– Умывайся, приводи себя в порядок и поднимайся наверх. Поможешь мне обслуживать гостей.

Оказалось, что внезапной милости и освобождению из подвального заточения Ната была обязана появлению друзей Светланы и Германа, которых она вызвала, чтобы те помогли угомонить мужа. Дело было в том, что Алиска до сих пор не объявилась. И муж дошел до того, что обвинял Светлану в том, что она куда-то подевала его девочку. Острая фаза, когда Герман метал громы и молнии, утверждая, что Светлана специально заманила Алиску к себе в дом, чтобы тут, в своей вотчине, извести его ребенка, уже миновала. Светлане удалось убедить Германа в том, что всему виной обычная случайность и шалости детей.

– Задумай я дурное, разве оставила бы я в твоих руках свою собственную дочь. Подумай!

Этот аргумент Герман счел справедливым. Но окончательно он готов был успокоиться, лишь получив свою дочь обратно. А до этого было еще далеко.

– Девочка пропала ночью. Уйти далеко она пешком не могла. Будем обыскивать окрестности.

Если бы спросили мнение Наты, она бы сказала, что с такой бедовой девчонки, как эта Алиска, вполне сталось бы и уехать на чьей-нибудь машине. Угнать, может, и не угнала бы. Но напроситься в попутчицы – это запросто. И поди теперь знай, куда завезла чужая машина неугомонную девочку.

Повариха Катерина наготовила множество блюд, чтобы участникам поисков было чем подкрепить свои силы и было что взять с собой. Холодная телятина, порезанная тонкими пластинками, отварная курица в желе, колбаса, сыр, бекон и три вида хлеба. А также свежие огурцы, фаршированные зеленью помидоры и оливки. Все это было сложено в две корзинки, снабжено скатертью, салфетками и приборами.

– А я принесу вино, – добавил Георгий, заставив Нату похолодеть.

Тревожилась она не напрасно. Не прошло и нескольких минут, как Георгий вернулся назад весь трясущийся от злости и разочарования.

– Кто?! – заорал он, обводя окружающих диким взглядом. – Кто осмелился трогать эти бутылки? Это же знаменитый апелласьон Шато Марго! 1980 год! Редчайшее вино! Я с трудом выиграл эту бутылку на торгах, хранил для особого случая. Кто ее вскрыл?

Ната чувствовала, что Клавдия буквально прожигает ее взглядом. Девушке стоило огромных усилий, сохранять видимость спокойствия. Но в душе она тряслась, словно студень. Если Георгий так разбушевался из-за этой дрянной и невзрачной бутылки, которую и пить-то было невозможно, что с ним будет, когда он обнаружит опустошение трех других, последняя из которых булькает на дне бадьи с известью?

– Там еще что-то плещется.

– Вандал сделал не больше глотка, – согласился Георгий. – Попробуем.

Он налил немного вина в бокал, повертел, поднял к свету, поднес к носу, вдохнул, глотнул и закрыл глаза. Ната была уверена, что сейчас он просто выплюнет мерзкую кислятину.

Но Георгий прошептал:

– Божественно! Кто хочет попробовать?

Тут же все захотели. Поднялась кутерьма. Кто-то просил налить ему побольше. Кто-то интересовался хотя бы примерной стоимостью этой бутылки. Кто-то утверждал, что отчетливо слышит в вине нотки ореха. Другие утверждали, что это полынь. Третьи стояли за вишню. Четвертые за цитрус. Нате стало смешно. Если все дегустаторы такие же фантазеры, то огромные деньги покупатели платят просто ни за что.

Когда все гости напились, наелись и выкатились на поиски Алисы, Ната подошла к Клавдии.

– Мне возвращаться назад в подвал?

Но Клавдия повела себя странно. Она вцепилась Нате в рукав и потащила ее за собой. Запихнула в какой-то чулан, зашла следом и хищно уставилась на нее.

– Верни паспорт!

– Что?

– Я знаю, это ты отыскала тайник в винном погребе и обчистила его.

На мгновение Ната растерялась. Она-то была уверена, что ее примутся отчитывать за вино. А тут дела-то куда круче. Но оторопь длилась недолго. Ната пришла в себя и кинулась в ответную атаку.

– А я тоже кое-что про вас знаю! Знаю, что вы едите всю еду, которую приносит охранник на подносе для пленницы, которую держали в заваленной мягкими игрушками комнате за железной дверью! Но теперь ее там нет! А вы делаете вид, что она все еще там! Разыгрываете комедию специально для охранников. И я знаю, что Антонина тоже в курсе того, что пленница исчезла.

Клавдия побледнела. Даже при тусклом освещении чуланчика было видно, как она изменилась в лице.

– Деньги можешь оставить себе, – сдавленно произнесла она. – Они Елизавете все равно вряд ли пригодятся. Но паспорт верни! Он ей нужен!

Надо же, все так и норовят озолотить Нату. Сначала Валентин Петрович с его полумиллионом. Теперь Клавдия. А денег в тайнике было прилично, около ста тысяч.

– Деньги – ерунда! – хрипло повторила Клавдия. – Паспорт! Верни паспорт!

Ага! Разбежалась!

– Не знаю, о чем вы говорите. А если вздумаете меня пугать увольнением, я расскажу Валентину Петровичу, что вы с Антониной покрываете исчезновение пленницы!

Клавдия внезапно отпустила Нату. Вместо ярости в ее глазах теперь плескался страх.

– Гадина! Кто ты такая?

– Расследую исчезновение Елизаветы Николаевны.

– Тебя нанял Петрович?

Скрывать дальше Ната не видела смысла.

– Да! Нанял! И я буду находиться в этом доме, нравится вам это или нет. А если вздумаете проговориться Светлане, Антонине или Георгию, скажете им, кто я такая, то я скажу Валентину Петровичу, что вы за его спиной играете в какие-то свои игры.

Клавдия отступила.

– Я тебя раскусила с первой минуты. Могла бы сразу выдать Антонине. И ничего бы ты тогда не раскопала. Но я этого не сделала. А знаешь почему? Потому что в глубине души я предана хозяину. Непосредственно я подчиняюсь хозяйке и ее детям, но я всегда помнила и помню, кто в доме настоящий хозяин. Поэтому я и согласилась молчать. Поэтому я и не выдала тебя тогда, не выдам и сейчас.

Ната смотрела на Клавдию. Правду та говорит или притворяется? Но, похоже, Клавдия стремилась усидеть на двух стульях. Между хозяином и хозяйкой происходило противостояние. И чья сторона победит, не знал никто. Клавдия решила выслужиться сразу перед обеими сторонами конфликта. Выиграет хозяйка – Клавдия заявит, что всегда была на их стороне, выполняла все их указания, помогала дурачить охрану, преданную хозяину. А если победит Валентин Петрович, тут у Клавдии есть козырь – Ната, которой она помогла войти в этот дом. А значит, помогла замыслам Валентина Петровича и, значит, Клавдия его человек.

Но сейчас Клавдия проиграла сражение и понимала это. Что бы ни затевалось в этом доме, одно имя Валентина Петровича способно было устрашить заговорщицу. Да, хозяйское имя все еще внушало тут уважение. Все, включая Клавдию, прекрасно понимали, что могут изображать из себя важных персон ровным счетом до той поры, пока хозяин им это позволяет. Ведь, как ни крути, а все деньги в семье находились в руках могущественного владыки. Все прочие были на его иждивении и сами по себе решать ничего не могли.