– Да нет, на очко сел. А это все равно что застрелился. Забрал я у него казино. По-честному забрал. А его кондратий хватил…

– Ну, слышал я, что в казино можно все просадить, но чтобы само казино выиграть… Фартовый ты человек, Вайс! – уважительно протянул мордастый Пыж.

– И как там на Москве жизнь? – спросил Кощей.

– Бьет ключом. И здесь бьет ключом. По голове…

– Да слышали мы, шухер большой в городе. Менты взбесились. Цимбала убили, еще там кого-то…

– Плата. Плата, братана моего, убили. Фарадей, падла, воду мутит. А за ним менты…

– Кто такой Фарадей?

– Бес. Так бывших сотрудников называют…

– Из красноперых?.. Был у нас такой капитан Фарадеев. И майор Пугач… Пугач тогда капитаном был, когда меня на второй ход отправили. Семерик, от звонка до звонка… Они, что ли, воду мутят?

– Хотят, чтобы в городе ментовская власть была. Думают, если Краснополь, то он красным должен быть…

– Беспредел, – осуждающе покачал головой Кощей.

– Меня на этап отправят, Грина, пацанов. Потом Фому сделают. Все под себя возьмут. А Жбона – сюда. С ворами менты делиться не будут. Это мы процент на воровской общак отстегивали, а ментам это не нужно. Они Жбона закроют – и на этап. И тюрьму под себя возьмут. Свою, красную власть здесь поставят…

– Ну, это мы еще посмотрим!

– Ты, Кощей, Жбону маляву зашли, пусть знает, что я здесь. Мне с ним перетереть надо…

Со смотрящим по городу он мог бы связаться и по мобильнику, но, увы, не знал его номера. Цимбал с ним дела решал, у него все ходы-выходы к нему. Были…

– Да, дела серьезные. Хорошо, будет малява…

Похоже, Кощей всерьез заинтересовался проблемой Вайса. Ведь беспредел, который устроили менты, угрожал воровскому общаку, и он не мог оставаться к этому безучастным. Помогая Вайсу, он ставил себя против ментов, а братва обязательно это оценит…

– Дорога у вас работает?

– У нас правильная хата.

– Тогда все путем… Мне с Грином состучаться надо. Надо все про него знать…

– Решим вопрос, – кивнул Кощей. – Наведем коны, пустим коня, все будет путем…

Он настолько проникся интересом к проблеме Вайса, что велел освободить для него шконку над собой. И никто из его свиты не пытался возражать.

В ту же ночь Вайс по телефону связался с Ульяном. Оказалось, что парень не сидел без дела.

– Были в больнице, где лежит Фарадей, – сообщил он. – Палата охраняется. Менты с автоматами, все дела…

– Это они тебя, брат, боятся. Ты сейчас моя правая рука, ты на месте Цимбала, и должен это понимать…

– Ну, я не против, – обрадовался Ульян.

– Хорошо бы Фарадея вывести, но, если с ним охрана, лучше не суетиться. Может, потом как-нибудь, когда все уляжется…

– Я тоже так думаю.

– Думай, брат. Держи руку на пульсе и не дергайся, сиди в схроне ровно, жди, что я скажу. А я скажу. Со свидетелями надо будет поговорить, чтобы на меня не показывали…

– Кто они такие?

– Кто конкретно, еще не знаю. Менты пока не открываются. Но кто-то из дома, где Фарадей жил… Там большой дом напротив, может, оттуда кто-то видел. Короче, на шару ты всех этих людей не найдешь. Так что будем ждать, когда менты мне их предъявят. Только без мокрого…

– Как скажешь, босс.

– Не босс я тебе, Ульян. Мы с тобой на равных…

– Может, с твоим следаком порешать? Говорят, баба там какая-то…

– Не баба, Ульян. И не какая-то. С ней решать ничего не надо, но под наблюдение возьми. Ею Фарадей может заинтересоваться. Вернее, Пугач. Я так думаю, он сейчас рулит… Короче, Стельмах ее фамилия, зовут Марина Германовна. Ты за нее в ответе. Чтобы ни один волосок с ее головы… Да, ты номер Фомы узнал?

– Узнал. И говорил с ним. Он сказал, что надо объединяться. Ждет звонка…

Фома действительно ждал, когда ему позвонит Вайс.

– Я тебя не разбудил?

– Какой там сон? Твоих заметелили, мои на очереди… Пугач ко мне сегодня подъезжал, угрожал, гнида… Менты за ним, потому он такой борзый. Сказал, что мне свалить из города надо. Деньги, говорит, забирай и вали, пока не поздно… Я бы его на месте пришил, а вдруг там спецназ на подхвате? ОМОН за ним, СОБР… Короче, со всех сторон обложили.

– Прессу надо поднять, на ментов плотно наехать. В Москве у меня есть люди, они все сделают. А ты здесь давай волну поднимай. Ментовской произвол, подставы, незаконные аресты, методы тридцать седьмого года… На демократию жми, без этого никак. И на прокурора давить надо, чтобы менты не распоясывались…

– Да я уже озадачил людей по этой теме.

– И к мэру надо подъехать. Ты человек в городе уважаемый, тебя он примет. Спроси у него, на какие деньги его на город ставили. Скажи, что все финансовые отчеты в надежном месте и поднять их не трудно. Если не поймет, прессу на него спускай…

– Да, мэр нам нужен, не вопрос… А по финансам отчеты реально есть?

– Ну да, в качестве компромата.

– Понятно… Может, с Фарадеем вопрос дорешить? Тебя же из-за него прижали.

– Из-за него. А сможешь дорешить?

– Что-нибудь придумаю… Да, но когда мы все на место поставим, надо будет с центром что-то решать, – в голосе Фомы послышались стальные нотки.

– В смысле?

– Треть мне от центра отрежешь.

Вайс думал недолго.

– Договорились. Если отобьемся, если вытащишь меня отсюда, будет тебе нарез.

Он не хотел швыряться территориями, не для того в свое время отвоевывал их у того же Фомы. Но менты на коне, и они смогли превратить эти земли в ожившего медведя. Этого медведя надо снова убить, а потом уже делить его шкуру. И если Фома Вайсу в том поможет, почему бы ему не отдать кусок от нее? Ведь без него вообще можно остаться без шкуры. Все к этому идет. Или уже пришло…

Фарадею нравилась Лена. Маленькая, худенькая, не красавица, но черты лица нежные, милые. Грудь максимум второго размера, попка тощая, но, глядя на нее, Фарадею казалось, что ему давно уже надоели пышные формы. Да и не тянуло его сейчас на женщин, честно говоря. Слишком уж хреново, чтобы думать о сексе. И ту же Каролину он бы сейчас обложил матом, если бы она вдруг появилась здесь, чтобы его развлечь. А вот если бы Лена его приласкала, этому он был бы только рад. Хотелось, чтобы она запустила руку в его волосы и долго теребила их своими нежными пальцами.

Но Лена собиралась приласкать его другим способом. Раны горят в груди, нервы воют, и эту боль нужно заглушить. Поэтому Лена здесь. Сейчас она сделает ему обезболивающий укол, и ему станет легче…

Только руки у нее почему-то дрожат, и взгляд она отводит в сторону. Что-то неладно с ней. Или не только с ней?