обещаешь продержаться до прихода хозяина?

Я болтала с пипидастром только для того, чтобы заполнить пыльную и мертвую тишину старого особняка хоть каким-то звуком, совершенно не рассчитывая получить ответ. Кто ж в здравом уме и твердой памяти ожидает ответ от такого жалкого пучка перьев, что на него даже самая голодная моль не позарится? Я так точно была нормальной и ответа не ожидала. Но он пришел. Скрипучий насмешливый голос едко прокомментировал мои слова:

– Во дура-девка! Нашла кого спрашивать!

Вот как бы вы прореагировали, если бы с вами заговорила метла? Или тряпка? Правильно! Я завизжала, как ненормальная, со всей дури отшвыривая палку с перьями куда-то в угол кабинета. А в ответ получила:

– Идиотка! Ты что творишь? Убьешь ведь! На каторгу за убийство захотела, малахольная?!

Как я забралась с ногами на пыльный стол – сама не помню. Пипидастр валялся в углу, куда я его закинула, не шевелясь. Тишина давила на уши. Только с тихим шелестом оседала потревоженная моими действиями пыль.

Подождав пару минут, я