Это явилась Любка Крутая.

— Привет, — сказала она. — Я у тебя вчера блокновой жвачки забыла.

— Проходи, — пригласил Генка.

Любка прошла. И ахнула.

— У тебя что здесь — стадо слонов пробежало?

— Нет, всего лишь рука пролетела.

— Какая рука?

— Черная.

И Самокатов рассказал все, что произошло.

— Мрак, — оценила его рассказ Крутая. Ираспеча­тав пластинку, сунула ее в рот.

В это время вновь раздался дверной звонок. Этопришел Горохов.

— Вот так фишечка, — присвистнул он, увидевраз­громленную квартиру.

— Я тебе сейчас про другую фишечку расскажу...— И Генка начал по новой рассказывать: — ...а потом она как завизжит: «Отдайсвое сердце!» У меня прямо воло­сы на голове дыбом зашевелились...

— Надо говорить: «Волосы дыбом встали», —попра­вила его Крутая.

— А у меня именно дыбом зашевелились, — настаи­валСамокатов.

— А чем она визжала? — поинтересовался Горо­хов.— У нее что, рот был?

— Да вроде не было... — Генка озадаченноумолк.

— Ладно, Самокат, давай дальше.

Когда Генка во второй раз закончил свойрассказ, Горохов сделал другу комплимент:

— Круто ты ее отметелил. Скажи, Люб?

— Круто, — согласилась Крутая. — И как это тыне испугался, Самокатов?

Генка поморщился.

— Ой, да заколебало уже все время бояться!

— Но почему ж снадобье-то не подействовало? —задумчиво произнесла Любка.

— Видно, ты опять что-то напутала, — сказалМакс.

— Да вроде нет. Лявр манная каша с обувным кре­момотпугивает.

— Может, это тогда не лявры? — предположилСамокатов.

Крутая выдула изо рта большущий пузырь жвачкии снова втянула его в рот.

— Может, и не лявры. Но ты, Самокатов, не рас­страивайся.Я знаю еще один способ, как тебе избавить­ся от кошмаров.

— Тухлые яйца и обувной крем больше есть небуду, — сразу предупредил Генка.

— Ничего есть не надо. Нужно просто позвонить.

— Позвонить?

— Да. Существует телефонный номер, по которомуможно заказать исполнение любого желания. Только обещайте про этот телефонникому не болтать.

— Обещаем, — сказали мальчишки.

— Поклянитесь, — потребовала Любка.

— Клянемся!

Крутая плотно закрыла дверь в прихожую и шепо­томпроизнесла:

— Номер телефона желаний — 555.

— А кто эти желания исполняет? — спросилГенка.

— Какая тебе разница? — ответила Любка. — Глав­ное,что исполняют.

— А ты сама-то пробовала звонить? —осведомился Макс.

— Да тыщу раз. Вы думаете, почему я отличница,чемпионка и красавица... Давай, Самокатов, звони.

— А что сказать?

— Расскажи все как есть. А потом попроси,чтобы эта чернуха прекратилась.

Генка не без робости набрал 555. В трубкечто-то за­щелкало и зашуршало.

— Алло, — сказал Самокатов.

— Да ты не алокай! — дернула его Крутая зарукав. — Ты рассказывай.

Генка откашлялся и начал:

— Э-э... м-м... это самое...

Поначалу ему было как-то неудобно рассказыватьнеизвестно кому о своих заморочках, но вскоре Самокатов освоился и довольноскладно поведал неведомому абоненту и о Рите Курочкиной, и о собачьем кладбище,и об Афонькине, и о Купоросове с Нестеровой, и о ведьмочках-паучихах, и оЧерной руке...

— Вот и все, — закончил Генка и хотел уже поло­житьтрубку.

— А желание-то... — напомнил другу Макс.

— Ах, да, — спохватился Самокатов и вновьподнес трубку к губам. — Я хочу, чтобы в моей жизни больше не было никакихкошмаров. Ни во сне, ни наяву.

— Скажи еще, как тебя зовут, — шепнула ему наухо Любка.

— Меня зовут Гена, — послушно сказал Генка. —Фамилия — Самокатов.

— Значит, так, Гена Самокатов, — раздался втрубке мужской голос. — Зайдешь ко мне сегодня на Литейный, четыре. В тристадевятый кабинет. Жду.

Пи-пи-пи... пошли короткие гудки.

Генка положил трубку.

— Ни фига себе, — пробормотал он.

— Что? — смотрели на него Любка с Максом.

— Мне какой-то мужик ответил.

— Хм, странно, — пожала плечами Крутая. —Когда я звонила, мне никто не отвечал.

— А что он сказал? — спросил Горохов.

— Говорит: «Зайдешь на Литейный, четыре. Втрис­та девятый кабинет».

— Раз в кабинет — значит, это какое-то учрежде­ние,— сделала вывод Любка.

— Наверное, телефонный узел, — предположилМакс. — Опять ты, Люба, чего-то напутала.

— Да ничего я не напутала! Я сто раз по этомуноме­ру звонила.

— А давайте сгоняем и посмотрим, что это законто­ра, — предложил Самокатов. — А заходить не будем.

Ребята вскочили в Любкин джип... И вот они ужена Литейном.

— Вот так фишечка, — присвистнул Горохов. —Это ж Большой дом.

Да, перед ними было массивное здание питерскойСлужбы безопасности, которое горожане прозвали — Большим домом.

Крутая решительно перекатила во рту комжвачки.

— Ну-ка, идемте, пацаны.

— Куда?

— Туда! Надо же разобраться!

И Любка скрылась за дверями ФСБ. Недаром онабыла крутой.

Мальчишки, после секундной заминки, последова­лиза ней. И оказались в просторном холле. У прохода к лифту стоял милиционер.

— Вы к кому? — строго спросил он.

— Мы в триста девятый кабинет, — ответилаЛюбка.

— Как фамилия?

— Самокатов, — сказала Крутая.

Милиционер удивленно приподнял брови.

— У тебя, девочка, фамилия Самокатов?

— Не у меня, а у него. — Любка ткнула пальцемв сторону Генки, который хранил робкое молчание. — Ему велели сюда прийти.

Милиционер посмотрел по журналу.

— Да, есть заявка на Самокатова. А вашифамилии как? — обратился он к Любке с Максом.