Голова кружится. Максим завороженно смотрит на небо. Поражает луна: она большая и какая-то желто-зеленая. Звезды тоже большие.

– Пошли быстрее, а то увидят абреки Салеха. – Хасан тянет его в тень кипариса.

– Куда теперь, Хасан?

– Ты можешь идти?

– Могу.

– Если хочешь остаться живым, иди сейчас все время на север. Это значит, что луна должна быть у тебя за спиной. Иди быстро, пройдешь километров пятнадцать, там заканчивается наша территория. А дальше – как повезет.

– Спасибо тебе, Хасан.

– Благодари не меня, а Саифа. Все, иди, и никому не говори, кто тебя спас. – Хасан слегка подталкивает Максима.

Максим сделал несколько шагов, затем обернулся к своему спасителю.

– Иди все время на север, – громко шепчет ему Хасан, – к своим, в сторону Латакии, не ходи. Тебя опять поймают. Пройдешь Африн, затем Аазаз, а там Турция.

– Спасибо, – шепчет пересохшими губами Максим.

Он идет сначала неуверенно, пошатываясь, но постепенно ускоряет движение. Вскоре его фигура растворяется в темноте.

На совещание к начальнику ГРУ генерала Плешкунова пригласили в конце рабочего дня. Присутствовали все замы начальника управления, а также новый начальник направления «Ближний Восток» полковник Демин.

– Ростислав Аверьянович, мы пригласили вас, чтобы посоветоваться по вопросу, к которому вы имеете прямое отношение. – Руководитель ведомства говорил тихо, пристально рассматривая шариковую авторучку, словно ища в ней решение проблемы. – Вопрос этот – подполковник Иконников. – Бросил быстрый острый взгляд на Плешкунова. – Вопрос повис в воздухе и висит над нами уже четыре месяца, как дамоклов меч. Бесконечно это продолжаться не может. Надо принимать какое-то решение, хотя бы предварительное. Прежде чем определиться, послушаем последнюю информацию, которую нам доложит полковник Демин. Пожалуйста, Иван Христофорович. – Легкий кивок в сторону Демина.

– Товарищ генерал-полковник, – Демин надел очки, солидно крякнул, взял в руки лист бумаги, – по имеющимся у нас данным, подполковник Иконников пропал после нападения на группу корреспондентов, следовавших из Латакии в Хмеймим. Установлено: теракт был совершен боевиками отряда Саладдина. Исходя из этого, можно предположить, что Иконников попал в отряд этого полевого командира способом и по мотивам, нам не известным. Через возможности резидентуры СВР в Германии получена информация, которая подтверждает, что Иконников действительно какое-то время находился в отряде Саладдина, а по последним данным, которые требуют дополнительной проверки, он перешел в отряд Саифа аль-Адля, известного террориста, за которым охотятся разведки США и Израиля. Статус и положение Иконникова в отряде Саифа нам неизвестны.

По оперативным данным, в начале командировки Иконников установил неделовой контакт с гражданкой ФРГ Шультц Ингрид, агентом западногерманской разведки – «БНД».

Кроме того, Иконников принял от подполковника Дорофеева, которого он сменил в Латакии, тайник с деньгами (миллион долларов), предназначенными для ведения оперативной работы на территории Сирии. После того как Иконников пропал, было установлено, что из тайника исчезли все деньги. Экспертизой установлено, что тайник был вскрыт приблизительно в тот же период, когда пропал подполковник Иконников…

«Что он несет?! Да это же проект смертного приговора Максиму», – ужаснулся про себя генерал Плешкунов.

– …Силами резидентуры СВР в Дамаске, наших сотрудников из ВКР в Латакии и Хмеймиме, а также надежных источников из сирийской контрразведки Мухабарата были предприняты все необходимые меры по поиску пропавшего разведчика Иконникова. Однако эти меры положительных результатов не дали.

Исходя из выше изложенного, считаю целесообразным: первое: объявить подполковника Иконникова Максима Михайловича пропавшим без вести, о чем сообщить всему личному составу Управления отдельным приказом. Второе: с целью обнаружения следов Иконникова в режиме наблюдения осуществлять мониторинг всей информации по событиям в Сирии. Данную функцию прошу возложить на меня. Товарищ генерал-полковник, доклад закончен.

Демин аккуратно вложил только что прочитанный документ в отдельный файл, обвел всех присутствующих значительным взглядом. Несколько минут в зале совещания стояла напряженная тишина.

– Какие будут мнения, может быть, вопросы, коллеги? – постным голосом спросил начальник ГРУ.

– Разрешите, товарищ генерал-полковник? – Плешкунов, вдруг покрасневший, обратился к шефу и стал отодвигать стул, чтобы встать.

– Можно сидя, – махнул ему рукой начальник.

– Я считаю, что информация, озвученная сейчас полковником Деминым, подана тенденциозно и таким образом, что подводит нас к определенному выводу, для которого, однако, пока нет никаких оснований. Информации в отношении Иконникова крайне мало, она отрывочна и противоречива. Поэтому делать какие-то скоропалительные выводы по данному происшествию нелогично и неправильно. А очернять репутацию сотрудника, который честно и результативно пятнадцать лет работал в наших рядах, просто неэтично…

Было заметно, что обычно уравновешенный Плешкунов волновался.

– …Что касается тайника, товарищ генерал-полковник. Я докладывал вам по нему отдельной справкой.

– Я читал ее очень внимательно, – перебил его начальник, – но информации в ней, как вы только что заметили, крайне мало и она противоречива. Что вы предлагаете, Ростислав Аверьянович?

– Я все-таки настаиваю подробно опросить генерала Каретникова…

– Нет! – рявкнул вдруг начальник, затем уже тише, но с наждаком в голосе добавил: – Я вам уже докладывал, товарищ генерал-майор, что генштаб категорически против опросов, допросов и прочих следовательских вывертов в отношении своих сотрудников. Да, я могу согласиться с вами, что в версии Каретникова есть определенные нестыковки. Но это только ваши подозрения. Для того чтобы перепрыгнуть через генштаб и поработать с Каретниковым, надо выходить на более высокий уровень. А там надо класть на стол не ваши подозрения, а более серьезные факты. А они у вас есть, Ростислав Аверьянович? – Начальник ГРУ с ехидцей посмотрел на Плешкунова. Тот только шумно вздохнул, но ничего не сказал. – Вот то-то и оно! Поймите простую вещь, господа офицеры: мы – военная разведка. Работаем мы на армию и в интересах армии. Да, мы отдельная самостоятельная структура, у нас, по сравнению с армейскими, другие методы работы. Но задачи нам ставит Генеральный штаб, он нас направляет, и он нас кормит. А кусать руку дающего, по крайней мере, неразумно. Какие еще вопросы?

– Скажите, полковник, а как сейчас обстоит дело с организацией нашей разведывательной работы в Сирии? – К Демину повернулся первый зам, мужчина с длинным сухим лицом.

– Вопрос, которого я ждал и которого боялся, товарищ генерал-лейтенант, – усмехнулся Демин. – Если ответить кратко, – плохо. У меня в отделе есть офицеры, которые могут работать в Сирии. Да тот же Дорофеев. Но беда в том, что у нас на этот год в этой стране исчерпан весь лимит по девятой статье, и где сегодня брать деньги на приобретение агентуры – огромный вопрос.