— Откуда ты знаешь, что ее за это время не растащили те же самые бомжи?

— Да вчера этот «Урал» использовал товарищ Требко, мебель перевозил, с разрешения, естественно, жены владельца.

— Молодец. Очень хорошо, когда тебя окружают думающие люди. Басалай! — Огурцов повернулся к начальнику охраны. — Ты все понял?

— Куда же понятней?

— Машину перегнать сегодня ночью.

— Сделаем.

— Так, ну с вами, пожалуй, на сегодня все. По коньяку, как и обещал.

Все согласились, выпили и разъехались по домам.

В усадьбе остались Манин, Гутов, Моренко и Екатерина Гусенко, привезенная сюда в обед. На нее у Огурцова были отдельные виды. Она пока находилась в дальней спальне и могла выходить оттуда только по вызову. Жену Алексей Михайлович еще утром отправил в дом, расположенный на улице Вешней.

Огурцов ходил по помещению, прокручивая в голове план, иногда смотрел на карту, лежавшую на столе.

В 21.40 его оторвала от дум трель сотового телефона.

— Да! — ответил он.

— Артур!

— Это я понял.

— Я через десять минут буду; чтобы не светиться, заеду со стороны сада. Пусть мне кто-нибудь откроет калитку.

— Ты же говорил о 23 часах.

— Раньше управился. Мне идти к тебе или дождаться одиннадцати?

— Заходи. Калитка будет открыта.

— Хоп. До встречи.

— До встречи.

Огурцов переключился на Гутова.

— Витя, бегом к задней калитке! Открой ее и отойди в сторону. Войдет человек, закроешь калитку и вернешься в гостевой дом.

— Да, все понял, бегу.

— Давай.

Вскоре в кабинет вошел мужчина со спортивной сумкой, в ветровке, капюшон которой был отложен назад.

— Приветствую, Алексей Михайлович.

— Рад видеть тебя, Артур.

Они пожали друг другу руки.

— Выпьешь? — спросил Огурцов. — У меня есть отличный коньяк.

— Сначала дело.

— Правильный подход. Присаживайся. — Хозяин дома указал на кресло, стоявшее у журнального столика.

Артур Бадаев снял ветровку, опустился в кресло, вытянул ноги и проговорил:

— Неудачно взял частника. Хотел незаметней, выбрал «девятку», потом не знал, куда ноги деть. И как раньше люди ездили на российских машинах?

Огурцов, усаживаясь напротив, усмехнулся и заявил:

— За счастье считали иметь «девятку». Просто меняются времена, а с ними и жизнь. Сейчас эту «девятку» за копейки купить можно, а в восьмидесятые за нее отваливали стоимость кооперативной квартиры. Да не однокомнатной, расположенной в дальнем микрорайоне. Но к делу. Я хочу, чтобы ты сделал следующее… — Бывший глава района изложил суть дела.

Киллер выслушал его и с удивлением спросил:

— И это все?

— Да, Артур.

— За это ты готов заплатить мне?..

— Двести тысяч евро.

— Неплохая сумма за ту работу, которую вполне мог выполнить любой твой человек.

— Э-э, Артур, не скажи. На тебя я могу положиться. Если ты взялся за дело, то сделаешь его независимо от того, кого надо убрать, мужика, бабу, старика или ребенка. Ты профи. Мои тоже убивали, но у меня нет уверенности, что в последний момент у них не дрогнет рука. А мне надо, чтобы работа была выполнена наверняка и без следов. Вот за это я и готов платить.

— Что ж, возможно ты прав. Для подготовки к делу мне нужна крупномасштабная карта всего района.

Огурцов встал, дошел до стола, вернулся с картой.

— Держи. Здесь указаны все дороги.

Киллер посмотрел, кивнул и сказал:

— Пойдет. Ты подобрал надежного человека для обеспечения моего прикрытия и отхода?

— Да.

— Тогда прошу сто тысяч сейчас. Остальное мне должен будет передать твой человек после выполнения заказа.

— Хорошо. — Огурцов вновь поднялся, прошел к сейфу и принес две пачки купюр достоинством в пятьсот евро, ровно половину оговоренной суммы.

— Остальные бумажки должны быть по двести и сто евро, — сказал Бадаев.

— Хорошо!

— Теперь можно и по коньячку, — бросив пачки евро в объемную сумку, сказал киллер.

Огурцов выставил бутылку, бокалы, лимонные дольки и спросил:

— Ты ужинал?

— Не беспокойся, я не голоден. А вот завтрак прикажи подать пораньше, часов в семь.

— Хорошо, Артур. Давай выпьем за наше взаимовыгодное и, надеюсь, многолетнее сотрудничество.

— Ты считаешь, что наживешь так много врагов?

— Иногда убирают не только врагов, но и лучших друзей.

— Это так.

Они выпили.

Огурцов поставил на стол пустой бокал и сказал:

— Извини, Артур, я выйду, но скоро вернусь.

— Ты в своем доме, волен делать, что хочешь.

Огурцов вышел из кабинета и набрал по сотовому помощника.

— Я, Алексей Михайлович, — отозвался Моренко.

— Где находишься?

— Подхожу к дому, все, что надо, сделал.

— В кабинет не входи, побудь в холле. Я выйду.

— Хорошо, как скажете. Но у меня на сегодня вроде все, может, я поеду домой?

— Нет, — запретил Огурцов, — до завершения начатой работы будешь со мной.

— Я все понял, буду в холле до вашего распоряжения.

— Да, отбой!

Огурцов выключил телефон, прошел в спальню.

Его секретарша, по совместительству любовница Екатерина Гусенко сидела в пеньюаре на диване и с печальным видом смотрела телевизор.

Увидев любовника, она вскочила.

— Ну, наконец-то, родной, я так соскучилась.

— Не надо играть, Катя. Если ты и соскучилась, то не по мне, а по здоровому, молодому жеребцу, который гонял бы тебя сутками напролет.

— Ну зачем ты говоришь так, Леша? Мне нужен только ты.

— И мои деньги, мое положение.

— Мне нужен ты.

— Даже нищим?

— Зачем ты задаешь эти вопросы?

— Вот нищим я тебе и даром не нужен. Но ты мне необходима.

Молодая женщина начала снимать пеньюар.

Огурцов остановил ее.

— Подожди, не сейчас и не со мной.

Катя умело округлила глаза.

— Не с тобой? Что ты имеешь в виду?