– Но его что-то беспокоит, – пробормотала Мирана, то ли обращаясь к Кире, то ли к самой себе.

– Ты же его знаешь, – Кира ласково убрала руку Мираны от своей груди. – Можно месяцами гадать, что у него на уме. Это у вас семейное.

Кира привлекла к себе княжну и поцеловала в губы. Мирана оттолкнула её.

– Что ты имеешь в виду?! – воскликнула она.

Кира рассмеялась.

– Да вы втроём как мраморные статуи. Ходите с каменными лицами. Просто сама таинственность. И только один Робб иногда даёт пояснение своей хмурой роже.

Мирана хмыкнула и откинулась на подушки. Лицо её посветлело от нахлынувших воспоминаний.

– Робб всегда был любимчиком отца. Если честно, я удивлена, что трон достался не ему. Я была уверена, что папа нарушит законы наследования в его пользу.

– Почему? Разве его с детства не готовили возглавить имперскую армию?

– Готовили, – кивнула Мирана. – Только… Когда отец уже болел, перед самой смертью, я читала ему книги вечерами, и он иногда путал меня с матерью, разговаривал со мной, как с ней. Боялся, что ошибся с выбором наследника.

Лицо княжны исказила гримаса. Кира не поняла её значения – то ли печаль, то ли злость. Возможно, Мирана сама не понимала.

– Тем не менее, решения он не изменил, – поставила точку Кира. Ей не нравилось подвергать сомнению власть Императора.

– Не изменил, – согласилась Мирана и встрепенулась. – А есть новости от Робба, кстати? Как там принцесса?

– Пока не знаю, – ответила Кира. – Они должны выйти на связь уже из Берка. А туда они доберутся в лучшем случае через неделю.

– Думаешь, у них всё хорошо?

– Иначе Робб уже вышел бы на связь.

Мирана повернулась на бок спиной к Кире. Её белая кожа почти светилась на солнце. Кира любила вот так лежать рядом с Мираной, а не убегать сразу после секса. Жаль, удавалось это не часто. Кира чувствовала, как с каждым годом княжна потихоньку выстраивала вокруг себя невидимый купол, становясь всё больше похожей на старшего брата. Мирана всерьёз углубилась в учёбу, Кира взяла на себя обязанности погибшего отца. Времени, которое они могли проводить вместе, становилось всё меньше. Интересно, когда-нибудь оно закончится окончательно?

Будто прочитав её мысли, Мирана встала с кровати.

– Мне надо дочитать книгу. Увидимся за ужином.

Киру кольнула обида, но она ничего не сказала, только кивнула и быстро оделась.

Очень хотелось курить.

Кира вышла на улицу. Густой дым из трубки заклубился. Кира затянулась, прислушиваясь к ощущениям. Перед глазами вспыхнуло воспоминание. Кухня, разлитое вино, кинжал в её руке и две мёртвые девушки. Кровь на белом полу смешивалась с виноградным напитком, и выглядело это почти красиво.

Кира выдохнула, надеясь вместе с дымом избавиться и от неприятной картины. Она сделала то, что должна была. Иначе было нельзя.

Девушка запрокинула голову и закрыла глаза. В голове всплыло другое воспоминание. Лето, солнце, отец учит её биться на мечах, а ей лет десять от силы. Меч тяжёлый, дрожит вместе с руками, которые едва могут удержать его на весу. «Тяжело?» – спрашивает отец и смеётся в чёрную бороду. «Очень!» – Кира чуть не плачет от усталости. «Терпи, Кира, – говорит отец. – На тебе скоро будет держаться целое государство, а оно ещё тяжелее».

– Прошу прощения! – Кира вздрогнула от высокого звонкого голоса, открыла глаза.

Белоснежные волны волос до самого пояса, недовольное личико с тонкими чертами, на котором терялись белые брови и ресницы. Лада.

– Могу чем-то помочь, княжна? – Кира вежливо кивнула, но курить не перестала, как того требовали правила этикета.

– Кира, правильно? – в голосе княжны звучали недовольные нотки.

Кира снова кивнула.

– Не могли бы вы передать Императору, что я жду аудиенции с ним? Я слышала, что он вернулся сегодня ночью, но никто не может меня к нему проводить. Это безобразие!

– Прошу прощения, – Кира постаралась быть максимально вежливой, – но Император сегодня никого не принимает. Государственные дела первой важности.

– И сколько же мне ждать?!

Кира пожала плечами.

– Не могу знать, княжна. Если вы ограничены во времени, можете в любое время воспользоваться нашим порталом и вернуться домой. Я лично поговорю с Магистром магии и улажу вопросы с разрешением на перемещение.

Лада недовольно фыркнула и закатила светлые рыбьи глаза. А Кира пыталась прикинуть, действительно ли княжна не понимает, что в Красном Замке ей не рады, или её это попросту не волнует?

– А вся эта канитель с принцессой… – вдруг начала Лада уже без спеси в голосе, – это правда?

– Что именно?

– Что он женится.

– Кто?

– Император!

Кира кивнула. Лада окончательно сникла и побрела в сторону пруда. Кира понадеялась, что не топиться.

***

Найти Мамашу Делис оказалось не так просто. Она заведовала не одним, а аж тремя борделями: «Ласковые кошечки», «Цветущий сад» и «Волшебные феи».

Бордель «Ласковые кошечки» напоминал дворец. Большой трехэтажный дом с двумя маленькими остроконечными башенками. На украшенных цветами балконах стояли полуобнажённые проститутки в шикарных корсетах, расшитых бисером и золотом, с диадемами и венками в волосах. Одни извивались в медленном танце, другие – вальяжно курили, опершись на перила.

Главный вход сторожили две каменные львицы с женскими лицами и круглыми грудями. Робб поднялся по белоснежным ступеням, открыл тяжёлую дубовую дверь и оказался в полумраке огромного холла с фонтаном. Мужчины и женщины сидели на диванах и мило общались. Девушки в чёрных корсетах подносили им фрукты и напитки. Из-под потолка доносилась лёгкая музыка на замысловатые местные мотивы. Пришла девушка в диадеме, расстегнула у всех на виду корсет, откинула его в сторону и поманила за собой молодого мужчину, который как раз допивал вино. Вместе они исчезли в глубине коридора.

У входа, где остановился Робб, за стойкой, похожей на трактирную, стоял управляющий – тощий полуэльф с большими золотыми кольцами в ушах. Он без остановки улыбался и услужливо кивал на каждое слово Робба. Парень не смог точно сказать, где искать хозяйку, но зато настойчиво предлагал посетить купальни с лучшими женщинами Кирна.

Светало, а Робб уже валился с ног от усталости. Уставший воин – плохой воин. Генерал понял, что войну с телом уже проиграл. Сил идти куда-то не было, поэтому он поддался на уговоры полуэльфа, но женщинам в купели предпочёл одинокую постель, попросив разбудить его, если Мамаша решит навестить своих «кошечек».

Управляющий погрустнел, но отнёсся к просьбе Робба с пониманием и даже не стал брать с него почасовую плату за комнату, ограничившись стандартной ставкой постоялого двора: двадцать медяков за койку.