на длинные ветки и подставили их под огонь, потирая руки в ожидании, когда Константин Николаевич начнет рассказывать свою историю, задавая нужный темп. Но сегодня профессор совершенно не торопился и постоянно поглядывал на часы. Пока он не начал, ребята болтали о всяком, обсуждали подготовку к студвесне и делились, у кого какие планы на новый год. А один из парней, вооружившись гитарой, тихонько играл на ней и пел старые песни группы «Танцы минус». Ему так же тихо, чтобы не мешать другим, подпевали рядом сидящие ребята.

— Эххх, хорошо, — мечтательно произнес Дима, откусывая свежезажаренную сосиску и глядя на небо. — Еще бы пива сюда…

— Кстати, да, — вскинулся парень с гитарой, — Константин Николаевич, почему вы нам до сих пор не разрешаете брать с собой алкоголь на эти вылазки? Мы же уже давно совершеннолетние все.

— Потому, что вы мои студенты, и я несу за вас полную ответственность.

— Но мы ведь и без вас можем напиться где-нибудь.

— Главное, чтобы это было не в мою смену, — улыбнулся профессор.

— Ну хотя б по бутылочке пива разрешали, от одной-то ничего не было бы.

— Так, все, у нас с вами был уговор? Был. Так что не надо теперь. Скажите-ка лучше, бесценные мои, все ли подготовили страшилки? Все? Что ж, это просто отлично!

— А когда мы начнем?

— Когда придет время, конечно же, — загадочно ответил профессор. Он подкинул дров в костер и поправил угольки.

Маша наклонилась к Алисе и легла ей на плечо.

— А я бы не отказалась от бокала сухого белого, — сказала она. — Так зябко уже…

Они сидели на одном из бревен слева от Константина Николаевича. Бревна вокруг костра были навалены один на другой и образовывали почти четкий квадрат, оставляя не очень большой проем, позволяющий свободно подходить к костру. Ребята распределились равномерно по ним, профессор сидел на самом краю бревна вполоборота лицом ко всем остальным. Рядом с ним уселся Алексей, затем Алиса с Машей. Дима сидел напротив профессора на противоположном бревне. Он был без шапки, зато шею и половину лица укутал плотным вязаным шарфом. При свете кострового огня его ярко-рыжие волосы будто сами полыхали, как это пламя. Он постоянно потирал руки, разворачивая ладони к огню, и хитро посматривал на всех одногруппников по очереди, когда кто-то говорил.

— Согласна, в такую погоду пива не особо хочется. А вот от бокальчика вина я бы тоже не отказалась, — так же мечтательно, как Дима, ответила Алиса Маше. — Но красного.

— Ооо, да. Глинтвейн бы идеально подошел. А вообще, и так неплохо, скажи же? Спокойно так…

— Ага. Сейчас сижу и думаю, что я, оказывается, соскучилась по этой атмосфере. С погодой еще повезло, смотри, какое небо чистое стало. Все звезды видно. А обещали дождь, — Алиса подняла голову вверх, Маша посмотрела за ней.

— Агаааа… Только дождь обещали завтра… Ты про что будешь рассказывать сегодня?

— Вот очередь моя дойдет, и узнаешь, хитренькая.

— Тогда я тебе тоже не скажу, — Маша посмеялась и выпрямилась, убирая голову с плеча Алисы, но подхватывая ее под руку и прижавшись к ней плотнее.

Внезапно вдалеке послышался рев мотора. Все повернули головы в сторону шума. Константин Николаевич тоже всмотрелся вдаль. Рев нарастал, и стало понятно, что к их поляне приближается какая-то машина. Девочки обеспокоенно посмотрели на профессора, но его лицо было совершенно невозмутимым. Он снова взглянул на часы, откашлялся и смущенно произнес:

— Что ж, ребята… В этом году я решил немного разбавить наш узкий круг и пригласил… кое-кого… Подумал, что вы будете не против…

— Нееет!

— Только не говорите, что это снова он! — вразнобой запротестовали ребята.

— Нужно было вас предупредить заранее, видимо, но я не знал, что вы так недолюбливаете нашего гостя. Но погодите расстраиваться, — поднял руки вверх профессор. — Уверен, этот вечер поможет наладить отношения между вами или хотя бы снизить градус неприязни. Я посчитал, что человеку из другой страны будет интересно послушать наши байки. Прошу, будьте снисходительны, вы же мои студенты! — взмолился Константин Николаевич.

— Будто он что-то новое услышит, — недовольно хмыкнул Алексей. — Чего он там у себя не видел.

Рев мотора стал совсем громким и из-за пригорка показался свет фар. Через мгновение на поляну выехал огромный черный пикап, осветив ярким светом поляну и, на мгновение ослепив ребят, проехал почти к обрыву и резко остановился. Мотор заглох, фары выключились, и поляна снова погрузилась в тишину и привычную темноту, освещаемую лишь пламенем костра и светом ночных звезд. Из кабины вышел Ле́рон Аскала, прошел к грузовому отсеку своего пикапа, даже не взглянув на ребят и не поздоровавшись. Константин Николаевич встал со своего места.

— Кстати, он нам кое-что привез, что вас должно немного порадовать, — бросил он и подошел к своему товарищу. Ребята с интересом стали наблюдать за ними. Социолог открыл отсек и стал вытаскивать раскладные стулья, а Константин Николаевич схватил какой-то большой ящик. Когда он развернулся и пошел обратно к костру, ребята увидели, что это был ящик с пивом.

— Ооооо, вот это я понимаю! — воскликнул Дима.

— А говорили, нельзя, — приободрился Алексей.

Константин Николаевич улыбнулся и поставил ящик возле костра.

— Хотел сделать вам сюрприз, но вы мне его чуть не испортили. Я решил, что вы у меня уже все-таки взрослые, и я вам могу доверять. По крайней мере, вы меня ни разу не подводили. Надеюсь, так будет и дальше.

Профессор стоял довольный, видя реакцию ребят. Ле́рон тоже подошел, поставил раскладные стулья на землю и снова отправился к пикапу.

— Там еще один ящик и несколько раскладных стульев, сходите, ребят, помогите. Кто хочет, пересаживайтесь на кресла.

Несколько ребят подорвались и помогли Ле́рону вытащить все, что он привез. Там было еще пара-тройка раскладных кресел, одно из которых занял Константин Николаевич, поставив его в свободный от бревна проем спиной к озеру. Ле́рон поставил свое кресло справа от профессора, но чуть дальше от костра, снова демонстрируя свое отстранение ото всех и полное нежелание находится в этой компании. Большинство ребят остались на своих местах, не рискуя приближаться к Ле́рону, но пара человек все же переместились на стулья. Наблюдая за этими перемещениями, Алиса вдруг подумала, может это Константин Николаевич вынуждает социолога проводить с ним кучу времени, потому что вид у того был совершенно мрачным и недовольным. Он был в черной куртке типа авиатора нараспашку, без головного убора, но со своей неизменной укладкой, зато шея была укутана длинным черным шарфом, почти как у Димы. Социолог сел самым последним, когда ребята уже снова заняли