во главе с бургомистром, чтобы вместе отправиться навстречу высочайшим особам.

Ворон Яков изумленно глядел вослед своему хозяину.

Немного позже вышел из дому магистр, а за ним отправилась и расфуфыренная старая Ганна.

Около триумфальной арки, построенной близ городских ворот, все уже было в должном порядке. На самом верху арки поместились городские трубачи. Для поднятия настроения они захватили с собой бочонок вина.

Под аркой стоял бургомистр, окруженный сенаторами; он был похож на индейского петуха, разгуливающего посреди своих индюшек. Далее стояло духовенство и три знакомых нам девушки — Кэтхен, Лора и Эльза. Вокруг них толпились другие девушки Финкенбурга, — они должны были усыпать цветами путь во время проезда князя. Дальше выстроились ученики, за ними — цеха со своими знаменами, а в самом конце княжеские гренадеры, стоявшие шпалерами до самого входа во дворец. Эти храбрые воины стояли довольно далеко друг от друга, ибо до дворца было не так уж близко.

Въезд должен был состояться в десять часов, но уже за полчаса все было готово.

Бургомистр держал в руках подушку из алого шелка: на ней лежали заново позолоченные ключи от городских ворот. В этот момент он сильно напоминал кормилицу с младенцем на руках. Про себя бургомистр повторял речь, которую ему предстояло сказать.

Пробило десять часов. Прошло еще четверть часа, князь все не ехал. Солнце палило вовсю. Люди устали от долгого стояния — у всех пересохло во рту. Наконец, прискакал всадник и сообщил, что высочайшие особы прибудут через час.

Бургомистр вопросительно посмотрел на сенаторов. Битый час ждать! Не лучше ли пока что отправиться в ближайший трактир «Золотого Гуся» — там можно будет выпить кружку-другую пива… Отцы города ответили на это согласием и двинулись к «Золотому Гусю». Оставшиеся разделились на группы и, чтобы убить время, занялись разговорами. Впрочем, у некоторых предусмотрительных бюргеров оказалась закуска и даже бутылочки с крепкими напитками. Они вытащили из карманов свои запасы и по-братски делились с друзьями и соседями.

Хозяин «Золотого Гуся», — по случаю праздника нос у него был еще краснее, чем обыкновенно, — с низким поклоном встретил важных господ и тотчас же подал им прохладительные напитки. Но едва бургомистр поднес кружку к губам, как на улице послышался шум, и на церковной башне затрезвонили. Это означало, что княжеский кортеж приближается к городу. Не омочив даже губ, бургомистр стремительно вылетел из трактира и что есть духу побежал к триумфальной арке. Едва запыхавшиеся отцы города встали по своим местам, как уже показались на взмыленных конях первые форейторы.

Музыканты затрубили, колокола затрезвонили; с большими промежутками раздавались выстрелы старой пушки.

Вдали показалось целое облако пыли. «Едут, едут!» — пронеслось в толпе. Бургомистр изо всех сил вцепился в пурпурную подушку.

Его дочка Кэтхен то краснела, то бледнела.

— «Светлейший наш князь… и мать народа…» — шептала про себя Кэтхен. — Эльза, у меня голова кружится, дай мне, пожалуйста, твой флакончик с нюхательным спиртом…

Но Эльза не успела его вытащить: к арке уже подкатила блестящая карета. Князь и княгиня сидели рядом. Позади них на маленьком сиденье помещался маленький принц. Коляска остановилась перед триумфальной аркой. Бургомистр выступил вперед, и все сошло гораздо легче и проще, чем он представлял себе. Князь сказал в ответ несколько ласковых слов, и когда девушки подошли к карете и благополучно вручили букеты, высочайшие особы добродушно заулыбались. Дочка бургомистра сказала свою маленькую речь, и княгиня, очень красивая и приветливая дама, протянула руку сначала Кэтхен, а потом ее подругам; каждую из них она спросила, как ее зовут.

Маленький принц также потянулся ручонками к девушкам. Старая Ганна, внимательно наблюдавшая всю эту сцену, заметила, что малютка-князь слегка дернул Эльзу за ее белокурые локоны, и добрая старушка очень обрадовалась этой — на ее взгляд — большой милости. После этого карета тронулась. Девушки бросали цветы, школьная молодежь по знаку учителей кричала «виват», почтенные цеховые ремесленники размахивали своими знаменами и с громкими криками подбрасывали шляпы, гренадеры стояли на караул. Наконец, княжеская карета въехала во двор замка. Музыка смолкла, прекратился колокольный звон, и только из пушки дали еще несколько выстрелов. Бургомистр, сенаторы, духовенство, разряженные девушки, ремесленники, школьники и гренадеры в строгом порядке двинулись в город. На этом, однако, торжества не кончились.

Господин Томазиус разыскал свою дочь в толпе и пошел с нею домой. Он с гордостью посматривал на свою белокурую Эльзочку, которая чинно шла с ним рядом. Вскоре к ним присоединился и магистр. Томазиус любезно раскланивался направо и налево. Все глядели на них с уважением. Аптекарь был в превосходном настроении. Сам он являлся представителем богатства, Эльза воплощала красоту, а магистр — ученость. Чего ему еще недоставало?

У дверей дома стоял Фриц Гедерих. По-видимому, он поджидал аптекаря.

— Господин Томазиус, — крикнул бакалавр, — я…

Тут он посмотрел на Эльзу, которая глядела на него сияющими глазами, и вдруг позабыл, что хотел сказать. На мгновение его осенила мысль: забыть все, броситься на шею Эльзы и поцеловать ее в алые губы… его прогнали бы, конечно, из дома, но зато — какое это было бы счастье!

— Оборванец, — прокаркал ворон Яков, и Фриц опомнился.

— Что такое случилось? Почему вы уставились на меня, как баран на новые ворота? — шутливо заметил Томазиус. — Разбилось что-нибудь? Да говорите же!

— Никакого несчастья не произошло, — напротив! Последуйте за мной — я вам сейчас кое-что покажу.

— Пожалуйста, проводите Эльзу наверх, господин магистр, а я пойду взгляну, что там такое у Фрица, — сказал Томазиус.

Эльза стала подниматься по лестнице в сопровождении магистра, а Фриц повел аптекаря в лабораторию.

— Смотрите-ка, — шепнул Фриц и протянул своему принципалу плавильный тигель. Аптекарь испустил крик радости.

— Золото, золото! Эй, парень, дай-ка я тебя обниму. Рассказывай, как ты достиг этого!

— Сперва убедитесь, действительно ли это золото, — возразил Фриц, но в голосе его слышалось торжество.

Аптекарь не слушал его. Он не сомневался, что на дне тигеля мерцало чистое золото. Руки у него дрожали от волнения.

— Говорите, говорите же, — бормотал он, — как вы сделали это открытие?

Фриц начал объяснять. Сперва он выделил из киновари серу, а затем меркурий, — в осадке получилось золото.

— Подождите-ка, — сказал господин Томазиус, — я переоденусь и тотчас же вернусь, тогда мы вместе проделаем ваш опыт с начала до конца.

Томазиус снял с себя парадную одежду и быстро облекся в рабочее платье. Через несколько минут он уже возвратился в лабораторию.

— Живо, Фриц! Давайте сюда киноварь!

Молодой человек достал банку с киноварью и повторил опыт.