себе убитых американцев по ночным джунглям! – проворчал Соловей. – И вот наконец моя мечта сбылась.

– Я рад за тебя, – сухо ответил Богданов. – Еще кто-то что-нибудь хочет сказать?

– А пускай их тащат сами американцы, – предложил Рябов. – По-моему, хорошая идея.

– Для этого их придется развязать, – возразил Богданов. – А кругом джунгли и ночь. И дадут наши пленные деру. И попробуй их догони в джунглях, да еще посреди ночи.

– Это точно, – вынужден был согласиться Рябов.

– А для чего брать с собой убитых? – вмешался в разговор Ван.

– Чтобы показать людям, что они такие же люди, как и все прочие, – сказал Богданов. – То есть что их легко можно убить. Неужели не понятно?

– Это понятно, – сказал Ван. – Но нам непонятно другое: зачем нести на себе мертвых, когда у нас есть живые пленные?

– Ну есть, – согласился Богданов. – И что?

– Приведем их в лагерь и убьем, – сказал Ван. – На глазах у всех. Будет та же самая агитация. Даже еще лучше. Нагляднее.

Кто-то из спецназовцев в ответ на такие слова хмыкнул. А Богданов сказал:

– Они пленные.

– И что же? – не понял Ван.

– Мы не убиваем пленных, – сказал Богданов.

– Они наши враги, – упрямо произнес Ван.

– Они пленные враги. – Дубко подошел к Вану и похлопал его по плечу: – В том-то вся и разница.

Ван повернулся к своим товарищам-вьетнамцам и что-то им сказал по-вьетнамски. В ответ Вуй, Тин и Зунг также что-то сказали, причем недоуменно и даже, как показалось спецназовцам, озлобленно.

– Они говорят, что не согласны, – перевел Ван. – Здесь война. А врагов на войне убивают. И еще они говорят, что вы не вьетнамцы. Вы к нам пришли издалека. Ваши дома целы, все ваши родные живы, а у нас нет ни домов, ни родных.

– Мы знаем, что такое война, – тихо, но очень отчетливо произнес Богданов. – Наших родных тоже убивали, и наши дома тоже жгли. Но мы и наши враги – это не одно и то же. И вы и ваши враги тоже не одно и то же. Разве не так? Скажи, Ван, ты мог бы убить мать вот этих пленных? А их детей? А твои товарищи смогли бы? Нет? А почему? Молчишь? Тогда спроси у своих товарищей. Может, они смогли бы?

Ван что-то коротко сказал своим товарищам. На этот раз ответа от них не последовало.

– Нам надо идти, – сказал Ван. – Луна уже высоко. Нам не надо оставаться на этой дороге. Была стрельба, а ночью ее слышно далеко. Могут прийти другие американские солдаты. Много солдат.

– Вот это другой разговор! – с нарочитой бодростью произнес Дубко. – Все ясно, все по делу, и никаких тебе идеологических разногласий! Да, кстати: а эту хреновину тоже с собой тащить?

И он поднял с земли свернутый наподобие воронки металлический лист.

– Что-то вроде рупора, – усмехнулся Богданов, осветив предмет фонариком. – Как мы и предполагали… Ван, подойди! И твои товарищи пускай тоже подойдут. Видите это гениальное изобретение человеческого ума? Что-то вроде самодельного рупора. И если в него крикнуть…

Богданов поднес рупор ко рту и несколько раз в него рыкнул. Звук и впрямь получился впечатляющим.

– Вот с помощью этой штуковины они вас и пугали, – сказал Богданов. – Как видите, все просто и объяснимо. И никаких тебе кровопийц из джунглей… Да, берем и эту штуковину, – последние слова относились к Дубко. – Пригодится в качестве вещественного доказательства.

Богданов распорядился, кто и в какой очередности будет нести убитых, кто будет охранять четверых пленных, кто пойдет впереди в дозоре, а кто будет замыкающим, и отряд, сойдя с дороги, углубился в джунгли.

– Куда вы нас ведете? – уперся было сержант Кларк. – Кто вы такие?

Но и на этот раз никто ему не ответил – лишь кто-то из сопровождающих молча ткнул его стволом автомата под ребра.

– Черт бы вас всех побрал, кем бы вы ни были! – в сердцах заявил Кларк. – И эти джунгли заодно! И эту идиотскую войну! И тех, кто ее развязал! И лично президента Америки! Его так в первую очередь. Его-то, я думаю, не ведут сейчас по ночным джунглям со связанными руками, да еще и с обезьяньей маской на роже.

Глава 13

Обратно в лагерь отряд добирался гораздо больше времени. Оно было и понятно. Тащить на себе мертвые тела и вести связанных пленных через ночные джунгли непросто и отнимает немало сил и времени. В лагерь пришли лишь с рассветом, когда уже вот-вот должно было взойти солнце.

Несмотря на раннее время, весь лагерь выбежал навстречу вернувшимся бойцам. Это было традицией – встречать тех, кто вернулся с боевого задания. В любое время суток, при любой погоде. Послышались радостные крики и торопливо заданные вопросы, но очень скоро они стихли, потому что люди увидели американских пленных в вампирских нарядах. Да и сами вьетнамские бойцы вместе со спецназовцами выглядели необычно. К тому же несколько тел несли на руках, и непонятно было, мертвые это люди или живые.

Из толпы встречающих выбрался Илья Семенович Тихий и каким-то странным воробьиным шагом подбежал к спецназовцам. По его лицу было видно, что он не спал всю ночь и при этом ужасно волновался.

– Вы вернулись! – обрадованно воскликнул профессор. – Ах ты, боже мой… Все живы? Все целы?

– Почти, – ответил Дубко. – А вы-то как, Илья Семенович?

– Да что я? – замахал руками профессор. – При чем тут я? Со мной-то что станется? А кто эти люди в масках?

– Сейчас все узнаете, – сказал Дубко. – Послушайте, а заодно нам переведете.

Перед испуганными, сбившимися в кучу людьми стоял Тин и что-то им говорил.

– Он говорит, – начал переводить Илья Семенович, – чтобы люди не боялись. Они, то есть вы, разгромили отряд американских солдат, переодетых в маски вурдалаков. Двух мертвых они, то есть вы, принесли с собой, чтобы показать, что они обыкновенные люди и их легко можно убить. Еще четверых взяли в плен. Сейчас с них снимут маски, и можно будет видеть, что и они обычные американские солдаты. А все это означает, что никаких вурдалаков и оборотней не существует. Интересный, надо сказать, психологический ход! – последние слова Илья Семенович добавил уже сам от себя.

Тин тем временем продолжал что-то горячо говорить. Но люди по-прежнему стояли, сбившись в неподвижную толпу, и ничего не говорили. К Тину присоединился Ван и тоже стал что-то громко говорить, почти кричать. Но толпа молчала. Тогда Ван и несколько вьетнамских бойцов подошли к мертвым телам и стали снимать с них их маскарадные одежды. Они сняли и комбинезоны, и