уже замаячило неотвратимыми страшным призраком. Все, что потом доносилось из динамика, воспринималось Тятей какметодичные удары кирпичом по голове. Ибо до этого содержание разговора втеплушке он доводил до Фрола совсем не так. Даже учитывая, что солдатикимогут пересказать Фролу историю своего джентльменского соглашения с Тятей,он постарался придумать такую версию беседы, будто эти самые ребята сразу жепригрозили ему смертью и долго, избивая руками и ногами - синяки эту версиюмолчаливо подтверждали, - "уговаривали" стать их проводником к Фролу. А он,дескать, сразу рассек, что они не беглецы, а оперативники, и решил их"заманить", сделав вид, будто принял их за настоящих дезертиров. Но вот крутится эта кассетка, и каждое словечко опровергает все, чтовыдумал Тятя. Начисто! Была еще надежда, что не все записалось. Но нет, все как нарочновтиснулось, до самого момента выхода из теплушки. Как же оно записалось-то?Сразу вспомнилось начало записи. "Вырубил музыку, Чиж?" - это ж он сам,Тятя, спрашивал. А этот чувак, покойник нынешний, выходит, ни черта невырубил, только нажал на запись. И такую вот посмертную заподлянку устроил.Разговор был громкий, да и не было у Тяти времена прислушиваться, что тамшуршит... А когда связанный лежал и стрельбу слушал - тем более. Щелчок кнопки, которой Фрол остановил запись, прозвучал для Тяти, каквыстрел в ухо. - Значит, - спокойно сказал Фрол, - ты, гражданин Тятя, оказался жутконеоткровенным человеком. Конечно, если б не вот эта досадная случайность,которую тебе Чиж организовал, я бы тебе мог поверить. И в то, что Чиж всюавантюру затеял без твоего ведома, и в то, что ты мои интересы соблюдал допоследней капли крови, и даже в то, что тебе эти два сопливых солдатишкиморду разукрасили. Но вот, видишь ли, подобрали ребята кассету. Оченьудивились, что магнитофон включен и на записи стоит. И вообще, они хорошотам все посмотрели. Даже чемоданчик с теми десятью тысячами, которые тебетвой дружок Чижик собирался подарить. Жалко только, что он тебя и здесьнаколоть собирался. Там в этой пачечке из ста бумажек только сотен по пятьсверху и снизу похожи на настоящие. Остальное - липа. На ксероксеотпечатанные. Так по-наглому - просто смех. В одном месте даже линовка набумажке проглядывает, наверно, из школьной тетрадки надергали. Чемоданчик,наверно, дороже стоит, чем эта самая пачка. А ты, лярва, небось как увидел"дипломат", так и подумал, что тебе сто тысяч притаранили? Тятя промолчал. - В общем, остался ты дураком, Тятя, по всем направлениям. И хотяговорят, что на дураков не обижаются, я на тебя очень и очень обижен. Дотакой степени, что могу прямо сейчас убить. Но не могу удержаться, чтоб нерассказать тебе всю подноготную твоей мерзкой истории. Начнем с того, что ты нарушил мой приказ и поперся в казино. Их, роднойты наш, не для того открывали, чтоб ты в них деньги спускал. Если лишниепоявились, ты б их лучше просто в унитаз бросал. Меньше неприятностейзаполучил бы. Просадил ты, по неопубликованным данным, на первый случайдвенадцать тысяч пятьсот баксов. Не так уж и много. Перезимовал быкак-нибудь, если б, конечно, за тебя еще налоговая инспекция не уцепилась.Но тебе очень захотелось отыграться. Ко мне, конечно, идти напугался, затопоперся к Степе. У тебя голова соображала или задница? Ты что, не знал, чтоон мне не друг и не родственник? Если мы с ним разошлись, как в морекорабли, то это, наверно, не просто так было сделано, верно? Ты меняслышишь, дерьмо? Последняя фраза была рявкнута очень громко. Тятя аж дернулся. - Сколько ты взял у Степы, я еще точно не знаю. Если скажешь - все равноничего не изменишь. Зато точно знаю, что он на тебя должок записал и включилсчетчик. В срок ты его опять не отдал, и сумма стала нарастать, по двадцатьбаксов в день. И Степа тебя взял на понт. Сказал, что сообщит мне о твоихдолгах. Если б ты не был чувырлой и фуфлом, то пришел бы ко мне и покаялся.Я бы, наверно, морду тебе набил, но с твоими долгами как-нибудь разобрался.Но у тебя и на это духу не хватило. Промолчал, перепугался и влип. Степатебе пообещал ликвидировать эадолженность, если ты договоришься с Чижом.Тогда тоже можно было прийти ко мне - не пришел. И все - этим ты себяокончательно уделал. Наглухо. То, что ты Чижа привез на карьер, можно былопростить, если б это ты его там положил, а не эти пацаны. Но у тебя и это неполучилось, да и пытался ты это сделать не потому, что наше дело хотелзащитить, а потому, что тебя Чиж обул на обе ноги. Мальцов этих ты долженпоблагодарить - если б груз ушел и потерялся, то я тебя бы паяльной ламойсжег. Чтоб другие помнили, как я предателей люблю. Но мальчишки тебя отэтого спасли. И мне они, между прочим, большую услугу оказали. А ты ихпытался подставить, хоть они тебя, может быть, в карьере от смерти спасли.Оперов из них лепил, уродище! Хоть бы головой подумал, мозгами пошевелил,прикинул бы, что могут быть умнее тебя люди. Позвонил я знакомым туда,откуда они приехали. И знаешь, что узнал? Этот, который ростом пониже,Русаков Валерий, перед тем как сбежать, сержанта и солдата застрелил.Никакой он не опер. Это его "деды" зачморить хотели, а он уперся. Второйтрупов в части не оставил, но одного или двух на карьере приложил. И потом,у него папа не кто иной, как Антон Соловьев. Ты понял? Если б я сдуру тебе,паскудине, поверил, то нажил бы такого "друга", что лучше сразу помереть. Аты, зараза, надеялся, будто я их сразу замочу, для страховки? Верно? Или воборот их возьму, чтоб расколоть окончательно? Фиг ты угадал. Тятя опустил голову. Он уже наполовину ощущал себя в могиле. Даже дрожьпрошла. - Завтра утречком я этим ребяткам предложу тебя пристрелить, - спокойно ибез каких-либо эмоций произнес Фрол. - Предварительно объяснив им, как ты импакость подстраивал. Если они откажутся, я их ругать не буду. Не захочетсяэтим юношам еще немножко в стрельбе поупражняться - заставлять не стану. Ятебя в бетон живого замоноличу, понял? Или в котельной живьем сожгу. Сначалапосмотришь, как Чиж и прочие горят. Чтоб поглядеть на процесс со стороны,так сказать. Я их, конечно, не специально для тебя из карьера вывезтиприказал, поэтому еще не решил, стоит ли на тебя топливо изводить. Тятя даже не отреагировал. Фрол мотнул головой, охранники взялиобреченного за локти и выволокли из кабинета.ПРИВЕТ ОТ СТЕПЫ Фрол поглядел на часы, зевнул - стояла уже глубокая ночь. Наверно, ему подумалось, что пора бы и отдохнуть. Но тут зазвонилтелефон. - Кому не спится в ночь глухую? - проворчал Фрол, снимая трубку ипоглядывая на определитель номеров. Номер был незнакомый. - Мне, конечно, - ответил голос человека, убежденного в том, что егосразу узнают. - Хорошо, что на пять минут позже не позвонил. А то не застал бы тут. - Тогда благодари судьбу, что раньше не уехал. Сейчас, то есть минутчерез пятнадцать, максимум через полчаса, у тебя могут быть серьезные гости.Будь добр, приведи все в порядок, если есть какие-то несообразности. И учти- это привет от Степы, не расслабляйся. - Спасибо, что позвонил. За