— Как оригинально! — отметила мои достижения Бестужева. — Халат, перчатки, специальные очки. Они же с простыми стеклами?

Пациентка раскраснелась, тараторила не переставая. Стесняется. А она ведь молодая! Лет двадцать с небольшим. Растяжек на животе нет — похоже даже не рожала.

— Что же… одевайтесь. Картина ясная.

Ни хрена она мне была не ясной. Пока пациентка одевалась, а бледная Талль опять ей помогала, я листал справочник. Боже, какая же здесь ерунда написана. Сифилис лучше всего лечится антибиотиками. А спинная сухотка с прогрессирующим параличом — только землей. Слой метра два, насыпанный поверх гроба, излечит все болезни.

— Вас мне посоветовали знакомые, — Бестужева выглянула из-за ширмы, на ней уже была и маска, скрывающая зияющий провал на обезображенном лице. — Сказали, что в Москве появился чудо-доктор.

— Так уж и чудо, — вздохнул я. — Смотрите, какая у нас с вами ситуация.

— Как необычно вы выражаетесь…

Я чертыхнулся про себя.

— Вылечить болезнь при нынешнем уровне развития врачебного дела, увы, нельзя. Но можно облегчить. Во-первых, никакой ртути, свинца и прочего добра. Он них вреда намного больше, чем пользы. Во-вторых, провал в носу можно попробовать заделать.

Бестужева прижала руку ко рту. Из-за ширмы теперь выглянула растерянная Виктория.

— Работает это так. На руке делает надрез, приподнимается кожа. Ее один конец приживляется к вашей ране, второй остается на руке. Операция сложная тем, что легко занести заразу и получить заражение. Кроме того, примерно неделю придется удерживать руку возле… хм… носа. Ее конечно, привязывают, но любое неловкое движение…

— Я готова!

Мне даже не дали договорить.

— Любые деньги, ради Бога помогите! Я отставлена от света, все салоны для меня закрыты, последний раз была на балу два года назад!

Мощно так жизнь женщину потрепала…

— Не так быстро. Операция не очень известна и распространена, надо подготовиться. Мне нужно связаться с коллегами, все обсудить. Оставьте Виктории Августовне свой адрес — дам знать, как узнаю.

— Очень надеюсь, доктор!

***

— А я даже представить себе не могла, что такие операции делают, — сказала Вика.

— Давно, с начала девятнадцатого века.

— Как же быстро развивается медицина — вздохнула девушка — А я все, что знаю, так это как вылечить ожог от крапивы. Как будто родилась в семье сапожника.

— И как же? — удивился я. Про лечение крапивных ожогов я ничего не слышал.

— Срываешь одуванчик, раскрываешь его ножку пополам и смазываешь место, где болит, — Вика засмеялась звонко и беззаботно.

— Как просто! И помогает?

— Даже не сомневайся.

Вот мы и перешли окончательно на твердое "ты". Увы, это было единственное белое пятно на фоне той чернухи, что пошла дальше. Синеющий ребенок лет десяти ("а бог знает скоко ему") с застрявшей в горле костью, и буквально через пять минут — избитая женщина. На нее я еле взглянул, осматривать подробнее не было времени. Пора было заниматься мальчишкой, который уже и не дышал толком. По привычке сунув щеку между зубами, чтобы ненароком не укусил, я залез пинцетом в горло, с третьей попытки подхватил кость. Сломал. Пришлось вытаскивать по кускам.

— Как же твой прием, что ты мне демонстрировал? — шепнула мне на ухо Вика.

— Это работает, только если застрявшая пища ничем не цепляется в трахее, — я наконец вытащил осколки кости, перевел дух. Ребенок начал розоветь, а потом и плакать.

С женщиной вышло все хуже. Пока я возился с парнем, Вика с помощью одной из сопровождающих за ширмой раздели пострадавшую до пояса. Да уж, досталось бедолаге. На лице живого места нет, всё опухло, в крови. Что там и где, разбираться потом буду. Потому что одышка у нее была выше пятидесяти, наверное. Только чуть слышно хрипит “не могу дышать”, и всё. А пульс и вовсе еле нащупывался, тоненькой ниточкой бьется с предельной скоростью. Кровит где-то внутри? Да не где-то, а вот — на правом боку прямо яма. Два? Или три ребра? Хреново дело. Сунулся со стетоскопом — справа уже и не слышно ничего. Уровень жидкости… есть такое. Гемопневмоторакс. Мои поздравления, Евгений Александрович, вы только что выиграли приз.

Рядом причитали родственники обоих полов, которые только что отбили ее у мужа-ревнивца. Работать не дают…

Тут не получится обойтись давящей повязкой и отправить женщину в больницу. Она уже не бледная — синяя, хватает воздух губами. Я подошел к бородатому мужчине с окладистой бородой и сединой в волосах:

— Вы главный? — и, когда тот растерянно кивнул, продолжил: — Надо резать. Выпустить воздух из легкого. И зашивать.

— Как резать, батюшка!?!

— У нее кровь горлом идет. Видите красную пену на губах? Не довезете до больницы.

Надо срочно дренировать. Черт, как же не хватает банального рентгена. Ультразвук так и вовсе кажется сейчас космической технологией пришельцев.

У родственников начались стенания, заламывания рук. Мужик, скорее всего, отец женщины растерялся, схватил за руку, спросил не надо ли послать за священником?

— Да, пошлите кого-нибудь, — кивнул я. — Всё может случиться. Виктория Августовна, — повернулся я к помощнице, — готовьте укол камфоры, надо поддержать давление.

Она тут же принялась суетиться, искать склянку, уронила и разбила шприц. Слава Богу был второй. А ведь тренировалась под моим чутким руководством, и вроде получалось всё как следует. Вот разбогатею, найму медсестру, а Вику посажу на приеме.

Я вырвался из рук родственников, выпер их из смотровой, запер дверь. Быстро помыл руки и приготовился обеззаразить место действия. В этот самый момент мне так прострелило спину, что я чуть не потерял сознание. Да что же за засада такая то?! Меня скрючило, Вика испуганно спросила в чем дело.

— Сейчас, сейчас… — я занялся анестезией — стал капать хлороформ через марлю на лицо пациентке. Прямо в скрюченном состоянии, на подрагивающих ногах. Усыпил. Вроде и дыхание стало чуть спокойнее. Или мне показалось?

Я сделал надрез на груди, ввел в плевральную полость трубку. Что там дальше? Надо сделать “водяной замок” — погрузить второй конец трубки в воду. Спину все еще скручивало и ломало, так что я без всякого пиетета рявкнул на Вику:

— Быстро, воду! Вон в ту кювету налей! И помоги ее наклонить

Тут девушка сработала быстро — налила, поднесла, помогла. Воздух начал выходить из трубочки, появились пузырики в воде. А что толку, надо резать и искать место, откуда кровит. Сейчас кювету поменять на бутылку с водой. Так лучше будет. Куда-нибудь прицеплю потом.

Я сделал более широкой надрез, Вика сама, без команды поднесла ближе керосиновую лампу. Мне в лицо брызнула кровь и опять девушка мигом вытерла очки марлей. Черт, только размазала все. Я снял