образом, на рождественском вечере я смогу торжественно сообщить, что стал совладельцем студии. – Тедди мечтательно смотрит вдаль.

– Так это же здорово! – Я ободряюще улыбаюсь, хотя внутри у меня все обрывается.

– Но я наверняка не справлюсь. Ты была права. – Наклонившись вперед, он роняет голову на письменный стол. Его щека лежит на моем калькуляторе, экран которого сразу заполняется цифрами. – Мне следовало бы знать. Ты всегда права.

– Ты действуешь очень профессионально. Не стоит драматизировать. – Не выдержав, я широко улыбаюсь.

Я не знаю, как быть с этим расслабленным мужским телом. Волосы Тедди безжалостно перетянуты резинкой, а так хочется, чтобы они омыли меня блестящим дождем.

Со своего места за письменным столом я вижу лишь гору мускулов, обтянутых хлопковой футболкой. Беззащитные ушные раковины. А еще часть розы, наколотой на предплечье. Впрочем, я изучила ее так хорошо, словно она нарисована на моих обоях. Как и весь его образ.

– Маргаритка. – Я стучу пальцем по одному из цветков, наколотых у Тедди на запястье. – Понимаю.

Всякий раз, как Тедди становилось скучно, он добавлял к татуировкам очередную маргаритку в честь своей сестры Дейзи. Девчонка в моей душе хочет умильно вздохнуть: «Как это славно!» А женщина в моей душе хочет узнать, скольких еще особ женского пола оставили зарубку на его теле. Если я увижу у Тедди татуировку в виде сердца с именем посередине, то наверняка свихнусь от злости. И почему мои легкие вдруг наполняет поток горячего воздуха?

– А сколько у тебя сестер?

Тедди выходит из коматозного состояния.

– Четыре. Они считают меня никчемным.

– Ты наверняка ошибаешься.

– Нет. Чистая правда. Они постоянно мне об этом твердят.

– А знаешь, что в таких случаях говорит моя мама? У тебя есть две руки и горячее сердце. Ты не никчемный. А теперь мне реально нужно проверить, заперта ли дверь в досуговом центре. Вчера ночью я проявила небрежность.

Я смеялась, сидя в ванне, а когда совершала вечерний обход, то думала лишь о нем, о Тедди. Просто поразительно, как легко удается красивым молодым людям вывести из равновесия окружающих их людей!

Сильные мужские руки сжимают край моего письменного стола. Всего в нескольких дюймов от меня. «ДАЙ» и «БЕРИ». Руки действительно очень красивые. Я видела, что они могут создавать.

– Ты должна помочь мне пройти через все это. – (Темная тень от ресниц ложится ему на щеку.) – Ты меня слышишь? Ты мне нужна.

На тыльной стороне его ладони стоит число 50, и я рада, что оно там, чтобы я помнила. Несколько листьев салата, короткая передышка – и Тедди уплывет прочь, даже не бросив на меня прощального взгляда.

Я решаю выложить все начистоту:

– А что будет со мной, когда я помогу тебе через это пройти? Ты никогда не думал, что мне, быть может, тоже нужна помощь?

Я слышу его судорожный вздох, и сразу хочется перевести часы назад.

– Я вернулась, – произносит нараспев Мелани, швыряя сумку на свой стол и тем самым заставляя меня забыть о смятении чувств.

Парень, положивший голову на мой письменный стол, наверняка счастлив, что теперь ему не придется отвечать.

– О-хо-хо! – ухмыляется Мелани. – Неужто наш Тедди-Бот сломался?

– Похоже, что так. Я как раз собираюсь вскрыть его панель управления. Правда, боюсь, чтобы добраться до нее, придется отрезать ему волосы. – Я поднимаю руку Тедди, но она снова бессильно падает на стол.

Мелани что-то бубнит насчет плотного движения и стучит пальцем по телефону. Тедди пал смертью храбрых, и я могу делать с ним все, что хочется. Стараясь дышать ровно, чтобы не потревожить Тедди, кончиком колпачка от шариковой ручки я обвожу букву «Д» на костяшке его пальца.

Под монотонное бормотание Мелани я веду разговор с безжизненным телом:

– Иногда по ночам я чувствую себя последним человеком на Земле. – Опущенные ресницы даже не дрогнули, и я начинаю обводить букву «А». – Иногда я работаю по уик-эндам. Двадцать четыре на семь – это очень много. Я начинаю уставать.

Меня прерывает голос Мелани:

– А потом я поняла, что это порножурналы. Нет, ты можешь поверить?

Я вежливо смеюсь в ответ и начинаю обводить букву «Й». И тут рука Тедди сжимается, его тело сотрясает дрожь. Я швыряю ручку в дальний угол и делаю вид, что я тут ни при чем.

Мелани завершает свой рассказ.

– Он что, до сих пор не воскрес? – спрашивает она.

– Да, как ни прискорбно. Прощай, дорогой Тедди! Давай сбросим его туда, где покоятся остальные мальчики сестер Парлони. Бетонные блоки к лодыжкам – и в озеро!

– Черепахам тоже нужно что-то есть, – соглашается Мелани. – Бери его за руки, а я – за ноги.

– Я живой, – решает Тедди и снова выпрямляется.

Тот, кто сомневается в существовании души, наверное, просто не видел, как загораются, возвращаясь к жизни, карие глаза Тедди. На его щеке отпечатались кнопки калькулятора. Тедди такой милый, что слова застревают у меня в горле.

Что-то явно изменилось. Мои слова и прикосновения заставили его посмотреть на меня новыми глазами.

– А ты можешь сделать это еще раз? – спрашивает он, сгибая пальцы.

– Что сделать? – подозрительно хмурится Мелани.

Тедди пристально смотрит на меня и, прочитав на моем лице НЕ НАДО, откидывается на спинку кресла:

– Мел, в чем дело?

– Наслаждаюсь жизнью. Я только что купила журналы для одной старушки. Она уговорила меня остаться на чашку чая. Чай, похоже, был заварен на апельсиновых корках, но я все выпила.

Значит, она больше не прячется в туалете от наших постояльцев?

– Мел, я так тобой горжусь!

– Не стоит. – Раскрасневшись от удовольствия, она с улыбкой разворачивает чек, выкладывает сдачу, после чего заходит за мой стол взять папку. И, неожиданно спохватившись, смотрит на меня с опаской. – Я должна кое в чем признаться. Я типа немного отвлеклась и купила миссис Петершам журнал, где говорится о пятнадцати способах заставить его стонать от наслаждения.

– Учиться никогда не поздно, – говорю я, и они оба хохочут, словно я действительно задорно пошутила.

– Тедди, ты хорошо влияешь на нашу мисс Мидону. Она становится все более и более раскованной. Может, следовало оставить эту статью для тебя? – Мелани гладит меня по плечу. – Я должна включить это в свой Метод Сасаки.

– Я все время слышу об этом методе, – ворчливо говорит Тедди. – Не люблю оставаться в стороне.

– Сомневаюсь, что в ближайшем будущем мне придется заставлять кого-то стонать. – Поверить не могу, что я сказала это вслух в офисе. У Тедди с Мелани даже челюсть отвисла от удивления. Бросив взгляд на стикер на груди у Тедди, я спрашиваю Мелани: –