– Да посмотрите сами!

Капитан взял сотовый, подавил на кнопки, но бесполезно: аппарат был мертв.

– Ничего не понимаю, – буркнул Кошкин себе под нос. Он перевернул хрупкий аппарат и отодвинул крышку аккумуляторного отсека.

Ни аккумулятора, ни сим-карты на месте не было.

Тут капитан отвел душу в крепком ругательстве, которое странным образом заставило присутствующих мужчин забыть о своих недавних подозрениях на его счет. В самом деле, человек, который так выражается, никак не может быть вором.

– Что случилось? – осведомился Кирилл, вместе с Викторией входя в комнату.

– Мне мобильник испортили, – буркнул Кошкин, не вдаваясь в детали.

– И что теперь делать? – беспомощно спросил Филипп.

Кошкин молчал, хмурясь и покусывая изнутри нижнюю губу.

– У кого пропали сотовые?

– У всех, – удивленно ответил Макс.

– А конкретнее?

Пожав плечами, плейбой перечислил. Он, Филипп, Лиза, Илона Альбертовна, Кирилл, Виктория, критик, шофер, он же бывший сыщик Толя Владимиров. Затем Надя и Дмитрий Каверины, Ира…

– Ира – это кто? – удивился Кирилл.

– Моя девушка.

– А, да, верно, я забыл.

– А вашим сотовым воспользоваться нельзя, – напомнил Макс Кошкину. – Так что…

– Так что остаются домработница, ее дочь Маша и профессор. И еще, – Кошкин поморщился, – Валентин Степанович.

Пораженные, все молчали.

– Антон Савельевич говорил, что у него пропал сотовый?

Филипп мгновение подумал:

– Я не помню, был ли он тогда, когда мы обнаружили… Кажется, нет.

– Профессор был наверху, в библиотеке, – напомнил Макс. – Вместе с вами, – добавил он, обращаясь к Кошкину. – Виктория и Кирилл шептались в углу, шептались, а потом ушли. Потом Фил захотел позвонить, ну, тут все и началось.

– Ясно, – сказал Кошкин. – Теперь что мы будем делать. Вы и вы, – отнесся он к Кириллу и Виктории, – найдите профессора, если он еще не уехал, и спросите у него, при нем ли сотовый.

– Вряд ли он уехал, – вмешался Макс. – Я не слышал шума мотора.

– Прекрасно, значит, он в доме. Вы, Максим Петрович…

– Просто Макс. Терпеть не могу, – пояснил плейбой, – когда меня называют по имени-отчеству, как какого-нибудь… старика.

– Ладно. Вы, Макс, и вы, Филипп, идите искать Наталью Алексеевну и Машу. У Маши точно есть сотовый, насчет домработницы не уверен.

– А вы пойдете искать сотовый Валентина Степановича? – спросила Виктория.

– Да. По-моему, он положил его на стол в своей спальне, прежде чем идти к гостям.

Макс нахмурился. Он отлично помнил, что тело писателя осталось лежать именно в спальне. Виктория отвела глаза.

– Операция охоты за сотовыми открыта, – объявил Кирилл. – Где встречаемся?

– Там же, где и все сейчас, – в бильярдной, – ответил Кошкин. – Вас это забавляет? По-моему, зря.

В каждой более-менее многочисленной группе есть люди, которые, скажем так, задают тон. Причем это не обязательно те, кого считают лидерами или вожаками; и не те, кому вроде бы по внешним признакам полагается верховодить. Кирилл мог поклясться, что любой из гостей, которые находились сейчас в доме, зарабатывает куда больше капитана Кошкина; более того, он полагал, что и домработница, если уж на то пошло, должна получать больше, чем этот неприятный тип. И на социальной лестнице, по правде говоря, он, Макс и Филипп стояли куда выше (с Викторией все сложнее, потому что творческие профессии, как и творческие люди, не поддаются однозначной классификации). В общем и целом ни у кого из присутствующих не было никаких особых причин признавать главенство капитана, но стоило тому – не фразой даже, а тоном поставить Кирилла на место, как остальные сразу же молчаливо стали на сторону Кошкина. По взглядам Макса и Филиппа бизнесмен понял, что они его не одобряют, что его попытку разрядить ситуацию они считают совершенно неоправданной, – и, как будто этого было мало, Кирилл натолкнулся на молчание Виктории, как на стену, и молчание это было однозначно осуждающее. Невольно он разозлился. Черт возьми, только пару минут назад плейбой и расчетливый зятек были готовы порвать мента на заплатки, а теперь они уже с готовностью выполняют его приказы. И Виктория тоже хороша – ничего, ну ровным счетом ничегошеньки не знает об этом типе и уже смотрит на него такими глазами, как будто только он один может указать им выход из ситуации, в которой они оказались.

А Виктория смотрела на Кошкина и думала, что он очень симпатичный, но вот эта крайняя замкнутость и закрытость ему не идет. И еще она подумала, что дорого дала бы, чтобы увидеть, как капитан улыбается.

– Ну что, идем? – деловито спросил Макс.

Один за другим они потянулись к выходу из комнаты лжесекретаря. Последним из нее вышел сам Кошкин.

В спальне старого писателя пахло какими-то лекарствами, нафталином и пылью. Половица жалобно скрипнула под ногой капитана, и хотя он по долгу службы успел достаточно насмотреться на мертвые тела, он поймал себя на мысли, что ему хочется поскорее отсюда уйти.

Труп Адрианова лежал на кровати. Глаза писателя были закрыты, но нижняя челюсть отвисла, и на подбородке застыла струйка слюны.

Однако Кошкина больше всего занимал не вид тела, а телефон, который лежал на столе в нескольких шагах от убитого.

«Похоже, тот, кто лишил нас связи, все-таки забыл про него».

Капитан подошел к столу и взял телефон.

…Когда через несколько минут Кошкин вошел в бильярдную, Ира сразу же заметила, что у капитана на редкость мрачный вид.

Макс сразу же подошел к Кошкину.

– Ну, что? – с нетерпением спросил плейбой.

Тот отрицательно покачал головой:

– Сотовый я нашел, но та же история. Ни аккумулятора, ни карты. А у вас?

– Сотовый Маши пропал, а у ее матери его вообще никогда не было. Она не очень в ладах с современной техникой, как я понял. – Макс поколебался. – Кроме того, профессор исчез.

– Уехал?

– Нет. Просто его нигде нет. Кирилл с Викторией не могут его найти.

Кошкин вздохнул.

– И все-таки странно, что у вас нет сотового, – в другом углу бильярдной неприязненно бросила Надя домработнице. – Практически у каждого…

– Да что там, – поддержала ее Илона Альбертовна. – У любого школьника есть, и не один, а несколько!

– Между прочим, – рассердилась домработница, – от ваших телефонов может рак мозга приключиться, да! И вообще, зачем мне мобильник, если я в любое время могу позвонить отсюда?