— В «Стопку или действие»? — переспросила я. — Нет, не отвечай. Лучше расскажи, чего именно вы ждете.

На том конце линии возникла пауза.

— У Шеффилда Грэйсона такая система безопасности, что нам и не снилось. С ним невозможно пообщаться, если он сам этого не захочет.

У меня перехватило дыхание.

— А он, значит, не хочет поговорить с Грэйсоном? — больно было даже подумать об этом. — Он как, сильно расстроен?

Джеймсон не стал отвечать на этот вопрос.

— У Грэйсона при себе визитки — те, над которыми я потешался. Он написал на обороте контакты отеля, где мы остановились, и передал охраннику у ворот в поместье Шеффилда.

Чем меньше серьезности оставалось в тоне Джеймсона, тем тревожнее мне становилось — и за него тоже.

— И теперь вы ждете, — тихо подытожила я.

Новая пауза в трубке.

— Да, теперь ждем.

Я слышала в голосе Джеймсона напряжение. Поражало то, что он показал мне это.

— Но не волнуйся, Наследница, — продолжил он, вновь переключившись в насмешливый режим. — Я непременно одержу победу на Стопочно-Действенном фронте, если ожидание затянется.

— Ну что, что он сказал? — накинулась на меня Макс, не успела я положить трубку.

* * *

— То есть парнишки, с которыми ты б с удовольствием устроила шпили-вили, взяли твой частный самолет и махнули в Аризону в надежде, что загадочный папаша одного из этих самых парнишек знает что-то о трагическом и смертоносном пожаре, вспыхнувшем много лет назад, — резюмировала Макс.

— Примерно так. Только никакие шпили-вили я с ними устраивать не хочу.

— Ну ладно, хотя бы мысленно. Глазами, — очень серьезно сказала Макс.

— Макс! — осадила я ее и мгновенно перевела стрелки. — Может, лучше расскажешь, что ты тут делаешь? Мы обе знаем, что у тебя сейчас не все гладко.

Макс посмотрела на высокий двадцатифутовый потолок.

— Пожалуй, так. Зато я стою посреди зала для боулинга! У тебя дома! Восхитительное местечко!

Если она и впрямь хотела отвлечься, то попала по адресу.

— А теперь скажи-ка, есть ли в Безумной Жизни Миллиардерки Эйвери что-то такое, о чем я пока не знаю?

Она всегда явно давала понять, когда лучше свернуть неприятную ей тему.

— Есть, — ответила я. — Помнишь Эмили?

— Которая умерла, разбив тысячу людских сердец? — переспросила Макс. — Та самая, чья трагичная гибель и по сей день откликается в душе всех причастных? Конечно, я помню Эмили.

— Я сегодня иду на благотворительный вечер, устроенный в память о ней.

— Ну что, вы проработали личностный лейтмотив и выигрышные темы? — уточнила Лэндон. Ее, по всей видимости, нисколько не смущало, что во время нашего разговора по моему лицу то и дело бегают кисти визажиста, а по волосам — щетка парикмахера.

— Личностный лейтмотив? — переспросила Макс у меня из-за спины. — Надеюсь, он звучит как «Смерть патриархату!».

— О, мне нравится! — одобрила я. — Давай заодно и выигрышные темы продумаем!

— Сидите ровно. — Сильные руки схватили меня за подбородок.

Лэндон прочистила горло.

— Не уверена, что это будет уместно, — произнесла она, мягко поглядев на Макс.

— Смерть патриархата всегда уместна! — заверила ее Макс.

— Посмотрите наверх, — скомандовала визажистка. — Сейчас глазами вашими займемся.

Ее тон не предвещал ничего хорошего. Стараясь не моргать, я стиснула зубы покрепче.

— Может, для экономии сил и времени вы мне просто скажете, что я должна говорить? — спросила я Лэндон.

— Нам необходимо, чтобы все поняли, что вы человек надежный и благодарны за великолепные возможности, которые перед вами открылись, а еще в хороших отношениях с семейством Хоторнов, и не собираетесь повергнуть в хаос вверенные вам компании с миллиардными оборотами, — Лэндон выдержала секундную паузу и продолжила: — Но как именно вы будете доносить эту мысль — дело ваше. Если я напишу вам сценарий, всем и будет казаться, что вы говорите по сценарию, так что, Эйвери, часть работы вам придется взять на себя. Подумайте, что вы можете сказать от себя об этом опыте?

Я подумала о поместье, о братьях, живущих здесь, о тайнах, которыми пропитаны стены дома.

— Это удивительное место.

— Неплохо, — одобрила Лэндон. — Что еще?

В горле встал ком.

— Жаль, что я не могу показать его маме.

Мне хотелось с ней увидеться. Я очень жалела, что у меня не было денег, когда она заболела, — никаких. И что теперь мне никак не расспросить ее о Тоби Хоторне.

— Вы на верном пути, — одобрила Лэндон. — Это точно. Но пока лучше не упоминать вашу маму.

Если бы я могла, я бы изумленно уставилась на нее, но в этот момент меня снова цепко схватили за подбородок, чтобы выровнять голову, и я опять уставилась в потолок.

Почему она не хочет, чтобы я говорила о маме?

* * *

Спустя пару часов меня облачили в лавандовое шелковое платье до колена с тончайшей окантовкой из черного кружева. Вместо туфель я оказалась обута в сапоги до колена — черные, замшевые, совершенно неудобные. «Дерзкая изюминка» — фирменная черта моего стиля.

Я по-прежнему думала о Лэндон — и маме.

— Я тут поинтересовалась темой, — сообщила Макс, когда мы остались наедине. — В общем, есть один таблоид, где постоянно публикуются статьи о твоей маме.

— И о чем они? — спросила я. Сердце тревожно застучало. Платье сидело на мне так туго, что наверняка видно было, как сердце колотится под кожей. Неужели пресса заподозрила, что мама солгала о том, кем был мой отец? Я отогнала прочь эту мысль.

— В статьях утверждается, что твоя мама жила под чужим именем, — Макс протянула мне свой телефон. — Пока что никто эти слухи не перепечатывает, так что это, возможно, полная мутотень, но…

— Но Лэндон не хочет, чтобы я рассказывала о маме, — закончила я за нее и прикрыла на мгновение густо подведенные глаза. — У нее ведь никого больше не было из родственников, — продолжила я. — Мы с ней всю жизнь были только вдвоем. — Вдруг вспомнились все нелепые догадки, которые приходили мне на ум, пока мы с мамой играли в «Есть у меня секрет». Мне ведь в голову не раз закрадывались подозрения о «тайном-агенте-живущем-под-чужим-именем».

— Звучит правдоподобно, — заметила Макс. — Тоби ведь тоже под чужим именем жил, так?

Этот вопрос всколыхнул море других — которых я старательно избегала. Как мама вообще связалась с сыном Тобиаса Хоторна? Знала ли она, кто перед ней?