Хольда не смогла показать рукой: у нее совсем кончились силы, поэтому она показала взглядом.

– Она там… – прошептала Хольда, смотря на алый столб.

Время утекало, поэтому Флинн действовал быстро и решительно. Он подошел к вздымающемуся столбу дыма и сунул в него левую руку. Боль была настолько острой, что зубы сжимались сами собой, и Флинн закусил рукав собственной куртки, чтобы не сломать их. Казалось, что он опустил руку в жерло вулкана: кожа буквально шипела и лопалась. Еще чуть-чуть – и он потеряет сознание от этой чудовищной, нестерпимой боли. Он хотел отдернуть руку, но подумал, что второй раз засунуть ее в этот адский столб дыма уже не решится. Нужно торопиться! Нужно найти стрелу Хольды, пока на руке еще остались мышцы!

Не выдержав этой мучительной пытки, Флинн упал на колени и закричал диким зверем, угодившим в капкан. Кровавая пелена проникла в голову, и мысли начали тонуть в ней. Перед внутренним взором Флинна стоял образ Безумного (его обезображенное лицо и сверкавший лихорадочным блеском единственный глаз), в ушах звенел истеричный смех, а по языку растекался горький привкус копоти. Невыносимая боль, алый дым и призрак Безумного, который, казалось, хотел вытеснить душу Флинна из родного тела и занять ее место, – вот все, что осталось от мира вокруг.

Смех оборвался ровно тогда, когда почти сгоревшей рукой ему наконец-то удалось схватить древко. Отшатнувшись, он вытянул сияющую стрелу из алого дыма, который тут же растворился. Почувствовав свободу, стрела вырвалась из ослабевшей руки Флинна, подлетела к Хольде и вонзилась ей в грудь.

Стараясь не смотреть на то, что осталось от его руки, он подошел к Хольде, сел рядом и выпил «Слезы единорога», подумав, что, наверное, уже истратил весь недельный запас этого чудо-напитка. Боль начала отступать. Как только она окончательно утихнет, он возьмет Хольду на руки и вернется в мир мертвых. Время еще было. Флинн устало прислонился к кирпичной стене и прикрыл веки, чтобы дать глазам отдохнуть, – всего на минуточку.

Хлопок, эхом разлетевшийся по всему шестому району, вывел его из дремоты. Не сообразив, что произошло, он часто заморгал, пытаясь прогнать остатки сонливости. Рядом, все еще находясь без сознания, сидела Хольда, и выглядела она намного лучше, чем раньше: ожоги на ее лице пропали, опаленные волосы снова отросли. Он поднял свою руку, пострадавшую из-за алого дыма, и внимательно изучил: она тоже исцелилась, и только едва заметные розовые пятна напоминали о случившемся. Флинн встал на ноги и достал из кармана штанов карточку, чтобы посмотреть, сколько у него осталось времени в мире живых.

00:00 – сообщала золотая надпись на темно-фиолетовой бумаге.

– Хольда, Хольда! Проснись! – Флинн легонько потряс девушку за плечи. – Мы влипли!

– Насколько глубоко? – не открывая глаз, спросила она заспанным голосом.

– Глубже некуда!

Рыжеватые ресницы Хольды задрожали, и ее веки медленно открылись. Она посмотрела на Флинна с выражением лица, которое бывает у матерей, когда непоседливые дети будят их ни свет ни заря, требуя поиграть с ними.

– И в какой же сорт неприятностей мы вляпались на этот раз?

– В наипаскуднейший, – вздохнул Флинн и показал ей карточку с четырьмя нулями.

Хольда опять закрыла глаза, наверное, в надежде, что все это окажется дурным сном и сейчас она проснется в своей кровати, подальше от навалившихся проблем.

– Ты помнишь, что произошло? – спросил Флинн, пряча карточку.

– Смутно, – ответила Хольда. – Помню, что преследовала Безумного, а потом все покраснело перед глазами…

– Он отнял у тебя стрелу и поместил ее в столб алого дыма.

– Но… – Хольда повела плечами, и на ее лице отразилось непонимание, – я чувствую, что стрела на месте.

– За это скажи спасибо мне. Пришлось пожертвовать рукой ради твоего спасения. – Флинн продемонстрировал розоватую ладонь.

– Представляю, насколько тошнотворно она выглядела сразу после алого дыма, – усмехнулась она.

– Не тошнотворнее тебя после встречи с Безумным, – парировал он. – Лучше бы поблагодарила.

– Спасибо. Теперь мы в расчете: я спасла тебя от Фанабер, а ты меня от Безумного.

– Тебе помочь встать?

– Встать-то я могу, вот только идти нам теперь некуда. Мы застряли, – сказала Хольда, указывая вверх.

Сизый туман полностью рассеялся, и теперь с неба на них смотрел лунный глаз – всего один, а не десяток, как в Потусторонье. Тусклый свет лился на землю, разбавляя ночную тьму, – и все вокруг тонуло в синеве; сонную тишину, раскинувшуюся по улицам Инферсити, лишь иногда тревожили внезапные порывы ветра. Они раскачивали голые ветки деревьев, заставляя их биться друг о друга, что-то насвистывали между высокими зданиями и разбрасывали мусор, с озорством подхватывая его из баков и поднимая в воздух.

Все было как обычно, если не считать огромного прозрачного купола над их головами. Флинн не сразу его заметил, лишь по отблескам лунного света, которые блуждали в вышине, он смог понять, что нечто отрезало их от остального мира. Они будто попали в гигантский мыльный пузырь.

– Вот это громадина… – на выдохе прошептал Флинн. – Что это?

– Это система безопасности. Твоя нить порвалась – и мир живых поймал тебя. И меня заодно. – Хольда поднялась на ноги и коснулась своей шеи, от которой больше не тянулась золотая нить. – Это похоже на то, как моллюск реагирует на появление песчинки: он начинает покрывать ее слоями перламутра, чтобы обезопасить себя. Вот тут точно так, только песчинка – это мы, а моллюск – мир живых. Теперь мы пленники Инферсити, но это еще полбеды. Самое паршивое заключается в том, что через какое-то время этот купол начнет сжиматься.

– Почему? – Ледяной испуг начал заливать Флинна изнутри, обдавая все внутренности холодом.

– Мир живых хочет избавиться от нас, – пояснила Хольда с удивительным спокойствием. – Насовсем.

– Это как?

– Нас больше не будет ни в мире живых, ни в мире мертвых. Наши души исчезнут.

– И что же нам делать? – сглотнул Флинн.

– Искать помощи. – Хольда сощурилась и посмотрела на запад, в сторону старого кинотеатра. – Так, у меня чертовски хреновые новости: из всех живых граффити поблизости есть только Мрачная Горничная, но мы отрезаны от нее. Она нас не услышит.

– А люди? Люди могут проходить сквозь купол, так ведь? Попросим кого-нибудь сходить в кабаре «Черный кролик» и передать Графу Л послание, – предложил Флинн.

– Не получится. – Хольда сдвинула брови и покачала головой. – Живые нас не запоминают. Мы можем поговорить с ними, но толку от этого не будет: отойдя на несколько метров, они сразу же забудут нас. Тут могут помочь только духовидцы… но где мы найдем хоть одного из них в такой поздний час?

– А зачем меня искать? Туточки я, – раздался слегка шепелявый голос позади них.