венгерские господа, не сложится ли что-нибудь, и дай Боже, чтобы сложилось, если ещё есть время для этого. Но что же слышно с той стороны? Что от них?

– Мне как раз привезли вести те женщины из Торуни, убегая и ища приюта перед войной.

– Какие женщины? – спросил король.

– Те, о которых спросил Витольд, а вы на одну посмотрели, потому что удивительная красавица.

– Что же говорят? Что говорят? – начали король и Витольд.

– Кто же знает, известно ли им что-нибудь, и не завышают ли они мощь Ордена! – молвила княгиня. – У них великие и страшные приготовления, как бы не в поход шли, а на завоевание наших краёв. Из-за границы, из Германии, из Англии текут бесчисленные гости с отрядами лучников, арбалетчиков, рыцарей. Тащат пушки, ядра, порох. Наёмные воины с Рейна, со всех немецких земель, из Чехии и Моравии постоянно пребывают.

– Чехов и моравян и мы имеем достаточно, – отпарировал король, – двум Богам служат.

– Только бы оба не изменили, – вставил Витольд, – я боюсь наёмников, что на чужой земле за чужое дело для хлеба бьются: это плохие воины.

– Говорите, – сказал Ягайло, – ещё что? Готовы они там?

– Всё в движении: в замках, по гродам, в поветах, укрепляют дружину кнехтами, мало рыцарей оставляя: кто живой, тянется к границам огромными отрядами. Самые способные комтуры, с самим великим магистром во главе.

– И не тревожатся? – спросил Витольд.

– Только угрожают, – промолвила княгиня.

– Этого магистра я знаю давно, – прервал Витольд, – ещё при Валенроде он был деятельней его. Рыцарь смелый, отважного сердца, но большой гордости. Если его что погубит то, пожалуй, это горячка и вспыльчивость.

– Мы верим в Бога! – докончил король. – Сила Ордена для нас не тайна, но храбрых людей и у нас немало, а из-за границ тоже что-то собрали.

Король вздохнул, нахмурившись, позвал подчашего, чтобы подал воду: хотел помыть руки, поев досыта. Другие на конце стола лишь начали разбирать мясо, они остались при нём дольше, воткнув ножи и отрезая каждый себе.

Затем Ягайло встал и отошёл с сестрой немного в сторону, но тут же снова за палаткой показалось лицо улыбающейся девушки и рядом седая голова старичка, на которого король, внимательно посмотрев, ударил себя по лбу.

– А это кто? – спросил он, указывая.

– Духовное лицо, сопровождающее тех женщин в дороге, их родственник.

– Я его знаю, – живо добавил Ягайло, – я его где-то видел. Он был среди моих писарей. Это ксендз Ян!!

Он поманил рукой, ксендз двинулся, но приблизиться ещё не смел, думая, что позвали не его; король повторил возвание рукой, и едва старик быстро появился, как подошёл к панской руке, чтобы поцеловать.

Король приветсвовал его с более радостным лицом.

– А приветствую, приветствую, – воскликнул он, – вас уже давно не было видно! Что же вы делали? Где бывали, что делаете и как-то вы сюда попали?

– Я считаю, что меня, вероятно, Бог сюда послал, дабы я имел счастье ещё раз видеть королевский облик, ибо я не надеялся тут быть, даже желать не смея.

– А ну говори, кзендз Ян, – добавил король, – откуда? Как?

– Еду прямо из Мальборга и Торуни.

– По доброй воле? – спросил удивлённый король.

– Я паломничил пешком к наис. Панне, а заодно искал потерянную сестру. Крестоносцы приняли меня за шпиона и заключили в тюрьму, желая отправить на пытки. Божье чудо от смерти сохранило, вместе с сестрой мы ушли из Торуня.

– А правда то, – вставил король живо, – что там такая буря на нас собирается?

– Я не много видел, – ответил кс. Ян, – мои женщины, которые там живут, больше об этом знают, но как женщины, только то, что там собирается всякая сила и гнев, и великое упорство.

Король посмотрел на него.

– Что вы мне говорите, ксендз Ян? Что вы нам предсказываете?

Задумчивое лицо старца, словно от лампы, горящей в груди, начало оживляться и проясняться; он светился, вдохновлённый, и в глазах рос.

– Земных дел я знаю мало, – воскликнул он, – я мало их понимаю. Я прошёл пилигримом значительную часть орденских земель, останавливался в их замках, смотрел на жизнь, удивлялся тому Ордену, повсюду идущему с крестом, но с языческим духом и высокомерием!! Никогда Бог гордым и полагающимся на себя не даёт долгих побед. Радоваться им позволит, чтобы их ещё больше смирил и раздавил. Кто идёт с Богом в сердце – побеждает. Они Богом пользуются, а не служат Ему.

Княгиня, слушая, немного побледнела и опустила голову, казалась недовольной этой речью.

– Сила Ордена велика, – проговорила она, – и не всё в нём плохое и грязное: я не защищаю их, но страшусь. За ними же папа римский, за ними король Сигизмунд, Империя и вся Германия; за ними сокровищница их и наука, какую имеют, и народ рыцарский.

– А с нами будет Бог! – отпарировал ксендз. – На чьей же земле сидят? Почему себе её узурпировали? Страдания и неволя покорённого люда, на который я смотрел, взывали о мести за него.

– Отец мой, – прервала княгиня, – не подстрекайте короля на войну, – лучше бы вы его к миру склоняли.

– Бог свидетель, не на агрессивную войну заманиваю, потому что я – священник Бога мира, – сказал кс. Ян, – но для защиты духа добавляю, а говорю тем, чем меня совесть вдохновила.

Он с покорностью опустил голову и умолк: на лице княгини выступил румянец.

– Послушайте, что говорят те женщины, – бросила она живо, – всё-таки это сестра ксендза.

– Ваша сестра? – вставил король. – С радостью послушаю.

Они вернулись к шатрам. Ксендз шёл за королём. Княгиня подозвала стоящих рядом Носкову с дочкой и приказала им присоединиться.

Этот приказ Офка тоже поняла, как касающийся её и, не желая отпустить мать одну, устремилась за ней к королю, который на идущих женщин, красиво и богато одетых, смотрел с интересом. Красота обеих произвела на него видимое впечатление, однако же, сестре ксендза Яна и её дочке доступа ближе к себе не рад был позволить и отступил на несколько шагов назад, давая понять, чтобы стояли вдалеке.

С равным интересом вдова и её дочка всматривались в короля. Носкова изогнулась в низком поклоне, который Офка повторила за ней.

Красивая девушка придала серьёзный вид невинному личику, только её глаза безудержно стреляли. Стояли они так, молчащие, не смея говорить первыми, когда Ягайло спросил:

– Что же там делается у крестоносцев? Большой отбор на войну?

– А! – ломая руки, начала Носкова. – Люди говорят, что никогда ещё такого не помнят. Все живые должны идти. Ежедневно новые отряды прибывают из Германии. Сила огромна. Поля вокруг замков, как роем, покрыты вооружёнными людьми, все арсеналы открыты