– Куды ж тут дальше ждать! И так обождалась! Водного восемьдесят пуль всадили, почитай напополам рассекли! Сквозь него стенудома видно, а он всё стоит живенький и глазками лупает! Те, кто в него палил,ужо и в обморок все попадали! Так-то вот и рождаются мифы! – хихикнулаАида Плаховна.

Арей даже не улыбнулся.

– Аида! Я хочу ее найти!

Мамзелькина, уже присосавшаяся к кружке,ободряюще закивала, демонстрируя, что она всеми косами и косичками «за».

– Вот и найди, милок!

– Мне потребуется твоя помощь! Больше мнеобратиться не к кому, – продолжал Арей.

– Почему это? А твои комиссионеры? У них женюх!

Мечник скривился, демонстрируя, чтокомиссионеры последние, к чьей помощи он прибегнет. Аида Плаховна кокетливомахнула куриной ножкой.

– Ох-ох! Думаешь, не понимаю? Всем хорош мрак,да одна беда: довериться из своих некому! Только смертушку – хе-хе! – изови!.. А сам ты что? Она же твоя дочь! Не чувствуешь ее эйдос?

Арей мотнул головой.

– Нет! После того, как он побывал в Эдеме – уменя утрачена с ним всякая связь. Я не знаю ни где ее искать, ни как она сейчасвыглядит, ни ее теперешнего имени – ничего. Даже сколько ей теперь лет – и этомне неизвестно… – сказал он угрюмо. – Поможешь?

– Даже и пытаться не буду! – решительноответила Мамзелькина.

– Почему?

Аида Плаховна кивнула на своесельскохозяйственное орудие.

– Да потому, как нету у меня самой дараискать! Не я ищу, а она вот ищет! А уж коли она найдет, так ты первый необрадуешься!

– А остановить ее? – спросил Арей,поглядывая на брезент.

Мамзелькина выпрямилась в струнку и оченьвеско сказала:

– Моя коса не твой меч! Не я тут хозяйка! Неона ко мне, а я к ней приставлена!.. Все-таки я не верю, что ты не можешь найтичеловека, которого хочешь найти! А на что тогда темный дар и все силы Тартара?

Арей поморщился.

– Та же история, что с твоей косой! –сказал он устало. – Прибегнув к мраку, я должен буду заплатить ему тем,ради чего я к нему прибегнул – то есть моей дочерью! По-другому тут никак:сила, которой я служу, больше меня! Возможен только вариант с отложеннойоплатой, но и он меня не устраивает. Свет ее, возможно, защитит и прикроет, но,получается, от чего? От мрака, который я на нее призову! Мерзейшее унижение!

С костяным звуком Аида Плаховна поскреблапальчиком лоб.

– Выходит, сам по себе, без мрака, ты мало чтоможешь? Как и я? – уточнила она.

– Разве только надо будет раскроитькому-нибудь голову вот этой железкой! – ответил Арей, положив тяжелуюладонь на рукоять меча.

Аида Плаховна куснула кружку и булькнула внее.

– Чего ты смеешься, старушонка? –подозрительно спросил Арей.

Мамзелькина продолжала булькать.

– Да ничего! Подумалося тута: мы с тобой вродекруче некуда! Я смерть, ты рулишь мраком на шестой части суши! На деле жепальцем не шевельнем без указки! Вроде как являемся частью могучей силы, наделе же – мухи, увязшие в смоле. Смола вскипает, и мы вскипаем. Смолаотступает, и мы пятимся… Ты дочь свою не можешь найти, а я за своей косой каксобачонка таскаюсь! – сказала Аида, заговорщицки понизив голос.

Должно быть, медовуха все же заполнила пьянымипузырьками прогнивший ее мозг, потому что на трезвую голову ни один бонза мракатакого не брякнет.

Арей равнодушно махнул рукой.

– Какая разница чего мы можем, а чего нет. Какмне ее найти? Прошли годы. Она выросла и изменилась. Как я узнаю ее? Думаешь,бесполезно? – спросил он.

Плаховна утвердительно икнула.

– Помоги мне хоть как-то, Аида! Глупо, чтонекого больше попросить, но некого. Когда нужно убивать – я справляюсь сам, нодля более тонкой работы я не заточен, – попросил Арей.

Мамзелькина порозовела. Какая пожилая женщинане любит помогать и устраивать чужие судьбы?

– Даже и не знаю. Свет обычно оченьпунктуален. Сдается мне, что и новое тело он сотворил точно таким, каким онобыло прежде. Что у нас там с особыми… ик… приметами? Тридцать девять зубьев,шерсть на ушах, по шести пальцев на ладонях, россыпь родинок с кулак на лице ишее?

Арей сделал вид, что протянул руку за кружкой.

– Я тебе больше не налью! Отдай, пьянчуга!Никаких особых примет не было!

Мамзелькина попятилась, спасая кружку.

– Всё, не буду! А что у нас с фамильнымиредкостями? Кольцо с вязью, браслет, всякие прочие безделки? Может, уникальнаякукла? Хотя нет: чтобы Арей и дарил куклу!.. Признавайся: с чем она у тебяигралась в кроватке? С шипованным кастетом?

Арей крякнул. Видимо, Мамзелькина была не такуж далека от истины.

– Если и дарил, это ничего не значит. Светвернул ей тело, все же прочее сгинуло, – проворчал он.

Мамзелькина надолго задумалась, посапываякрасным носиком. Арей даже заглянул ей в лицо, проверяя, не спит ли она.

– Внешнее сходство! Вдруг девочка похожа натебя как две капли… ик… медовухи! – очнулась Аида.

Арея передернуло.

– На меня? Ты бредишь, старуха! Я урод! Но уменя была прекрасная девочка! Красавица!

Плаховна задребезжала.

– Покажи мне папашку, который искренне считаетсвою дочь страхолюдиной! Так и быть, я потеряю на него разнарядку, заспиртую вбанке и буду всем показывать!.. Ну, раз нет примет и уникальных колечек счерепушкой, тогда остается единственное… Ты и сам знаешь.

– Эйдос? – спросил Арей.

– Да. Эйдосы гораздо уникальнее тел. ПослеЭдема ты его не чувствуешь, согласна, но вбили… вибизи… тьфу!.. вблизи ты жеего узнаешь?

Арей медленно кивнул.

– Думаю, да. Эйдос у нее редкий, –согласился он.

– И в чем его редкость? –заинтересовалась Мамзелькина.

Мечник спохватился.

– Он душит любопытных старушонок!.. –ответил он резко. – Не обижайся, Аида!.. Да, эйдос я узнаю, но как яокажусь вблизи?

Мамзелькина заглянула в кружку, но большеналивать не стала. Вспомнила, что ей скоро работать.

– Да никак. Он сам окажется. Мы попытаемсяпритянуть его цепью событий. Ты с ней обязательно встретишься, – пообещалаона.

– Но как ты организуешь эту цепь?