— О, нет! Подождите меня здесь! Я сейчас вернусь!

***

— Кому принадлежат эти тела?!! — закричал комиссар, вернувшись в свой кабинет и даже не дав себе времени, чтобы присесть.

От неожиданности молодой человек вздрогнул и затравленно посмотрел по сторонам, как будто в поисках защиты.

— Но я не знаю!

— Что значит — не знаю?!!

— Не знаю, поверьте мне…

— Тогда откуда они взялись? Хватит играть со мной! Расскажите мне всё!

Комиссар Барде рухнул в свое рабочее кресло, а Рауль Лефевр, опустив голову, начал нервно перебирать дрожащими пальцами цепочку у себя на шее. Наконец, он сделал большой вдох, словно готовясь нырнуть в воду.

— Короче, так! Я должен жениться в эту субботу. А вчера у нас с ребятами были проводы моей холостяцкой жизни. Мальчишник, вы же понимаете…

— Повторяю, — закричал комиссар, теряя терпение, — хватит играть со мной! Ближе к делу, или я не знаю, что с вами сделаю!

— Мои друзья немного перебрали… Точнее, мы все сильно перебрали… А мой лучший друг, который должен быть свидетелем, работает на медицинском факультете. И он, чтобы вызвать у меня отвращение, взял куски тел, хранившихся в формалине у них в лаборатории. Это он заставил всех сделать эту постановку…

— Постановку? Давайте поговорим об этом! — взревел комиссар. — Что означают эти пальцы, указывающие в сторону церкви Сен-Жан-де-Мальт?

— Это мы указали направление для моей невесты.

— Что за бред?

— Мы должны расписаться сначала в мэрии, а затем мы должны перейти площадь, чтобы попасть в церковь.

Рауль Лефевр с трудом проглотил слюну.

— Это отвратительно! — гаркнул комиссар Барде, раздув от негодования щеки. — Вы все там что, с ума сошли!!!

— Понимаете, господин комиссар… Мальчишники нередко получаются весьма экстравагантными…

Экстравагантными? А можно это назвать нарушением общепринятых норм, невиданной дерзостью, невероятной глупостью… Комиссар вдруг вспомнил, что где-то читал, что Сальвадор Дали однажды в разговоре с друзьями заявил, что всё происходящее в природе его нисколько не изумляет. Ему не поверили и спросили: «Хорошо, пусть так, но если бы в полночь на горизонте вдруг возник свет, возвещающий утреннюю зарю, и вы увидели, что восходит солнце. Неужели бы вас это не поразило? Неужели бы вы не подумали, что сошли с ума?» — «Наоборот, — ответил Дали, — я бы подумал, что это солнце сошло с ума».

Комиссар Барде попытался улыбнуться, но не смог и тяжело вздохнул. Он ломал себе голову, собирал все подсказки, анализировал их… Но у него ничего не получалось, и он уже начал подумывать, что стал стар для своей работы. Уходить в отставку до срока не хотелось, но что было делать, если у него даже не появилось ни одной нормальной версии… А почему обязательно нормальной? Теперь пазл у него полностью сложился. Конечно, этот чудак Лефевр говорил правду. Но кто бы мог додуматься до такого? И кто осмелился бы представить себе реакцию невесты, столкнувшейся с подобной историей…

Оставалось только надеяться, что она не сбежит от такого дуралея, как этот Рауль. Но главное заключалось в другом. Дело было успешно раскрыто. И всё оказалось именно так, как он и подумал в самом начале: банальная глупая шутка молодых людей, напившихся и не подумавших о последствиях…

Я заставлю их всех замолчать

В наушниках зазвучали удары тамбурина, начинавшего песню. Фаворит хит-парадов. «До меня дошли слухи». Это Марвин Гэй — певец, аранжировщик и музыкальный продюсер, стоящий у истоков современного ритм-энд-блюза. Марвин Гэй — один против всего мира… Тамбурин, гитара, медные духовые инструменты и… конечно же, голос… «О, спорим, ты гадаешь, откуда я узнал…»

Он приближался к восьмому километру, а проблемы у него начались уже на шестом. Трудно стало поддерживать удобный ритм дыхания. Сегодня ему точно не побить свой собственный рекорд. А нужно было бы ускориться. Другие бегуны уже совсем рядом. Их становилось все больше и больше. И как им это удается? Давай-давай, чёрт побери, ещё чуть больше двух километров.

И, вроде бы, я не начал слишком быстро, — подумал он. — Я уверен в себе, и я окрепну, я сейчас поддам мощи, как обычно.

«Должен сказать, что для меня стало сюрпризом…»

Он захотел ускориться сейчас же, но ничего не получилось. Резкая боль пронзила его левое плечо и руку. Ноги становились все тяжелее. Он начал спотыкаться.

«…До меня дошли слухи, что вскоре ты перестанешь быть моей. О, до меня дошли слухи об этом, и теперь я практически потерял голову…»

Другой бегун, пытаясь обогнать, не смог обойти его и толкнул. Гримаса боли исказила ему лицо. Он протянул вперед руку, повернулся вокруг своей оси и стал хватать соседних бегунов. Он упал на колени, глаза его затуманились, и он рухнул лицом вниз.

***

Человек, поколебавшись, вошёл в кафедральный собор Святого Спасителя. Окутанный сумраком неф был пуст, и сам храм с его многочисленными тёмными колонными, арками и сводами казался замысловатым лабиринтом. Свет снаружи, отфильтрованный витражами, создавал косые полосы, в которых плавно танцевала пыль. Он остановился в центральном проходе и огляделся. Его взгляд устремился на картины и благочестивые скульптуры, окружавшие его. Он подошёл к алтарю в дальнем конце церкви и долго смотрел на большое распятие, установленное в глубине. Он пожал плечами. Он спросил проходящего священника, может ли тот принять его исповедь. Тот задумался на секунду, возможно, удивленный просьбой, с которой люди обращались к нему все реже и реже. Потом он посмотрел на мужчину и улыбнулся ему. Он пригласил его пройти в исповедальню и, молитвенно сложив руки, сказал, что скоро придет.

***

Тело было обнаружено примерно в полдень — случайно. Одна супружеская пара пришла в собор, и женщину привлекла нога, торчавшая из исповедальни и не двигавшаяся. Сначала она просто подумала, что это кто-то молится, и высунутая нога даже немного позабавила её. Она представила, смеясь про себя, как священник случайно заснул, слушая признания прихожан. Затем, проходя мимо еще раз, она обнаружила то же положение ноги, и полная её обездвиженность показалась ей немного странной. Она подошла и скользнула взглядом за занавеску, которая не была полностью задернута. То, что она увидела, заставило ее замереть, а потом она громко закричала. Муж поспешно подбежал к ней. Она не могла оторвать взгляда от торчащей ноги. Он отдернул занавеску.

Мужчина лежал на полу. Взгляд его был неподвижен. Остекленевшие глаза его были открыты и безжизненно смотрели в потолок. Язык, казавшийся огромным, свисал изо рта. На шее виднелась темная полоса.