— Разве у вас не совершенная регенерация? Слышала, что на драконах и оборотнях все заживает без следа, — не выдерживаю и касаюсь позвонков губами.

Тут он резко оборачивается, делает шаг вперед ко мне. Хватает ладонью за шею и тянет к себе. И отвечает мне практически в губы.

— Слухи не врут, птичка, — ласкает взглядом, не стесняется, — вот только заживает все идеально только после совершеннолетия, а до этого времени мы почти что люди. Нас способно убить все то, что опасно для человека, так что дети до определенного возраста живут в гнезде, самом сердце клана.

От меня не ускользает это «мы», но я не придаю этому сильное значение. Драконы существа коллективные, в его голове всегда род — это «мы», никак иначе.

— И во сколько же наступает совершеннолетие у вас? — ответ на вопрос я знаю, но хочу, чтобы он ответил.

— Двадцать пять, — подтверждает он мои знания, и я хмыкаю, отгоняя от себя непрошеные мысли.

Ведь скоро мне исполнится четверть века. Может ли быть это связано с пробуждением моего собственного зверя? Да и сон, приснившийся мне недавно, намекает мне на что-то, вот только это слишком невероятно, чтобы поверить. Могу ли я быть квартероном или полукровкой дракона? Может ли мне так повезти? Ведь тогда мы сможем провести с Рагнаром проверку на совместимость. И если вдруг не окажемся истинной парой…я отпущу его…да, это знаю точно. Как бы сильно не болело и сопротивлялось все внутри. Вот только что-то нашептывает, что смысла обманывать себя нет, сердцу не прикажешь, как бы сильно этого не хотелось.

К вечеру Рану поступает важный звонок. Судя по нахмуренным бровям и складкам на лбу, собеседник его не радует.

— Хорошо, — коротко отвечает, кладет телефон в карман и переводит взгляд на Раису, — собирайся, нам нужно съездить кое-куда.

Я вскидываю в тревоге голову, не понимая, что происходит, но в этот момент Рагнар подталкивает девушку в спину и захлопывает за ней дверь гостиной. В коридоре мы остаёмся одни.

— Что случилось?

Чувствую по разливающемуся в воздухе напряжению, что нечто сбило его с толку. Это видно невооруженным взглядом — и сжатые в тиски кулаки, и желваки на скулах, и напряженные брови, по которым так и хочется пройтись пальцами и разгладить.

— Стас, правая рука Альтаира, — начинает он говорить, подходит ко мне ближе, — час назад попал в аварию на въезде в город.

Он перебирает мои пальцы, смотрит мне в глаза внимательно, словно ищет там что-то.

— Он, — сглатываю, — жив?

Ран кивает, так что я выдыхаю, ожидая его дальнейших слов.

— Он в гостинице на окраине отлеживается, — понижает голос, старается говорить шёпотом, будто опасается, что даже у стен есть уши, — но у нас нет времени ждать его здесь, лучше отвезти Раису к нему напрямую и выяснить все на месте. И уже потом решать, что делать дальше.

У меня сюрреалистичное чувство, что мир движется, а я стою на месте и наблюдаю со стороны. Так и сейчас, вокруг меня происходит столько странных и мистических событий, а я как была слабой и бесполезной девчонкой, так ею и осталась. Даже мужчине помочь ничем не могу. И вроде бы самое время признаться ему, что у меня пробуждается двуликая кровь, но под его внимательным взглядом я тушуюсь и не решаюсь. Откладываю на потом. Боюсь, что всплывшая правда перечеркнет наши отношения единым росчерком, не давая шанса на существование.

— Я бы хотел взять тебя с собой, но там может быть ловушка, а рисковать тобой не хочу, — прижимается теплыми губами к моему лбу, — и не буду.

Последнее шепчет еще тише, только дыхание шевелит мне волосы на висках. Внутри меня все протестует против этого произвола. Все там стремится его никуда не отпускать вовсе или же отправиться с ним.

— Я с тобой, — говорю упрямо, вскидываю подбородок уверенно, не давая ему повода осадить меня и оставить дома, — здесь может быть еще опаснее, а кто меня защитит, если не ты?

Знаю, что давлю на больную тему, но слова мои попадают в точку. Он хмурится, прорабатывает эту мысль глубже и смурнеет еще сильнее.

— Ты права, — грубый голос, потемневший взгляд, — в прошлый раз их не остановил замок.

Берет меня за руку и ведет в спальню.

— Тогда собирай все свои вещи, в квартиру мы больше не вернемся, птичка, — от нежности в его голосе у меня теплеет в груди, так что сборами я занимаюсь с энтузиазмом.

Скидываю в чемодан только самое необходимое, не забывая прихватить маленький пледик с вензелями, который имеет для меня сакральное значение. Единственная вещь, что была при мне, когда меня еще младенцем подкинули в приют. То, что связывает меня с семьей, которой мне так и не удалось заиметь.

— И куда мы? — недовольным тоном спрашивает в коридоре Раиса.

Я вытаскиваю наполненную вещами сумку, ставлю на пол и только тогда обращаю внимание, с какой настороженностью осматривает все вокруг девушка. Не припомню в ней такой скованности. Сейчас она похожа на мышь в западне, которая ищет пути к отступлению. Встряхиваю головой, отгоняя эти непрошеные сравнения. Время все расставит по своим местам.

— Подождите, — хмурится Раиса и идет в уборную.

Ран в это время подходит ко мне и обхватывает мое лицо.

— Я хотел поговорить с тобой после, но думаю, что сейчас самое время, — и тон такой серьезный, никак не вяжется с нежным выражением лица.

— Да? — сглатываю.

Сердце колотится, чувствует, происходит что-то важное. Он молчит, смотрит мне в глаза и только потом говорит.

— Ты поедешь со мной? — сердце останавливается, — в Небесный Лог. Это опасно, я не могу обещать, что там сейчас безопасно, но оставить тебя здесь выше моих сил, птичка.

— В качестве кого, Рагнар? — глаза невольно стреляют в сторону ванной, где находится девушка.

Мужчина замечает мой взгляд, стискивает челюсть.

— В качестве моей лалы, Рани, — говорит слова, которых я не понимаю.

И в этот момент с силой распахивается дверь, выходит Раиса.

— Я всё, — бурчит недовольно, сверкает злыми глазами, — поехали.

Гаркает и смотрит на нас выжидающе.

— Потом договорим, — говорю ему мягко, глажу по кисти.

Он нехотя отпускает меня, подхватывает сумки и выходит. Ждет нас на лестничной площадке. Спускаемся и садимся в машину. И когда мы трогаемся, на секунду мне кажется, что в углу дома кто-то стоит. В черном. Оборачиваюсь, но никого нет. Выдыхаю. Показалось. Но на душе тревожно.

— И далеко ехать к вашему этому, как его, нюхачу? — фыркает сзади девушка.

Между бровями у нее складка, губы поджаты и опущены вниз. Весь ее вид говорит о том, что она не в настроении.