Мышка сосредоточилась. Зов был настолько слабым, что она едва понимала его. Оставалось только положиться на то, что у Сокола он сильней. Иначе они могут месяцами искать «этих» в огромном городе.

– Давай попробуем пройтись дальше. Может, когда мы приблизимся к ним, зов станет сильней? В противном случае придется расспрашивать местных.

Напарник молча кивнул. Они обогнули забор, окружающий храм, и, следуя слабому чувству, пошли дальше по откровенно сужающейся улице. Дома здесь были не просто серыми – они казались заброшенными, пустыми, наполненными призраками когда-то счастливых людей. Несмотря на льющийся с небес свет, Мышке показалось, что наступили сумерки. Мостовая с каждым шагом становилась все более разбитой – будто призраки, пытаясь сохранить свои жилища, выковыривали из нее камни, чтобы залатать дыры в домах.

Возможно, так и было.

Только дело было не в призраках, а в том, что здесь жили те, к кому судьба была особенно жестока. Это Мышка поняла, когда из одного из якобы заброшенных домов вышла девушка в полотняном платье. Без парика, с рубцами на лице и руках. Она держала в руках корзину, в которой можно было увидеть глиняные фигурки. Неприязненно глянув на Мышку и Сокола, выглядевших, как местные богачи, она прошла мимо них, очевидно направляясь в торговые ряды.

Трущобы. Храм Ворона построили на окраине трущоб. Логично, если подумать.

Кроме девушки, прохожих они больше не встретили, и Мышке стало жутковато: после толпы на площади тишина, нарушаемая лишь эхом ее с напарником шагов, казалась зловещей. А еще ей опять, как и в пустыне мира Шзар, казалось, что за ними кто-то наблюдает.

Сокол тоже выглядел встревоженным. Он все время вертел головой, простреливал своим слепым взглядом крыши домов, а губы его были сжаты.

– Тебе тоже кажется, что нас кто-то преследует? – едва слышно прошептала Мышка, боясь нарушить тишину.

Напарник нахмурил брови и кивнул. Мышка почувствовала, как по ее спине течет капля холодного пота. Ей захотелось оказаться подальше от этой безлюдной узкой улицы с разбитой мостовой. Подальше от злобных взглядов черных глазниц окон. Подальше от этого мира, почти разрушенного сто лет назад, когда в него попадали чужаки в прошлый раз.

Мышка легонько сжала руку напарника, сама не зная, что значит этот жест: поддержку или просьбу о поддержке. В ответ он внезапно развернулся, крепко обнял ее за шею, дернул в сторону и страшно захрипел.

Рефлексы патрульной в этот раз сработали, как надо. Одной рукой поддерживая оседающего на грязную мостовую напарника, в другой Мышка материализовала пистолет. Покрутив головой, она увидела человека в проеме между домами. В его руках было оружие.

Не обременяя себя вопросами, зачем и почему, Мышка подняла руку и выстрелила. Человек дернулся и упал, исчезнув в темноте узкого проема.

Мышка аккуратно опустила напарника на мостовую, нащупала рану и ужаснулась. Надеясь, что пуля все-таки не повредила легкое, подошла к стрелявшему. Мужчина средних лет, без единого рубца на лице… склонившись над ним, она обнаружила на левой руке татуировку в виде странного клыкастого зверя, пожирающего человека.

Кажется, они случайно забрели на территорию, контролирующуюся одной из банд. И если бы Сокол не закрыл ее собой… судя по расположению его раны, она получила бы пулю в плечо.

Их наверняка хотели просто предупредить. А потом потребовать денег.

Жаль, что Сокол об этом не знал…

Убедившись, что стрелявший был один, Мышка вернулась к напарнику и хорошенько его ощупала. Пуля застряла в теле, и это было очень плохо: искусство врачевания ей не давалось совсем. Выбора не было: нужен был нормальный врач, а уж заплатить ему Мышка сможет.

Оттащив напарника в тень одного из домов, она сняла с него сюртук и рубашку, разорвала последнюю на полосы и кое-как перетянула рану.

– Ты потерпи, Тони, хорошо? – прошептала она, склонившись к потерявшему сознание напарнику. – Я тебя вытащу. Не все же тебе одному геройствовать.

Повертев головой, она выбрала дом, который казался ей наименее заброшенным, быстро подошла к нему и забарабанила в дверь.

– Откройте! Откройте! Мне нужна помощь! – громко позвала она. Сейчас она уже не боялась разбить тишину этих трущоб.

А жители дома, очевидно, боялись. Потому что ей никто не открыл. И не ответил.

– Пожалуйста! – она изо всех сила по двери кулаком. – Мой др… брат ранен! Он умрет, если вы мне не поможете! У меня есть деньги! Слышите?

Но в ответ из дома не раздалось ни звука. Мышка со злостью дернула покрытую зеленоватым налетом дверную ручку и… с удивлением осознала, что стучала в открытую дверь.

Чертыхнувшись, она осторожно заглянула внутрь. Пахло сыростью и плесенью, но это еще не значило, что здесь никто не живет. Трущобы, они и есть трущобы, а сырость… сырость здесь везде. А вот окна, затянутые изнутри кружевом паутины однозначно говорили о том, что самый приличный дом снаружи – заброшен.

Странно.

Войдя внутрь, Мышка прошла по небольшому коридору и заглянула в каждую из трех имеющихся здесь комнат. Они были пусты. Никакой мебели, даже развалившего стула. Лишь на полах лежали полуистлевшие ковры, покрытые сине-зеленой плесенью, да на окнах висели занавески из паутины.

Либо Мышка ничего не понимает в бедности, либо здесь что-то не так. Потому что дом выглядит снаружи слишком хорошо, чтобы быть заброшенным.

Аккуратно ступая по деревянным половицам (ни одна из них не скрипела, что тоже говорило в пользу того, что здесь что-то не так), Мышка вернулась ко входной двери. Встала к ней спиной и оглядела все еще раз. Никаких лестниц на чердак она так и не обнаружила, а вот в незамеченной ранее нише обнаружилась дверь. Мышка была уверена, что она заперта, однако она открылась легко и без скрипа. А за ней оказался чулан. Простой чулан, заставленный метлами, грязными ведрами и какими-то досками. И все бы хорошо, вот только здесь не пахло сыростью. Принюхавшись, Мышка заключила, что запах больше всего похож на аромат растертых трав. А еще, совсем чуть-чуть, на запах спиртовых лечебных настоек.

В полу чулана была вырезана дверь люка, ведущая, очевидно, в подпол, и Мышка была абсолютно уверена, что запах идет именно снизу. Застыв на мгновение, она покрепче сжала пистолет и открыла люк. Убедилась, что запах лекарств идет именно оттуда.

Лезть вниз, не зная, что ее ожидает, было весьма глупо. Хотя, она, кажется уже поняла, куда попала. Из недр до нее донеслись тихие голоса и бренчание склянок. Кажется, она наткнулась на логово изготовителей подделок местных лекарственных средств.

Надеясь, что ей повезет и оригиналы у пиратов все-таки тоже окажутся, Мышка разложила лестницу, дернув за рычажок по дверью, преобразовала платье в удобные штаны и футболку и поползла вниз.

О том, что если она сейчас опять куда-нибудь влипнет, то Сокол, скорее всего, умрет, она старалась не думать.