Ну, и в материальном плане. Очень повезло! Иконникова подставил. Хотя почему я? Он сам себя подставил. Всегда такой важный, таинственный. Разведчик хренов. Индюк! А деньги эти ему все равно уже не понадобятся. Гниет сейчас где-нибудь в сирийской канаве.

Вениамин Игоревич повернул обратно, в сторону коттеджа. Да, можно сказать, жизнь удалась. Дочь пристроена: юрист в московском банке. Квартиры у всех есть, дача есть, машина есть, да какая! Вениамин Игоревич вошел в гараж. «Ауди 8» сверкала черным перламутром, согревая душу. «Вот она, моя ласточка! А то что это? Генерал Каретников будет ездить на каком-то «Форде»? Вон, сосед, судья, уже второй «Лексус» меняет. Ну что, можно сказать, самый необходимый минимум есть. Да еще бабки остались от того миллиона, и до фига. А не завести ли мне любовницу? А что, тема модная. А то от моей дуры порой рвотные позывы».

Словно услышав мысли своего благоверного, на пороге гаража появилась жена. Она была в потертом цветастом халате, тапочках, на голове платок завязан так, что на лбу узел большой шишкой. Женщина держала в руках две корзины с огурцами.

– Веня! – возбужденно воскликнула жена. – Сегодня такие огурцы! Очень много. Это сорт «нежинские». Надо бы закатывать их в банки. Помидоры не очень, а вот огурцы в этом году – просто с ума сойти! Ты будешь мне помогать консервировать?

«О господи, – тоскливо подумал Вениамин Игоревич, – огурцы, помидоры… Какая приземленность! Нет, надо точно завести какую-нибудь куколку».

– Мне некогда, – буркнул Вениамин Игоревич, – работа.

– Ну, хорошо, хорошо, – покорно согласилась жена, – управлюсь как-нибудь сама. – Поставила корзины с огурцами на пол. Затем боязливо покосилась на новую машину: – И зачем ты купил такую дорогущую?

– По Сеньке и шапка, – многозначительно произнес Вениамин Игоревич, вскинув вверх подбородок. – Ты… сделай мне кофе. Я на веранде. – И, не глядя на жену, вышел из гаража.

На веранде второго этажа в ожидании кофе включил телевизор. По «НТВ» передавали последние новости из Сирии. На экране – разрушенные дома, солдаты раздают гуманитарную помощь; голос диктора, вещающий об ожесточенных боях вокруг города Алеппо. «Это уже не моя тема». – Вениамин Игоревич переключился на канал, где шел детектив.

Жена на подносе принесла кофе. Муж придирчиво оценил сервис. Кофе черный в маленькой чашечке, чашечка на тарелочке, чайная ложечка лежит рядом с чашкой, как и положено, справа на салфетке. Коньяк в большом фужере, грамм пятьдесят, тонкий ломтик лимона надрезан и посажен на стенку фужера. Сахар в маленькой сахарнице, которая тоже стоит на салфетке. Все правильно.

– Венечка, что будешь на ужин? – жена коровьими глазами смотрит на мужа. – Есть бараньи котлеточки, могу сделать творожок, омлет…

– Окрошку, – буркнул Вениамин Игоревич и уперся взглядом в экран телевизора.

Жена кивнула и бесшумно покинула веранду.

«А может, развестись с ней?» – Вениамин Игоревич откинулся на спинку стула и почесал жирный подбородок. Несколько секунд сидел, словно в ступоре, обдумывая возможный ход событий по этому варианту. Нет, помотал головой, отмел авантюрный план. Все-таки какой-никакой сервис. А потом, там ведь по Семейному кодексу она потребует отдать ей половину. А попа не слипнется?! Мать их… законы эти! Взял в руку фужер, поболтал его, сделал маленький глоток.

За забором послышался шум машины. Машина не проехала мимо, а остановилась у ворот его дачи, мотор затих. «Кого это черт?..» – удивился Вениамин Игоревич и привстал с кресла, чтобы увидеть, что за незваный гость к нему подъехал.

Из «Фольксвагена» вышел невысокий мужчина с седой шевелюрой.

«Батюшки-и… – изумился Вениамин Игоревич, – сам господин Плешкунов пожаловал-с».

– Сколько лет, сколько зим! Милости прошу к скромному шалашу. – Хозяин широко развел руки, словно хлебосольный барин, встречающий любимого родственника, которого не видел много лет.

– Здравствуйте, Вениамин Игоревич, – поздоровался более сдержанно гость, – проезжал мимо, решил заехать по пути.

«Конечно, по пути», – хмыкнул про себя Вениамин Игоревич.

– Вот и правильно, Ростислав Аверьянович. Проходите. – Хозяин вместе с гостем прошел в гостиную. – Ну что, по пять капель за встречу, да и повод есть!

– Нет, спасибо. За рулем. Я ненадолго. – Плешкунов сел на предложенный диван. – Прежде всего, поздравляю с генеральским званием…

– Спасибо.

– Я звонил вам в Москве. Мне сказали, что вы в отпуске.

– Да, сразу после командировки взял отпуск. Никуда не поехал. Так сказать, в родных пенатах…

– Кстати, у меня вопрос к вам, связанный с вашей командировкой. По этой трагедии.

– Весь внимание. – Вениамин Игоревич чуть наклонился вперед, не стирая улыбки с лица.

– Вопрос простой как гвоздь, но сидит этот гвоздь у меня в мозгах, а вытащить не могу.

– Ну а что тут, Ростислав Аверьянович, – Вениамин Игоревич слегка дернул плечами, развел руки в стороны, – я ведь тоже не знаю всех обстоятельств дела. Расследовала комиссия. Я все что знал отразил в рапорте…

– Я читал его. А также рапорты военной контрразведки. Из всех этих документов напрашивается вывод, что нападение на колонну было случайным и трагическим событием.

– Да, пожалуй, так и есть.

– Допустим. Меня интересуют обстоятельства исчезновения подполковника Иконникова. Во всем этом деле есть детали, которые мне кажутся странными. Поясню. Подполковник Иконников не первый раз в горячих точках. Как военный офицер он опытный, а как человек – осторожный, умеющий просчитывать все ситуации наперед. Как он мог выехать с группой гражданских лиц без вертолетного сопровождения?

– Мне тоже это не совсем понятно. Это же произошло на первом месяце его пребывания в стране. Вероятно, не до конца изучил оперативную обстановку, не провел рекогносцировку. Я, кстати, ему на это намекал. Но приказать ему не мог. Это ведь не мой подчиненный.

– Да, я помню, – сухо согласился Плешкунов, – тогда такой вопрос, Вениамин Игоревич. Подчеркну: это должно быть ваше личное мнение, которое складывается из той обстановки, в которой вы находились. Как вы считаете, куда и каким образом он мог исчезнуть? Чтобы было понятно, почему я задаю этот вопрос. По колонне стреляли из гранатометов. Погибли все, а журналисты в автомобиле еще и сгорели. Единственный, кто не погиб, это Иконников. И он исчез. Не скрою, это наводит на определенную версию…

– М-м-да, даже не знаю, что и сказать, Ростислав Аверьянович, – Каретников настороженно посмотрел на собеседника, – вы его лучше знаете.

– Конечно. Там, в группе наших корреспондентов, была еще немецкая журналистка. Шультц Ингрид. Так вот, она объявилась у себя в Германии и даже давала интервью о своей поездке в Сирию. Мы ее найдем.

Лицо Вениамина Игоревича превратилось в маску.