Я попятилась и даже успела сделать несколько шагов, когда зверь повернул голову, присел на передние лапы и прыгнул. Хотелось бежать, но ноги словно приросли к дорожке. Машинально я выставила руки вперед. В эту секунду зверюга ринулась на меня, но за секунду до того, как я упала под ее весом, горло животного пронзил нож. Я чувствовала, что моя футболка стала мокрой, дышать от тяжести было почти невозможно, но, как я ни старалась, спихнуть с себя тушу не могла. Оставалось только хрипеть и дергаться, как парализованный кузнечик.

— В порядке? — уточнил Хан, снимая с меня зверя, вытаскивая длинный нож и отсекая тому голову.

Вид черной гадости, хлынувшей из горла, окончательно меня добил. Хотелось закричать, но голос пропал. Истерика была неизбежна. Я отчетливо это понимала, но пока держалась.

Когда Хан поднял меня на руки и понес в дом, я не плакала и не кричала, только бессильно колотила его по груди и хрипела, пытаясь сказать, чтобы он отпустил меня.

— Тошиюки, прибери, — бросил Хан, внося меня в дом.

Я продолжала дергаться и колотить кулаками по твердой груди, и, когда поняла, что Хан несет меня на второй этаж, вовсе начала брыкаться и пытаться вырваться. Неудачно, потому как хватка была стальной. От непонимания, чего мне ожидать, у меня началась самая настоящая истерика.

Холодная вода обрушилась сверху внезапно, зато моментально принесла ясность в мысли. Я обнаружила, что стою в душевой кабине, Хан прижимает меня к себе, а из лейки льется настолько холодная вода, что я сразу замерзла.

— В порядке? — вновь спросил Хан.

— Ненавижу…

О, могу нормально говорить. Хоть что-то приятное!

— Я это переживу, — усмехнулся он и начал сдирать с меня футболку.

— Ты что делаешь? — просипела я, хватаясь за ткань и не давая себя раздеть.

— Нужно смыть кровь и удостовериться, что нет повреждений.

— Отстань от меня!

— Мне не требуется твое разрешение, — рявкнул он, в следующую секунду футболка покинула тело.

Сначала я ойкнула и попыталась прикрыть руками грудь, но мужчина схватил за запястья и заставил убрать ладони. Я зашипела от злости, но противопоставить силе было нечего. Я не понимала, как у него все выходит, но Хан, держа меня за талию и прижимая к себе спиной, умудрялся смывать с меня то ли кровь, то ли слизь, которая вытекла из горла зверя, и препятствовать всем моим попыткам сбежать.

Мне стало все равно, что случилось на улице. Осталась только злость, что со мной вновь обращаются как с вещью. А поливать холодной водой — вообще из области высшей степени хамства.

— Отпусти! — крикнула я, дергаясь, но меня проигнорировали. — Мне холодно! — попробовала надавить на жалость.

Хан снова ничего не ответил, но сделал воду теплее. Я выдохнула с облегчением, отметив, что успокоилась, значит, ледяной душ сделал свое дело. Но радовалась недолго. В следующее мгновение меня перевернули, и я оказалась с Ханом лицом к лицу. Только сейчас я поняла, что не только я оказалась в душевой в одежде, но и мужчина. Чувство стыда вспыхнуло с новой силой. Понимая, что обнажена до пояса, в то время как Хан в джинсах и белой майке, я снова попыталась прикрыться, но, когда мне это не позволили, уперлась ладонями в мужскую грудь. Лучше бы я этого не делала. Руки мужчины, которые в этот момент находились у меня на плечах, дрогнули и чуть сильнее сжались, затем проследовали на спину. Я затаила дыхание, не совсем понимая и собственную реакцию. Мне неожиданно понравилось касаться Хана. Обалдев от такой мысли, я отдернула руки, но он сделал шаг вперед, вжимая меня в стену кабины, я невольно снова попробовала оттолкнуть мужчину, стремясь разорвать контакт, но не смогла убрать ладони, зафиксированная положением тел.

Смотреть Хану в глаза я не осмеливалась. Куда угодно, только не в глаза! Рассматривала стенки кабины, флаконы с шампунями и мылом, но взгляд все равно возвращался на собственные ладони, подрагивающие на мужской груди. Наткнувшись на край татуировки, видневшейся из-под ткани, я и вовсе застыла. Разглядеть изображение было проблематичным из-за майки, но становилось понятным, что оно довольно объемное и охватывает торс. Хотелось сдвинуть ткань, чтобы выяснить тайну рисунка, и я ужаснулась, поймав себя на этой мысли.

— Мира, — тихо позвал Хан.

Я молчала, чувствуя, что меня зажали между стенкой кабины и мужским телом, и боялась пошевелиться. Воздух поступал в легкие через раз, а в голове шумело.

— Мне жарко, — прошептала я.

На самом деле у меня уже черные мушки перед глазами мелькали. Я понимала: еще немного — и могу потерять сознание. Мужские руки проследовали по телу, вроде смывая оставшуюся грязь, вот только тело уже давно было чистым. Старательно припоминая все плохое, я старалась заставить себя думать, что прикосновения мужчины мне неприятны, но это было не так…

— А я боялся, вы друг друга поубивали. — Голос Тоши, как и он сам, показавшийся в проеме дверцы душевой кабины, заставил дернуться.

— Стучаться не учили? — рыкнул Хан, задвигая меня за спину.

— Простите, — растерялся Тошиюки и отошел в сторону.

Хотелось крикнуть, что все в порядке, но я молчала.

— Все хорошо? Нуэ ее не зацепила?

— Это уже не имеет никакого значения, — усмехнулся Хан, как мне показалось, с какой-то горечью, выключил воду, снял со стены полотенце, бросил мне и вышел из кабины.

Быстро прикрывшись, я потрясенно проследила, как он вышел из ванной комнаты, и удивленно уставилась на Тошика.

— Это что сейчас такое было? — прошептала я и только сейчас обратила внимание, что Тоши весь заляпан той самой слизью.

— Эм…

— Тошииик, если ты сейчас мне все не расскажешь, я не знаю, что с тобой сделаю! — пригрозила я.

— Хорошо, — он вздохнул. — Приводи себя в порядок и спускайся вниз. Я тоже в душ.

Тошиюки ушел, прикрыв за собой дверь, а я снова полезла под воду.

* * *

Вниз я спустилась с еще влажными волосами, в новой смешной майке с анимешным персонажем и спортивных брюках. Увы, осмотр моих любимых джинсов и футболки однозначно дал понять, что вещи теперь только выкинуть, что я и сделала, стремясь не вспоминать о произошедшем на улице. Холодный душ и случившееся в кабинке заставили ненадолго позабыть об этом, но сейчас я снова все вспомнила.

В гостиной сидел только Тоши, что-то пил и хмуро смотрел перед собой.

— Проходи, — махнул он рукой на диван.

Осторожно опустившись на краешек сиденья, сложила руки на коленях и вопросительно посмотрела на Тоши.

— Что это за зверюга напала на меня? — решила начать с последних событий.

— Нуэ, — поморщился Тоши и уточнил: — Мира, что ты знаешь о японской нечисти?

— Почти ничего, — пожала плечами. — Ами рассказывала мне ваши легенды и мифы, но за давностью лет все стерлись из головы. У вас такой обширный бестиарий, что запомнить все нереально. Помню про екаев,[27] опять же не про всех. Всякие там кицунэ[28] врезались в память. Ами с придыханием говорила о них, хотя и не представляю, зачем им столько хвостов. — Я не выдержала и хихикнула. — Подруга тогда обиделась на меня, когда я спросила, как они удерживают равновесие с таким-то количеством. — Ободренная тем, что Тоши улыбнулся, я продолжила: — Еще помню о духах вещей и связанное с этим стремление избавиться от всего старого в доме. Кто еще… Они.[29] Кажется, эти самые опасные и из категории людоедов. Вроде все. А нуэ — это кто? И при чем тогда то черное облако во дворе?