— Мам, я тебя люблю, — ответила Джоан, — я тебя уважаю, и я тебя поддерживаю. Но ты ненормальная.

Вот отсюда и недоверие Джоан к опыту клинической смерти. К тому же отсюда еще и много других особенностей Джоан.

В любом случае, когда санитары подняли ее из канализации в то утро понедельника 2023 года, Джоан понимала, что не умерла, и даже не на грани. Часть пути до больницы Ист-Ривер она пребывала в сознании и спросила, на что ей надеяться. Сидевшая с ней молоденькая сестра рассмеялась и сказала, что беспокоиться не о чем: конечностей она не потеряла, внутренних повреждений нет, хотя надо подшить ногу там, где в нее ткнулась носом Майстербрау. Джоан закрыла глаза и проспала всю оставшуюся дорогу.

И ей приснилось, будто она едет по краю неба на велосипеде.

Уклон был действительно так ужасен, как описывала его мать, плюс к тому Джоан все равно приходилось дышать. К тому моменту, как она добралась до звездной равнины, на которой стоял вечный город, она слишком запыхалась и не могла говорить. Джоан пыхтела, пыталась отдышаться, и, как ни странно, ей хотелось закурить, но она покатила к перламутровым вратам.

Только Святого Петра на посту не было. Вместо него там, опираясь на картотеку, стояла мать Джоан и крутила на пальце огромную связку ключей.

— Ох, не моя ли это язычница-дочь? — проговорила она. — Не ждала тебя сегодня. Прошло несколько твоих коллег, но тебя в списке не было.

— Мам… — начала было Джоан, но натужно закашлялась.

— Курить еще не бросила? Я тоже, но тут, к счастью, рака не бывает. И табак пошлинами не облагается. А если идешь в ресторан, дымить можно где угодно.

Перегнувшись через руль, сквозь открытые врата Джоан увидела мощеную золотом улицу, хотя она не так блестела, как предполагала Джоан. Архитектура больше всего напоминала швейцарские пригороды — ряды белых сосновых шале. Джоан невольно задумалась, как они умудряются разместить всех умерших без небоскребов. Самым высоким строением, которое ей удалось углядеть, было некое сооружение, похожее на стадион: оно возвышалось на холме, и на нем висел транспарант с объявлением: ВЕЛОСИПЕДНЫЕ ГОНКИ КАЖДЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК И ЧЕТВЕРГ.

— Слушай, Джоан, — сказала ей мать, — раз уж ты заскочила… Я тут давеча рылась в Главном офисе и кое-что увидела. Думаю, тебе следует знать. На этой неделе в Нью-Йорке будут неприятности…

За три квартала до небесного велодрома из переулка выполз аллигатор, за которым гнались Эдди Уайлдер, Лени Прохаска, Арт Хартауэр и крайне замурзанный старичок — это мог быть только Тэдди Мэй. Зверь добрался до середины перекрестка, поднял носом крышку люка, инкрустированную драгоценными камнями, и попытался скрыться в канализации. Но Эдди Уайлдер прыгнул на него и схватил за хвост.

— …землетрясение, например. Сколько баллов по шкале Рихтера — не заметила. И еще что-то связанное с Электронеграми. Джоан, с Неграми будь поосторожнее. Ты меня слушаешь?

— Мам, — выдохнула Джоан, наконец распрямившись. — Мам, а почему у тебя ключи Святого Петра?

— Ах эти. По приезде мы с Джуди здесь кое-что реорганизовали. Были разногласия с руководством. Могла выйти ерунда, как в тот раз в Риме, но в конце концов мы пришли к мирному компромиссу. И, понизив голос, добавила: — Дева Мария встала на нашу сторону.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ РАБОТЫ

Общая больница Ист-Ривер была пришвартована у пирса неподалеку от Бруклинского моста. Раньше это была тюремная баржа, потом, во время Пандемии 04 года, ее переделали под больницу с моргом, а сейчас она служила сливом, куда поступал поток лишних больных и покойников из других городских заведений. У живых клиентов были сильнейшие мотивы поскорее выздороветь: как известно, на Ист-Ривер — по крайней мере, в особо грязные дни — был крайне высокий риск возгорания.

Джоан проснулась от запаха профильтрованного воздуха и дезинфицирующего средства; за зарешеченным окном ее палаты в облаке коричневой дымки на лету задыхалась птица.

— Задумалась? — спросила Лекса, сидевшая на стуле рядом с подругой.

— Задумалась, — ответила Джоан, чувствуя себя еще достаточно фигово. Она заметила, что, пока она болтала с матерью, рану на ноге обработали. — Ну, каков ущерб?

— Да почти никакого. Врач хочет взять анализ крови чуть позже, но считает…

— Да нет, я имею в виду — в городе, — пояснила Джоан. — Что я сделала с канализацией?

— Ну, — начала Лекса, — к сожалению, взрывом метана не ограничилось. Похоже, сами отходы были в легковозбудимом настроении. — Она зачитала из распечатки, которую ей выдала Бетси Росс: — «Взорваны фундаменты двух зданий, частично разрушен один тоннель, а также необходим „косметический ремонт“ на сумму в пятьдесят тысяч долларов», — вот что тут говорится, а ваша патрульная баржа выглядит так, словно ее купили на лодочной станции Пикассо[68]. Помимо прочего, под островом еще кое-где горит огонь, и вот… — Она кивнула на окно.

— Я подожгла реку? Я подожгла эту сраную реку?

— Говорят, — сообщила Лекса, — что и Гудзон тлеет. Джоан, не хочу показаться грубой, но если ты видишь себя традиционной мученицей, вообще-то надо, чтобы тебя на столбе поджег кто-то другой. Самовозгорание не считается.

— Хочу покурить.

— Так и знала. — Лекса вручила подруге пачку «Мальборо» с фильтром, книжицу спичек и мятую банку из-под содовой вместо пепельницы. На горящую спичку среагировала антиканцерогенная система безопасности: в ногах кровати появилась недовольная голограмма Джона Уэйна[69]и погрозила пальцем.

— Ну, мэм, — начал выговаривать он, — вы же знаете. Правила больницы абсолютно запрещают…

Лекса выдернула детектор дыма. Уэйн испарился на середине фразы.

— Так…

— Знаешь что? — поведала Джоан. — Меня сегодня спасла какая-то чернокожая женщина. Мне кажется, настоящая, не Электрическая.

Лекса, похоже, не удивилась — хотя она почти никогда не удивлялась. Лишь сказала:

— Любопытно. А почему ты думаешь, что она человек?

— Ну, во-первых, она была в канализации, а я точно знаю, что она не из Департамента. И она черная, то есть — совсем черная. А самые темные Слуги с полок — только средней смуглости.

— Угу, — ответила Лекса. Она что-то писала на распечатке. — Ты же знаешь, почему так?

— Конечно. Группа по исследованию рынка из Департамента общественного мнения решила, что более темные тона будут пугать детей. Так что если Гарри не выпустил единичную модель почернее, не одел ее в доспехи и не уронил в люк, то вряд ли она на батарейках. И еще одна важная деталь: у нее зеленые глаза.