Она не хотела больше размышлять о том, что никогда не сбудется, не хотела думать сейчас, как ей жить дальше, когда ситуация с Кэтрин разрешится и дружба с Клинтом перестанет быть для нее опорой.

Шерри потеряла чувство времени и, должно быть, уснула, убаюканная самим присутствием Клинта.

— Не хочешь прокатиться еще раз? — Приглушенный глубокий голос вывел Шерри из дремотного состояния.

— Куда? — Она села, и ей сразу стало зябко, когда она отстранилась от Клинта.

— Проверить людей по этому списку, убедиться, что их дети при них.

— Ладно, — согласилась Шерри.

Она почувствовала, что теперь, когда Клинт убедился в своей непричастности к рождению Кэтрин, он посерьезнел и решил как можно быстрее выяснить, кто ее мать.

И вот они уже снова сидят в машине, и Шерри читает вслух первое имя в списке:

— Бетти Миллер.

— Вычеркивай сразу, — распорядился Клинт. — Позавчера видел с мужем и ребенком, когда они гуляли по Мэйн-стрит.

Шерри послушно перечеркнула имя.

— Рита Клеммонс. Разве это не жена пастора Клеммонса?

— Полагаю, что да.

— Уж они-то определенно не оставят своего ребенка на пороге чужого дома.

— А может, и нет. Мы собираемся проверить всех, так проедем мимо их дома и убедимся, что малыш находится при них.

И лицо Клинта, и его голос были совершенно бесстрастны. Словно он успешно справился со своими переживаниями. В Шерри проснулась зависть. Как бы она хотела поступить подобно ему: отстраниться и от любви к Кэтрин, уже причинившей столько боли, и от застарелой муки неразделенной любви к Клинту.

Вопрос о ребенке Клеммонсов разрешился быстро и просто. Когда они проезжали мимо аккуратного домика, вся семья была во дворе. Рита Клеммонс держала девочку на руках, а пастор занимался цветочной клумбой.

Шерри и Клинт помахали им, проезжая мимо, и Шерри посмотрела на последнее имя в списке.

— Молли Кетчум. — Она нахмурилась. — Что-то я не знаю такой.

— Ей восемнадцать, и она единственная незамужняя женщина, родившая в то время. Она живет с родителями на Оук-стрит.

— Откуда ты знаешь все это?

Клинт усмехнулся.

— Когда я звонил в больницу, то разговаривал с Трейси Уитфилд.

Шерри рассмеялась и подняла руку.

— Дальнейшие объяснения излишни.

Трейси Уитфилд была главной сплетницей Армодейла. Каким-то образом она ухитрялась знать о делах каждого жителя маленького городка, будь то общественные или личные.

— Похоже, и тот факт, что последние несколько дней ты живешь в моем доме, вызвал шквал пересудов, — добавил Клинт.

Шерри мысленно застонала. Она и не подумала о реакции окружающих на ее поступок.

— Трейси сообщила, что Фред устроил в парикмахерской тотализатор. Тот, кто угадает дату нашей свадьбы, всю жизнь будет стричься бесплатно.

— Что ж, ему не стоит беспокоиться о расплате, — беззаботно ответила Шерри, стараясь не замечать боли, пронзившей сердце.

— Ну… похоже, так.

Клинт не смотрел на нее, но Шерри показалось, она расслышала сожаление в его голосе. Сожаление о чем? Что на самом деле они не собираются пожениться? Клинт не любит ее. Он даже не пытался поцеловать ее хотя бы раз с тех пор, как они целовались в день неудавшегося взлома.

Шерри задумалась, а любил ли он ее по-настоящему? В конце концов, именно Клинт всегда останавливал их поцелуи и ласки. Клинт владел собой и ситуацией, не допуская ненужного и опасного развития событий. Он же знал, как важно для Шерри встретить девственницей первую брачную ночь.

Может, он никогда и не любил ее так отчаянно, так страстно, как Шерри любила его. И снова она приказала себе забыть Клинта и расстаться с ним, когда вся эта история закончится.

Их дружба не дала Шерри замкнуться в себе. Их дружба и товарищество скрашивали одиночество и заполняли пустые часы. Ей не хотелось ходить на свидания с парнем, пока в ее жизни был Клинт.

Кэтрин невероятным образом удалось раскрыть душу Шерри, растопить ледяной барьер, который та воздвигла давным-давно, и в ее сердце воскресла любовь к Клинту. Но Шерри знала, что пришла пора распроститься со всем этим и идти дальше по жизни одной.

Они прибыли к дому Кетчумов, и Клинт объяснил ситуацию матери Молли. Та позвала дочь, и восемнадцатилетняя мама вышла из спальни, держа на руках темноволосую, темноглазую девочку примерно одного возраста с Кэтрин.

Клинт поблагодарил их и извинился за беспокойство. Они снова поехали домой.

— И что мы будем делать теперь? — спросила Шерри.

Клинт пожал плечами.

— Полагаю, будем присматривать за Кэтрин и ждать развития событий.

* * *

Следующие два дня они продолжали вести уже привычную для них жизнь вместе. Клинт каждое утро уезжал на работу, Шерри ухаживала за Кэтрин, а вечером они делили родительские обязанности пополам.

Все было почти так, как до поездки к Кэнди, но кое-что все же изменилось. Теперь Шерри старалась сохранять определенную дистанцию между нею и Клинтом, наблюдая, как тот безуспешно борется с чарами маленькой девочки, которая пленила его сердце. Клинт приходил домой, и Кэтрин начинала беспокоиться, пока он не брал ее на руки и не принимался играть с ней.

Шерри никогда не любила Клинта больше, чем в те минуты, когда он качал Кэтрин или строил рожи, вынуждая ее смеяться. И любовь, все возрастающая в Шерри, только укрепляла ее в решении окончательно вычеркнуть Клинта из своей жизни.

Когда Кэтрин вернется в свою семью, Шерри постарается лишить Клинта возможности общаться с нею. Она будет занята, когда он позовет ее на пиццу, найдет занятие, когда пригласит на обед. В конце концов Клинт прекратит звонить, не станет обращаться с просьбой разделить его заботы и развлечения. В итоге они начнут просто раскланиваться при встрече, пусть у них и было общее прошлое.

Но, даже представляя себе это, Шерри не могла унять сердцебиение, учащающееся каждый раз, когда она смотрела на Клинта. Если бы только он не был так чертовски привлекателен, если бы только его темно-голубые глаза, решительный подбородок, мягкие улыбчивые губы не волновали Шерри сверх всякой меры! Если бы только его плечи не были такими широкими, а бедра такими узкими! Если бы только у нее голова не кружилась и желание не охватывало ее тело при взгляде на этого мужчину!

Шерри рассердилась на Клинта, едва он только попросил о помощи, боясь не вынести мучительных забот о ребенке, который никогда не будет принадлежать ей. Шерри не подумала о настоящем мучении, каким стала забота о Клинте, любовь к нему и сознание того, что он никогда не будет принадлежать ей.

Ранним вечером пятницы они, как обычно, были в гостиной. Клинт привез с работы упаковку больших мягких кубиков и теперь сидел на полу, выстраивая башню, к восторгу Кэтрин.