Пролистав вступление и всевозможные классификации, остановилась на главе «Как бороться с детскими "не"». Первой же строчкой шла фраза, сильно отдающая привкусом диктатуры на языке:

«Страх — самая сильная эмоция. Из-за страха люди готовы сделать больше, чем из-за любви. Главный здесь вы, только вам в доме дозволено ставить условия в ультимативной форме. Дайте ребёнку почувствовать, что наказание за непослушание будет суровым».

Следующий абзац лишь усилил первоначальное впечатление:

«Дали задание — добивайтесь его исполнения. Систематическое разрешение ребёнку не доводить дело до конца или другие поблажки приведут к тому, что ваше слово не будет иметь такой важности, как вам хочется».

Так вот в чём экспериментальный подход, значит! Дрессируй ребёнка, как собаку, и будет тебе счастье. Сомнительный метод, ничего не скажешь. Мне совершенно точно не подходит. Надо было брать классику Макаренко!

Захлопнув пособие, убрала его в тумбочку и погасила кристалл.

Ступеньки-предатели едва не перебудили весь дом следующим утром, когда я кралась вниз. В невероятной тишине, наступившей после оглушающего ночного светопреставления, любой шорох казался ударом в барабан. Мир замер, будто опытная лань в прицеле у охотника — есть лишь несколько мгновений насладиться зрелищем. Семь утра. Солнце встало совсем недавно, но уже успело перекрасить всю восточную половину неба из нежно-розового цвета в светло-голубой. На улице стоял густой туман, а из приоткрытых Запорожцем окон внутрь сочился потрясающий запах мокрого дерева и хвойной свежести. Ривен не ошибся — погода обещает быть чудесной!

Погрозив кулаком в сторону музыкальной лестницы, я завернула на кухню.

Особого выбора, что приготовить на завтрак, не было. Молока осталось слишком мало, чтобы варить кашу, но вполне достаточно для тонких и безумно вкусных блинчиков, приготовленных по рецепту Азизы, снискавшему ей славу среди дальнобойщиков Уральского федерального округа. А начинку сделаю из яблок — порежу на мелкие дольки и сварю в сахарном сиропе с корицей. Перед таким блюдом ни один ребёнок не устоит, даже если очень захочет.

За десять минут до подачи еды на стол попросила дворецкого разбудить детей. Котик он бессловесный, зато лапки у него виртуозные.

Племянники зашли в столовую настороженно принюхиваясь, как дикие зверьки, с неверием и подозрительностью. Они ещё не успели нарядиться в свои жуткие обноски и размалевать лица боевой раскраской, отчего смотрелись очень даже мило. Как самые обыкновенные дети, разве что заметно исхудавшие на яблочной диете.

— Верно, это действительно завтрак, и его лучше съесть, пока блины горячие, — улыбнулась им.

— Класс! — Близнецы первыми подскочили к столу и хватанули тарелки.

— Не так быстро, шустрые мои, — пришлось остудить их пыл. — К завтраку прилагается условие: после еды помыть за собой посуду. Всю и сразу. Никаких «оставлю на потом» или «маленькую вилку никто не заметит». С этого момента на кухне не должно быть ни единого грязного прибора. Либо убираешь за собой, либо не мараешь. Договорились?

Дети обменялись между собой выразительными взглядами, молчаливо решая, принять условие или нет. Запах блинчиков с яблочным вареньем дразнил ноздри и играл в мою пользу.

— Если вам проще убираться по очереди, можем составить график.

— По рукам, — Ривен ответил за всех.

Блины разобрали махом.

Сама я на завтрак не осталась, успела наесться в процессе готовки. Мимоходом глотнув крепкого травяного чаю, начала собираться на выход. Пора идти в Ратушу и чем раньше — тем лучше. Кто знает, сколько времени регистрируют завещания в Службе имущественных отношений? Тран заверял меня, будто дело это простое и быстрое, но после первого знакомства с чиновниками Сиренола веры в его слова уже не осталось. А потом меня ждёт сложный разговор с начальником Службы опеки. Вернее, это его ждёт сложный разговор со мной! Без положенного пособия из Ратуши я не уйду.

На всякий случай сообщила детям, что вернусь поздно. Пусть ведут себя хорошо, на обед сварят курицу с картошкой и выйдут погулять хотя бы в сад за домом. Свежий воздух придётся кстати их болезненно бледным лицам.

* * *

На центральной площади Сиренола было многолюдно. Пользуясь ясной погодой, коммунальные службы взялись за уборку города к предстоящей ярмарке. Убирали с улиц последствия вчерашней грозы, натягивали верёвки с разноцветными флажками, украшали фасады домов. Сразу четверо рабочих счищали с фонтана мох и вылавливали из чаши мусор, один полировал мраморного оленя. Но чёрный флаг с Ратуши никуда не делся. Пока канцлер Веовис не взошёл на престол, траур по безвременно почившему королю не закончится.

В этот раз регистраторша в очках с голубыми стёклами дала мне сразу две каменные бирки: в кабинет номер шестнадцать (отдел Службы по имущественным вопросам) и кабинет номер двадцать пять (Служба опеки). Последний находился на третьем этаже в непосредственном соседстве с кабинетом главы Службы общественной безопасности. Очень надеюсь, что Эшер не высунется в коридор, у меня мурашки по коже от его рентгеновского взгляда.

Эдера Ворга, женщина чуть постарше меня с приятной внешностью и в платье с завышенной талией, изучала копию завещания Солан с въедливым профессионализмом. Она сразу поняла, что перед ней не подделка, но инструкция обязывала сверить каждую букву с оригиналом, пересланным конторой «Грэг и партнёры», и заверить страницы своей печатью. Затем Ворга помогла заполнить требуемые бланки, а так же разъяснила основные моменты, один из которых стал для меня подлинной неожиданностью.

— Согласно последней воле четы Солан, всё их имущество, включая банковский счёт, переходит в вашу собственность, эдера Клара. Однако на сегодняшний день вы не имеете права распоряжаться им в полной мере. Условие завещания таково, что наследник непременно должен быть официальным опекуном пятерых детей Солан, не иначе. Мне жаль, но вплоть до решения комиссии по опеке ваше положение в правовом поле подвешено. Только после его оглашения будет ясно, станете ли вы полноправной хозяйкой имущества или же останетесь ни с чем. Иного варианта нет.

Получается, сейчас я одновременно и владею домом, и не владею. Прямо наследница Шрёдингера какая-то!

Заметив, как нахмурилось моё лицо, Ворга ободряюще улыбнулась:

— Доступ к банковскому счёту будет разморожен с текущего момента. Без средств к существованию вы не останетесь.

— Но тоже с условием, не так ли?

Улыбка женщины чуть поблекла.

— На счёт наложено ограничение снятия суммы — до ста аймов в день. Не переживайте, это тоже временно.

Я уже успела получить некие представления о ценах в Сиреноле. Только вчера в продуктовой лавке набрала еды на семьдесят аймов, не считая двенадцати потраченных на дворовые сырники. Не шиковала, попрошу заметить. Сотня аймов в день весьма скромная сумма на содержание пятерых активных подростков и одного взрослого. Её хватит лишь на еду и кое-какую бытовую мелочёвку. Рита поступила продуманно! Она не могла знать, каким человеком стала её младшая сестра спустя восемнадцать лет разлуки. И если бы я не прониклась её жалостливым письмом с просьбой позаботиться о детях, а польстилась исключительно на дом и деньги, меня бы ждал большой облом. Наследство идёт только в жёсткой связке с племянниками.