На Кэтрин прежде никогда не кричала, никогда до службы на корабле, и этот краткий, но весьма поучительный опыт, как будто заранее подготовил ее для общения с такими вот... лопоухими варварами.

– У меня важные сведения по делу, – твердо заявила она, не дрогнув под убийственным взглядом констебля.

– Вон пошел...

– Эй, Боб, чего кричишь-то? – подошел к стойке седовласый констебль.

– Да вот малец шалит.

– Чего хочет?

– Комиссара увидеть, – ухмыльнулся лопоухий Боб. – Что сразу не королеву, а?! – зыркнул он на нее.

Но Кэтрин, обратившись ко второму констеблю, произнесла:

– У меня важные сведения по делу убитого Редьярда Стаффорда. Я хотела бы ими поделиться!

– Редьярд Стаффорда? – удивился седовласый констебль. – Не припоминаю такого. Эй, Боб, кто ведет дело Стаффорда? – обратился он к лопоухому.

И тот был рад отозваться:

– Нет такого у нас. Говорю же, парень придумал все, издевается, гад!

– Ничего я не издеваюсь. Дело в архиве. Мистер Стаффорд был убит в девяносто восьмом!

– Когда-когда? – поперхнулся старший констебль. – Самому-то тебе сколько, пацан? Лет пятнадцать-шестнадцать...

– Мне восемнадцать.

– Мало верится. – И махнул рукой, как бы отгоняя назойливую муху. – Шел бы ты, в самом деле, иначе запрем тебя за обман. Приятного мало, будь уверен, пацан, в камерах нынче кого только нет!

– Но я вовсе не лгу.

Но лопоухий уже выскочил из-за стойки, схватил ее за воротник и вышвырнул вон, как нашкодившего щенка. Дверь захлопнулась – Кэтрин осталась за порогом полицейского департамента вместе с той информацией, поделиться которой хотела от чистого сердца. Что ж, решила она, вам же хуже, мулы упрямые, и побрела по тротуару в еще более подавленном состоянии, чем до этого.

Противным оказался не только Артур-будь-ты-неладен-Флинн, но и все мужчины с ним в купе.

Кэтрин в очередной раз убедилась, что доверять можно только себе... и вообще... жениться он может на ком пожелает.

Чтобы вернуться, оставалось пройти буквально пару шагов – интересно вернулся ли Артур и заметил ли, что она уходила? – как по улице мимо Кэтрин прогрохотала карета и остановилась у дверей ее дома (временно ее дома). Дверца распахнулась через минуту, и из нее вышел Артур, улыбающийся и, как показалось выглядывающей из-за угла девушке, смущенный, он принял большую коробку из рук скрывающейся внутри женщины. Кэтрин увидела лишь ее ручки в ажурных перчатках и услышала приглушенный стенами кареты смешок... Слов Артура разобрать она не смогла – в ушах словно море разлилось, плескалось, набегая волнами на ее барабанные перепонки – и с трудом переборола желание убежать. Куда-нибудь, не имело значения направление... Она вдруг ощутила себя неожиданно преданной, пусть и не знала, каким именно образом. И кулаки странным образом сжались...

Дверца захлопнулась, карета поехала прочь.

Кэтрин выдохнула с усилием... И, заметив, что Артура нет на мостовой, должно быть, он вошел в дом, бесстрашно направилась следом. Пусть только попробует ей хоть слово сказать, она ему так ответит... так...

– Где ты была?

Они столкнулись в дверях. Артур с встревоженным видом, ничуть не похожий на себя минуту назад у кареты той незнакомки, схватил ее прямо за плечи и легонько встряхнул.

– Могу задать тот же вопрос, – огрызнулась мисс Аддингтон ему в тон.

– Кэт, я ведь просил. – Артур уронил руки вдоль тела. – Просил тебя не ходить никуда... ради твоего же собственного блага... Вдруг тебя кто-то узнает. Вдруг...

– В таком виде меня никто не узнает, можешь не волноваться. Так где ты все-таки был?

– Отправлял письмо миссис Джексон, как я тебе и сказал...

– А еще? – допытывалась Кэтрин, сощурив глаза. И глянула из-за плеча молодого человека, рассмотрев брошенную на пол коробку.

Он проследил ее взгляд.

– А еще искал тебе платье.

– Чье оно? – Девушка не могла удержаться, вопросы сами выстреливали как пули.

– Это имеет значение?

– Я хочу знать.

Они с Артуром встретились взглядами, мерились ими какое-то время – секунду-другую – а потом он сказал:

– Моей невесты.

Кэтрин с шумом выпустила весь воздух из легких. Ее как будто бы сдули, подобно воздушному шару...

– Я не стану надевать ее платье, – заявила она безапелляционно.

К Артуру, казалось, вернулось привычное спокойствие духа, он даже ей улыбнулся (вот ведь наглец!).

– Это еще почему? – спросил, как будто бы радуясь непонятно чему. – У вас похожее телосложение... – он окинул ее внимательным взглядом, скользнул от ключиц по торсу к ногам в узких бриджах, и девушка вспыхнула от смущения, захотелось прикрыться, – … и осанка. Это платье подойдет тебе идеально!

Кэтрин опустила глаза:

– Платье ТВОЕЙ невесты не может мне подойти, – процедила она. – Я не хочу его надевать.

– Ты имеешь что-то против мисс Флетчер? – продолжал веселиться ее собеседник.

О, много чего!

– Так вот, значит, как зовут эту несчастную. Кто она? – вопрос снова слетел с языка сам собой.

Артур ей улыбался, настолько самодовольно, что захотелось толкнуть его хорошенько, поступить так же, как в детстве, но теперь он был больше в два раза, и выше... И вообще, детство, как поняла она вдруг, давно миновало. Теперь если и бить, то только словами...

– Дочь капитана Флетчера. Он познакомил нас на одном из приемов у себя дома!

– И ты сразу влюбился, – презрительно кинула Кэтрин. – Как это похоже на Артура Флинна. Что ж, желаю совместного счастья! – Она развернулась, чтобы уйти, но Артур загородил ей входную дверь. Кэтрин поглядела на собеседника, вскинув голову, окатила его, как ей хотелось бы верить, горячим презрением, и добавила: – Платье я все равно не надену...

– Тогда я сделаю это насильно, – пообещал молодой человек. – Ты не можешь выходить на улицу в этом. – Он снова пробежал взглядом по ее стройной фигурке в мальчишеском одеянии. – Слишком много соблазна...

– Для кого? – воинственно кинула Кэтрин просто чтобы что-то сказать.

И удивилась, когда Артур смутился:

– Для всех, Кэт. Ты очень красивая...

Вот теперь смутилась она. И попыталась скрыть это за привычной ей дерзостью:

– Рассыпай комплименты перед своей невестой – не передо мной. Терпеть не могу льстивых слов! – С такими словами она подхватила коробку с заочно ненавистным ей платьем и хлопнула дверью спальни.

Там, уткнувшись в подушку, отчего-то расплакалась – вот незадача! – и пораженная этой слабостью больше, чем всем остальным, возненавидела мисс Флетчер только сильнее. Это ее уродливое платье выбило Кэтрин из колеи... Ее платье и этот несносный Артур со своими замашками заботливого родителя. Ей не нужен ни еще один брат, ни отец – у нее есть и тот, и другой – ей нужен был друг, но друг... этот скорее, недруг разочаровал ее до глубины души.