– Эй… я рад, что тебе понравилось.

Она лежала у него на груди, слушая медленное биение его сердца. Она приподнялась.

– Я кое-что тебе задолжала, – сказала она, продолжив расстегивать пуговицы.

– Ты ничего мне не должна, принцесса.

Он вывернулся из ее объятий, перекатился на бок и сел на край кровати, лицом к окну.

Люси встала на колени за его спиной и положила руки на его плечи, наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в щеку. Она скользнула руками между распахнутыми полами рубашки по твердым мышцам на его груди. Она уткнулась носом в его шею и вдохнула его замечательный запах.

– Эй, посмотри на время! – сказал он, схватив ее слегка, мягко обнимая. Затем он встал, поставил ее обратно и потрепал еще влажные волосы. – Я в душ.

Люси опустилась на пятки и тупо уставилась на пылинки, танцевавшие в солнечном свете. Поток теплого полуденного солнца заливал всю комнату в золотисто-медовые тона, смягчая тяжесть лакированного дерева. Когда они заселились, она сказала, что обстановка в комнате мрачная и старомодная. Данте улыбнулся в своей обычной манере и ответил, что, если кровать достаточно устойчивая, его все устраивает.

Сейчас обстановка в номере волновала ее меньше всего. Она ничего вокруг не замечала, кроме того места, где только что сидел Данте. Ей стало холодно.

Что произошло? Почему он отвернулся? Отказался от нее? Отверг ее? Он произнес слово «любовь», он! Она не ослышалась. А потом отверг ее. После того, что сказал. После того, как заставил ее тело петь, а сердце разрываться от нежности.

Жгучие слезы жалости к самой себе защипали глаза. Люси яростно вытерла их рукой. Бессмысленно!

Она ступила на ковровое покрытие, и подошла к окнам. Справа стояло еще одно огромное здание из песчаника: мрачные окна, пустые флагштоки. Внизу раскинулась кроваво-красная ковровая дорожка. Слева, в просвете между безликими серыми зданиями, был виден кусочек неба. Люди сновали туда-сюда по улице, машины и грузовики метались по улице, выражая свое нетерпение громкими гудками.

Ее мир перевернулся с ног на голову. В одно мгновение она была счастлива как никогда, и вот теперь все летит в тартарары. Неужели она снова собиралась погрузиться в пучину отчаяния и жалости к самой себе? Спрятаться опять?

Он отверг ее? Ну, может быть, она неправильно его поняла. А может быть, ей пора прекратить думать о том, что думают и делают другие, и задуматься над тем, что она будет делать дальше. Потому что после разговоров с матерью Данте она поняла, как она может оставить частичку себя в этом мире. Она уже работала с Организацией по защите морских черепах, но было еще столько благотворительных организаций, с которыми она могла бы работать. Чтобы сделать первый шаг, ей совсем не нужна леди Вив. Конечно, она еще не была готова прошагать по подиуму у всех на виду, но сейчас она чувствовала себя более уверенной, чем когда-либо. Так что однажды она сделает и это. Когда-нибудь очень скоро.

Но сначала ей предстояло решить одну задачу. Подбородок вверх. Агрессивные диспуты ей всегда удавались. Она шагнула к двери в ванную комнату. Душ был включен. Наверное, прежде чем забарабанить в дверь, надо все тщательно обдумать. Но силы и мозг отказались работать в тандеме. Она толкнула дверь.

Одежда валялась на полу. Пар покрывал каждую поверхность комнаты. Запах лимонного мыла, которое он использовал, витал в воздухе… в сердце защемило, горло сжалось. Данте.

– Привет, – сказал он, повернувшись к ней лицом. Вода стекала по лицу, смывая остатки пены. Затем взял в руки брусок мыла, намылил ладони и начал намыливать широкую грудь, сильные руки. – Все в порядке?

– Нет, все чертовски нехорошо! И ты это отлично знаешь, – прошипела она, вынырнув из эротического дурмана.

Он продолжил намыливать тело – кубики пресса и ниже. Ее взгляд упал на его пенис. Он был наполовину возбужден. Совершенно не стесняясь, он погладил его, покрывая мыльной пеной. Он отвернулся от нее, положил мыло в мыльницу и продолжил полоскать свое тело чистой водой.

– Правда? – спросил он, слегка пожав плечами и подставив голову под струю воды.

– Я думала, ты разозлил меня в тот первый раз, когда ты, как дикарь, затащил меня на свой катер, и потом, когда ты ни с того ни с сего объявился на яхте моего отца с таким видом, как будто я должна быть благодарна Богу за то, что могу дышать с тобой одним воздухом. Но то, что ты сделал со мной только что, непростительно!

– Ты кончила мне в рот. Весь Квинс это слышал. Это непростительно?

Люси шагнула вперед, наступая на мокрый пол и полы простыни, сгрудившиеся около ее ног. Она оступилась и начала падать в его сторону. Данте резко развернулся и протянул руку, чтобы помочь ей обрести равновесие, но все, что она хотела сделать, – ударить его по протянутой руке, по груди, заставить его почувствовать ту боль, которую чувствовала она.

Он держал ее за запястья. Посмотрел ей прямо в лицо. Капельки воды стекали по лбу, носу, подбородку. Он сморгнул воду с глаз, смотрел и смотрел на нее. Пустой взгляд. Ни единой эмоции. Его голубые глаза словно были высечены из камня.

– Ты знаешь, о чем я говорю, – сказала она.

– Я знаю, что ты зрелая женщина, которая шла на это с открытыми глазами.

Она отвернулась, слезы жгли глаза.

– Пошла на это? Я до сих пор не понимаю, что все это такое. Сначала говоришь одно, потом другое. Что я должна думать?!

Она потянула руки вниз, пытаясь выбраться из его хватки.

– Я хочу уйти! Я имею в виду – я даже не хочу смотреть на тебя.

– Успокойся, Люси, – тихо сказал он. Ни света, ни жизни в глазах. Чем больше он закрывался, тем сильнее она хотела разжечь в нем огонь.

– Что с тобой случилось? Почему ты себя так ведешь?

– Тебе нужно успокоиться. Дыши глубже. Все будет хорошо.

– Прекрати опекать меня! Что ты о себе возомнил? Ты в этом виноват! Я нормально дышала, пока ты не начал вести себя как идиот.

Она сильнее рванула руки, на этот раз он отпустил ее. Он посмотрел на нее – вода все еще текла по его правому плечу. Капельки воды капали с носа и подбородка. Он был похож на скалу под струями водопада. Мощный, неуловимый, совершенно недоступный. И она хотела его.

– Данте… – сказала Люси. Подойдя к Данте, она обвила руки вокруг него, как делала это сто раз за последние несколько дней.

Он не остановил ее, но и не поддался. Она отстранилась от теплого, мокрого, твердого тела, от заботы и ласки, что он дал ей эти последние несколько дней. Она вышла из тепла и света. Ее мир снова накренился, и она протянула руку, чтобы опереться о стену, не рухнуть обратно в бездну.

– Ты сказал, что любишь меня.

Он вздрогнул – едва уловимое движение, но она увидела его. Открыл рот, затем закрыл его снова, опустил голову в одну сторону. Он потянулся назад, чтобы выключить душ. Схватил полотенце и прошел к ней.