— Эмансипации? — уточнила я.

— Вам семнадцать. У вас есть и постоянное место жительства, и стабильный доход. Ваш законный представитель уже дал свое согласие, к тому же на вашей стороне лучшая юридическая фирма в стране. Не должно возникнуть никаких сложностей.

— И Либби согласилась? — спросила я. По тому, как Алиса об этом сказала, вряд ли заявление обрадовало сестру.

— Я умею убеждать, — сказала Алиса. — Это разумный шаг, раз уж на сцену вышел Рики. Как только вы выйдете из-под опеки, он уже не сможет ничего вытребовать через суд.

— А еще вы сможете подписать завещание, — подсказал Орен с водительского сиденья.

То есть, если я эмансипируюсь, в случае моей смерти он ничего не получит.

Алиса протянула мне ручку. Пока я читала заявление, из головы у меня никак не шла Либби. Потом я подумала о Рики и Скай — и поставила подпись.

— Прекрасно! — отчеканила Алиса. — Остался последний вопрос, требующий вашего внимания. — Она протянула мне квадратный кусочек бумаги с какими-то цифрами.

— Что это? — спросила я.

— Новый номер вашей подружки Макс.

— Что?! — я уставилась на Алису, не веря своим ушам.

Она легонько коснулась моего плеча.

— Я передала ей телефон.

— А как же ее мама…

— Она ни о чем не узнает, — быстро проговорила Алиса. — Я, наверное, дурной пример подаю, но вам сейчас нужна поддержка. Я это понимаю, Эйвери. И Хоторны на эту роль не подходят. Что бы там ни происходило у вас с Джеймсоном…

— А у нас ничего и не происходит.

Алиса одарила меня своим фирменным взглядом.

— Ну да, сперва крыша, потом отель, — она выдержала паузу. — Позвоните своей подруге Макс. Пусть вашей опорой будет она. А не братья.

— Ну привет, моя сладкая тучка! — услышала я в трубке спустя час. Голос у Макс был жизнерадостный.

— У тебя теперь есть телефон!

— Я такой красоты охурменной в жизни не видела! Погоди секундочку, мне надо включить воду.

Через секунду она и впрямь зашумела.

— Только не говори, что прячешься в душе!

— Моим родителям вовсе не обязательно слышать, как я болтаю с тобой по новому телефону! — парировала Макс. — Конспирация уровня «Агент 007», Эйв. Да я, корт возьми, настоящий Джеймс Бонд! И — да: я и впрямь в душе! О Хитрость, имя тебе — Макс!

Я фыркнула.

— Я соскучилась, — призналась я и примолкла, вспоминая наши последние разговоры. Макс обвиняла меня в том, что в нашей дружбе я вечно тяну одеяло на себя. Надо признать, справедливо. — Знаю, последнее время я…

— Не надо, — перебила меня подруга. — Давай не будем.

— Ладно, — согласилась я и, помявшись немного, спросила: — Так у нас… все хорошо?

— А это уж не знаю, — ответила она. — Тебя никто не пытался убить в последние дни?

После того как в меня выстрелили, Макс стала меня упрашивать уехать из поместья, но тогда я не смогла бы претендовать на наследство. Чтобы получить деньги, я должна была прожить в Доме Хоторнов год — Алиса разъяснила мне это особо.

— Что-то тревожит меня это твое молчание в ответ на вопрос о киллерах.

— Все хорошо, — сказала я. — Просто…

— Ну-ка, ну-ка.

Я даже не знала, с чего начать.

— Кто-то подкинул мне в спальню окровавленное говяжье сердце. С ножом.

— Эйвери! — Макс ахнула. — А ну рассказывай все по порядку!

* * *

— Итак, подытожим, — сказала Макс. — У нас есть погибший дядя. Возможно, он жив, не исключено, что он твой отец. Братья-красавчики снова ведут себя как короли драмы, каждый мечтает урвать хоть кусочек от твоей охмурительной задницы, а баба, которая чуть тебя не прикончила, чпокается с твоим папашей?

Я поморщилась.

— Ну, примерно так и есть.

— Знаешь, что я хочу на день рождения? — спокойно спросила Макс.

День рождения Макс! Он ведь завтра!

— Поменьше драмы?

— Троих самых симпатичных дроидов из «Звездных войн». В натуральную величину. И чтоб работали! — поправила меня Макс. — Ну и да, чтобы драмы было поменьше.

— Как ты? — спросила я. Как же редко я задавала ей этот вопрос раньше…

— Замечательно, — заявила Макс.

— Макс.

— Живется нам… неплохо.

— Что-то не слишком верится, — ответила я. Бывший парень Макс пытался продать информацию обо мне прессе, и когда она узнала об этом, то бросила его, а он в отместку прислал ее родителям фотокомпромат.

Едва ли после такого ей «живется неплохо».

— Собираюсь вот в миссионерскую поездку, — сообщила Макс. — Возможно, надолго.

У Макс были очень религиозные родители. То же можно было сказать и о ней самой. Причем ее религиозность не имела ничего общего с желанием им угодить. И все же раньше она про миссионерские поездки не заговаривала.

Неужели дома и впрямь все так плохо? А в школе?

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила я.

— Можешь, — серьезно произнесла Макс. — Скажи своему недопапашке, чтобы съеживал куда подальше. И соснул буйца. И тунца. Сперва тунца, а потом буйца — в таком порядке.

И все же не случайно Макс стала моей лучшей подругой.

— Еще что-нибудь?

— Еще можешь мне рассказать про кубики на животе Джеймсона Хоторна! Как они на ощупь, приятные? — невинно поинтересовалась Макс. — А то видела я тут вашу фотку, и шестое чувство мне нашептало, что ты уже наверняка тесно общалась с его прессом!

— А вот и нет! — возразила я. — Не было у меня никакого «тесного общения» с его кубиками!

— Это еще почему? — строго спросила Макс.

— Не до того сейчас.

— Да тебе вечно «не до того», — послышалось в трубке. — А еще ты не любишь чего-то хотеть. — В голосе Макс зазвучала неожиданная серьезность. — Слишком уж хорошо ты научилась себя защищать, Эйвери.

Ничего нового про себя я не узнала.

— И что же?

— Ты же теперь миллиардерша! У тебя есть целая команда защитников! Весь трепаный мир у твоих ног! В желаниях нет ровным счетом ничего страшного! — Макс выключила воду. — И вовсе не страшно идти следом за мечтой!

— А кто сказал, что она у меня есть? — спросила я.

— Мое шестое чувство, — парировала Макс. — Да и та фотография.

Обнаружив, что Эли дежурит прямо под моей дверью, я ни капли не удивилась. После инцидента с говяжьим сердцем моя участь на ближайшее будущее была предрешена: мне предстояло перемещаться с личной охраной даже по территории поместья. Но что меня удивило — рядом с Эли стоял Грэйсон. На нем был черный костюм, безупречно белая рубашка. Галстука на шее не было. Мне вдруг вспомнилось, как он закатывал рукава, готовясь к драке с братом.