Зажурчала вода, и Дулир ускорил шаг. Мы продрались сквозь последние заросли и вышли на высокий берег. На его краю сидела Эйльфия, и ее серый балахон терялся в сумерках. Она смотрела вниз, на бегущую воду.

Я ускорил шаг. Дулир попытался схватить меня, но я увернулся и первый добрался до Эйльфии. Я бухнулся на колени, взял ее за плечо и развернул к себе. Взглянул в спокойные фиолетовые глаза и, едва сдерживая себя, прошипел:

— Ты послала меня на смерть, не так ли? Браслет был фальшивкой, правда?

— Все в порядке, заграничный, — Эйльфия не отвела глаз. — Я проверяла тебя.

— Я чуть не умер!

— Но ведь не умер, — улыбнулась она. — Все благодаря твоему каану. Он очень силен, правда, Дулир?

Я оглянулся через плечо и едва разглядел в темноте кивок Дулира. Я разжал руку и выпустил плечо Эйльфии. Спросил:

— Что еще за каан?

— Благословление Джунглей, — пояснила Эйльфия. — Он есть у каждого, у кого здесь есть цель. Его нет у тех, кто приходит сюда лишь из любопытства, и Джунгли прогоняют их.

Мой голос дрогнул, когда я спросил:

— Так я сжег тех двоих… и обратил остальных в бегство… с помощью благословления Джунглей?

Эйльфия кивнула.

— Но почему?

— Каан проявляется, когда ты злишься, испытываешь отчаяние или находишься на волосок от смерти. Словом, он проявляется, когда ты чувствуешь.

— Мне это не нравится, — я нахмурился. — Это неправильно.

— Ты предпочел бы умереть? — спокойно вопросила Эйльфия.

— Нет, но… я хочу управлять собой, а не слетать с катушек!

— Я тебе уже говорила, заграничный, но повторю еще раз: чувства здесь важнее разума. Научись отодвигать его на задний план, и Джунгли сами поведут тебя к твоей цели.

К моей цели… Но моя цель — доказать папину теорию. А также узнать, что здесь происходит, рассказать о ситуации королю, предложить свои ум и знания и стать его помощником в освоении Джунглей. Наказать виноватых, освободить пленных. Кстати, о пленных… у них Решатель! И завтра в полночь они собираются с ним что-то сделать! «Клиент отвалил за него кучу меденов». «Чертовы продавцы». Они собираются продать его? Но зачем?

— Мародеры работорговцы, да? — медленно спросил я.

— Не совсем, — отозвалась Эйльфия.

— Мы должны освободить Решателя! — я вскочил на ноги.

Эйльфия даже не пошевелилась:

— Зачем?

Я опешил. Пробормотал:

— Но ведь его похитили, чтобы продать какому-то клиенту. Так неправильно! Мы должны освободить его!

— Может, твои чувства и говорят тебе так, — заметила Эйльфия, — но стоит тебе пробраться на собрание мародеров, как они погонят тебя прочь. Не только у тебя здесь каан, заграничный. У каждого в Джунглях он есть. У кого-то слабее, у кого-то сильнее, но факт таков: тебе не справиться со всеми мародерами Джунглей в одиночку.

— А мне и не нужны все! Я возьму только тех, кто держит Решателя!

Эйльфия вздохнула:

— Раз так тебе говорят твои чувства, значит, следуй им. Но я еще кое-что тебе скажу. У некоторых мародеров каан гораздо сильнее твоего, так что будь осторожен.

— Может, я смогу его усилить. От чего он зависит?

— В первую очередь, от силы твоего желания. Ты должен всем сердцем желать достичь поставленной цели. Также сила каана зависит от твоей самооценки.

— Да уж, с ней у тебя все в порядке, — проворчал за моей спиной Дулир. — Выжечь двоих — это не шутки. Но ты все равно слишком безрассуден. И это после сегодняшнего.

Да, сегодня определенно был не самый лучший вечер в моей жизни. И я не скоро его забуду. Я содрогнулся, вспомнив, как мой огненный кулак врезался в шею мародера, и того объяло жаркое пламя. Бр-р! Все-таки я надеюсь, что каан мне больше не понадобится: надежнее полагаться на себя, чем на какую-то загадочную силу.

Я снова обратился к Эйльфие:

— Ты знаешь, где они продают пленников?

— Каждый раз это разные места, но мы без труда найдем их.

— Отлично, — я воодушевился. — Тогда я приду в Джунгли завтра ночью, и мы выследим их.

— Да, — качнула головой Эйльфия и тоже встала. — Договорились.

Я взглянул в ее глаза:

— Ты опять что-то не договариваешь, не так ли?

— Не понимаю тебя, заграничный.

— Забудь, — я закрылся маской и развернулся. — Увидимся завтра, Эйльфия.

Я зашагал по темному лесу, уже почти не обращая внимания на корни и ветки. Я думал о словах Эйльфии. Каан, да? Благословление Джунглей? Я прошагал еще немного и остановился. Где-то в тишине кричала ночная птица.

Я ведь уже использовал каан! Просто не понял, что тогда произошло. Я использовал его тогда, когда Умок связал меня золотой сетью и оставил жариться на солнцепеке.

Умок! Точно. У нас завтра драка, а я еще не подготовился. Я поспешил домой и подумал, что жить на два фронта не так весело, как представлялось. Но я не могу бросить все — в конце концов, хороший лорд тем и отличается от плохого, что может думать над несколькими задачками одновременно.

Глава 13. Драка возле Старой Скалы

Если идти вдоль берега от Океанска, то можно увидеть, как в небо вздымается Старая Скала. Точно чей-то указующий перст, она устремляется к облакам, и на ее макушке гнездятся чайки. Вокруг нее растут пальмы, и, идя по песку к океану, можно запнуться об один из многочисленных кокосовых орехов.

Я пришел пораньше, сел в тени пальмы спиной к камню и устремил взор на голубую гладь океана. Сегодня он был спокоен, как шелковый платок, постеленный на стол.

Пришло несколько сообщений от Дии и одно от Летоса. Оба звали меня гулять, или бегать, или есть мороженое. Стоило представить тающую на языке кремовую прохладу с привкусом апельсина, как рот наполнился слюной, а солнце показалось еще более горячим. Но я написал только: «Занят. Давай позже», — и отправил обоим.

Плохой из меня друг. Да и лорд пока никудышный — не могу встретиться со всеми и уладить все дела. Но с другой стороны, когда я войду в Политобщество, у меня будут подчиненные, которыми я смогу управлять.

— Ага, ты здесь. Рад, что ты пришел один, воротничок.

Меня накрыла тень. Солнечный свет обрисовал силуэт Умока. Он стоял надо мной, уперев руки в бока. Один. Без дружков.

Я встал и отряхнулся.

— Честно говоря, не ожидал от тебя, воротничок. Думал, ты не придешь.

— Мы же договорились, — проворчал я и обошел его, чтобы не стоять против солнца.

Умок оделся, как спортсмен на пробежку: шорты, майка и беговые кроссовки. Я тоже.

— Смотрю, ты тоже тренируешься, — усмехнулся Умок. — Боишься