Я вспомнил сутулую фигуру Дулира. Он и его банда были очень похожи на «тигров», и он задирал всех подряд, особенно, малолеток. А что в итоге? Где это банда? Теперь он одиночка, несмотря на то, что примкнул к глазастым и считает себя их частью. Но он силен, хладнокровен и способен перекидываться даже в стрессовых ситуациях. Он опасен. И если Умок, повзрослев, станет таким же, как Дулир, то начнет представлять для меня серьезную угрозу — со своей-то местью.

Моя постоянная ошибка в том, что я недооцениваю противника. Да, с этим определенно надо что-то делать.

— Все в порядке, Летос, — сказал я. — Не вмешивайся. Я сам все улажу.

Летос кивнул, но я знал, что он все равно будет приглядывать за нами. Чтобы, в случае чего, вытащить из потасовки, как тогда, в Джунглях.

— А давайте на выходных куда-нибудь сходим! — предложила Дия и толкнула меня плечом. — А, Март, куда хочешь?

— Пока не знаю, — признался я. — Надо подумать.

— А твои родители не приедут на выходные? — спросила Дия.

— Наверное, через неделю, — ответил я.

— И ты нисколечко не скучаешь? Я бы скучала.

— Скучаю, конечно, — я дернул плечом. — Но пора привыкать к взрослой жизни, верно? — Увидев, что этого недостаточно, я добавил. — К тому же, мама звонит мне почти каждый день и спрашивает, как дела.

Это была правда: я скучал, и мама звонила мне каждый день. Иногда я ловил себя на мысли, что, разговаривая с ней или с папой, мне безумно хочется вернуться в Мегаполис, в нашу квартиру, и вдохнуть полной грудью аромат маминого апельсинового пирога. Но нельзя вот так просто поддаваться эмоциям. У меня тут планы. Грандиозные планы. И если от моих сентиментальностей они порушатся, я себе этого не прощу.

Итак, сегодня снова поход в Джунгли, и я подготовлюсь. Я опять увижу Эйльфию и, быть может, получу ответы на часть вопросов. Нужно разобраться в царящем в Джунглях бедламе как можно скорее. Интересно только, зачем ей было знать, какая у меня цель?

К счастью, я представляю ее очень четко. Я даже помню, с чего все началось.

— Дорогой, ты только посмотри! — прошептала мама.

Зашуршала бумага, и лицо папы скрылось за газетным листком, протянутым мамой. Я оторвался от учебника для четвероклассников и посмотрел на газету. Стало интересно, почему в обычно спокойном голосе мамы появились нотки волнения.

— Такой молодой, а уже опора короля, — сказала мама. — Какой умница, а?

До сего момента я никогда не слышал из ее уст такого восторга. Папа дочитал газету и сдержанно ответил:

— Да, мальчик — настоящий гений.

До сего момента папа никогда и никого не называл гением, даже короля Риллуса.

В тот же вечер я стащил газету и убежал с ней на крышу. На первой странице красовалось лицо какого-то дяди, а под фото огромные буквы возвещали: «Восемнадцатилетний Регон впервые за всю историю стал САМЫМ МОЛОДЫМ лордом». Так это им восхищалась мама? И это его папа назвал «мальчиком-гением»?

Я уставился на фото. «Восемнадцатилетний Регон» уставился на меня. Дядя с серьезными глазами и тщательно причесанными волосами.

Я прочитал статью и узнал, что Регон стал лордом соседнего государства. А король очень им дорожит, потому что «мальчик — настоящий бриллиант» и ведет важные дела, благодаря своему необыкновенному уму и неординарным способностям.

— Всего-то? — фыркнул я тогда. — До восемнадцати легко повторить то, что сделал он!

Прозвенел звонок. Дия рядом вздохнула, и я очнулся от воспоминаний.

— Последний урок. Наконец-то, — протянула она и, оживившись, пихнула меня локтем. — Март, я придумала! Устроим вечер вопросов! Разожжем на пляже костер и будем разговаривать до самого утра!

— Хочешь меня допросить? — улыбнулся я.

— Да! Мне интересно, как ты жил в Мегаполисе, как учился, — перечисляла Дия, когда мы шли в класс. — Мне интересно, какие там учителя, какая школа и с кем ты дружил… Жаль, мы почти не переписывались. Сам понимаешь, дружба на расстоянии это такая беда.

Ее голос треснул, и она отвернулась.

— Понимаю, — пробормотал я.

С кем я дружил…

— И почему тебя потянуло в старый городишко? — спросил Меморис, сложив руки на груди. Одна каштановая прядь, кудрявясь, свешивалась на его загорелое лицо. — Да еще на последний год.

— Да уж, — согласился Крис, хлебнув сока. — Вот так сюрприз, Мартин.

Крис был очень похож на меня внешне — худощавый, с зелеными глазами, — и у нас во многом совпадали интересы. Глупо, но человеку больше симпатичны люди, похожие на него. Каждый раз, когда нас принимают за братьев, я не отрицаю, и потому мне стало немножко обидно, что Крис ограничился таким вялым удивлением.

— Может, у тебя там какая-то девчонка есть? — предположил Лорден. — Из-за нее кидаешь старых друзей? Красивая хоть?

— У тебя на уме одни девчонки! — фыркнул в стакан Крис.

— Нет, я еду по другой причине, — ответил я.

— Если хочешь вернуться в захолустье, то конечно, Мартин, — пожал плечами Меморис. — Мы тебя не держим. Но не забывай о старых друзьях, ладно?

Да, их было трое. Решительный Меморис, тихий Крис и шумный Лорден. В школе мы всегда были вместе: отличники, победители олимпиад и хорошие альтероборцы. Высокие амбиции и постоянно растущие способности — вот что держало нас вместе.

Я помотал головой и сосредоточился на уроке. Что-то на воспоминания потянуло. Наверное, дело в том, что пятница — день, когда неделя позади, можно выдохнуть и спокойно поразмыслить над прошлым. Я покосился на Дию. Подперев лицо обеими руками, она смотрела на доску и внимала учителю, а я вдруг спросил себя: поймет ли она, кем я стал, если познакомится с моими друзьями? А если поймет, то останусь ли я для нее прежним «Мартом»? Я посмотрел на Летоса и вздохнул. Ему они точно не понравятся, хотя, по доброте душевной, он и словом не обмолвится.

Я перевел взгляд за окно. Там виднелся голубой кусочек океана, торчащий среди изумрудной зелени пальм и кипарисов. Да при чем тут мои друзья! Какая разница, как воспримут их Дия и Летос? Скорее всего, они никогда не столкнутся! А даже если и столкнутся, то какое обеим сторонам дело, с кем я вожусь? Я ухмыльнулся, представив себе картинку: Дия тащит меня в одну сторону, а Меморис — в другую, и оба обзывают друг друга, как малолетки в детском садике.

Незаметно прошел последний урок, и все с радостными криками поскакали ко входу. Самые нетерпеливые, пользуясь тем, что учитель не смотрит, перекидывались в птиц и вылетали в окна. Я последний вышел из класса и