он даже в ООН отстоял право курить, хотя там точно нельзя — и сейчас весь персонал курил

…

— Майдан?

…

— Что? Происходит?

Посол философски уставился в потолок и выпустил клуб дыма

— Что происходит… зарплаты за последние годы сократили на двадцать, на тридцать процентов, а цены выросли. Чиновников вдвое больше чем в среднем по ЕС, врачей вдвое меньше. Кругом взятки, но никто ничего не делает. Взятки берут в открытую[7]. Все понимают, что это доплата до нормальной зарплаты и если запретить, то завтра все врачи побегут в Германию, а так хоть кто-то остается и лечит. С учителями то же самое…

…

— Власть е…нутая, хотя она иной и не была никогда. Несколько семей сменяют друг друга у власти, только и всего. Дербан идет — аж стон стоит. Ну а народ безмолвствует все громче. Сейчас у власти снова правые. Хотя они такие же правые, как я балерина. До них был Ципрас, левый, он натравливал народ на своих буржуев. Нынешний такой же популист, но натравливает на соседей. Сейчас вся политика в регионе свелась к тому, кто убедительнее объяснит народу, кто виноват в его бедах. Ну, кроме самого народа.

…

— Ну и соседи. Македония получила членство в НАТО и теперь может не сдерживаться. Албанцы накупили достаточно оружия, залечили раны, и готовы еще раз попробовать. Им нужна война чтобы снова поднять вопрос передела земель — точнее поставить европейцев перед фактом. Хорваты и сербы готовы раздербанить Боснию — эти тоже забыли. Короче говоря, актеры уже на сцене… осталось только поднять занавес. Все.

Я молчал. Обычно дипработники более сдержаны — но видимо, наболело.

— Что делаем? — философски спросил я

— Холодовский погиб. Вопрос закрыт.

— Он не закрыт. У нас есть его убийца. И есть информация.

Посол с жалостью посмотрел на меня

— Отдайте все местным. И завершайте работу. Неужели вы так и не поняли — здесь ничего не изменить?

Ничего не изменить… знаете, человек, который учил меня ремеслу, иногда говорил — если ты ничего не можешь сделать, увольняйся. И ничего не делай уже на законном основании.

— Мне нужен запрос на экстрадицию Зайца

— Он же гражданин Украины

— Он обладает важной информацией, способной вывести на заказчиков убийства Холодовского. Я уверен — в конце цепочки Иваниди. Если мы задокументируем заказное убийство, то сможем потребовать выдачи уже самого Иваниди. Или, по крайней мере, суда над ним.

— Он гражданин Украины — повторил посол — этого только не хватало…

— Слушайте! — окончательно психанул я — здесь кому-нибудь, что-нибудь надо кроме меня, а? Или все сидят на ж… ровно и ждут, пока Иваниди тут гражданскую войну начнет? А кто будет отвечать за все это? Мы и будем отвечать! Мы! Повесят все на нас и правильно сделают! Иваниди до сих пор член партии Единая Россия. Значит, за все, что он тут натворит — всем и отвечать…

Из кабинета посла мы вышли вместе с резидентом. Тот дернул меня за рукав и кивнул, подразумевая, что есть отдельный разговор

В кабинете резидента — было тесновато, на удивление не накурено — в Греции курят все. На столе выделялась небольшая статуэтка Феликса Дзержинского — этакий кгбшный шик. Кстати, статуэтка удобная, как раз по руке, если надо, можно и по башке ей.

Если надо.

— Я ваше дело читал — сказал резидент, усаживаясь за стол — война, в тридцать лет аж майор, затем война закончилась — и в подполковниках целых десять лет…

— Одиннадцать — мрачно сказал я — почти

— Потом полковник, и почти сразу, за год выслуги — генерал-майор. Прямо перед командировкой.

— И что?

— Думаете, и здесь война?

— Если и нет, то будет

— Ошибаетесь — резидент посмотрел на статуэтку Железного Феликса — здесь все хорошо знают край и не падают. Помните, как избрали Ципраса, и что после этого ждали? А что в итоге? А ничего. Полетел на переговоры с МВФ как миленький.

Я покачал головой

— Это вы ошибаетесь. И знаете, почему?

…

— Потому что местные не думают о том, что все может е…ться. Не знают, как это. А вот Иваниди знает. Он видел это своими глазами. И хочет повторить.

…

— Большинство людей просто живут свою простую и скромную жизнь и не предполагают, что один рубль, например через два года будет стоить в десять тысяч раз меньше. И сильные мира сего это не знают, и на это не закладываются, и не делают ничего для этого. А Иваниди знает.

…

— Есть один фактик в его биографии. В восьмом году, до кризиса и до того как Саакашвили сделал большую глупость — грузины выставили на продажу свои горнодобывающие активы. Одна из заявок была русско-украинской. С русской стороны Иваниди, а кто с украинской?

…

— Беня! И что характерно — они же пытались отжать у турок и активы в Абхазии на себя. Темы это давние. И один Бог знает…

Резидент смотрел на бронзового Феликса, как бы прося совета

— А секретарю обязательно было хамить? Хороший человек.

— Это не профессия

Резидент взглянул на меня с любопытством

— Ты когда в туалет ходишь, ноги не ошпариваешь случайно? Хорошо, допустим, я вписываюсь. Чем тебе помочь?

Я немного пришел в себя. Сколько себе говорил… нет. Есть во мне это… не умею остановиться, когда надо остановиться. И не умею промолчать, когда лучше бы промолчать.

— Исполнитель здесь не заговорит. Скорее его уберут. Тюрьма как проходной двор, они даже камеры только на ночь запирают, а так задержанные по тюрьме шляются, сами на раздаче пищи стоят. Времени у нас немного. Совсем немного. Я сделаю запрос из Москвы, причем быстро на экстрадицию. Под любым предлогом.

Резидент присвистнул

— Как ты это сделаешь?

— Сделаю. Моя епархия. Если надо сделаю и не такое. Тебе — убедить посла подключить дипломатические каналы. Американцы так быстро не переориентируются. Греки тоже пока не знают, что делать, он не их гражданин, Холодовский — тоже. Но я для посла чужой, а ты все же свой.

— Скажешь тоже… свой

…

— Хорошо. Постараюсь.

— Буду благодарен.

Резидент внимательно смотрел на меня

— Чего портянки то на ходу рвешь. У тебя что, личное что ли тут что?

— Да как сказать… а вот ты мне скажи, почему тому же послу — все до ж…

— Ему не до ж…

— А как?

— Раз по рукам дали, два дали — начинаешь соображать. Знаешь… тише едешь, шире морда. Рано или поздно начинает надоедать. Задумываешься — а оно тебе надо? И начинаешь просто