превратилось лето,

Ударили озе́мь копыта,

Что раскололось то корыто,

Какое в сказке было скрыто,

И землетрясения недуг,

Всех поглотил героев слуг.

На Бестию накинулись, и кто как мог,

Да и никто из них не смог,

Им стоит лишь легонько оступиться,

И Бестия сумеет кровушкой напиться.

И стоит им слегка остыть,

То Бестия начнёт ужасно выть.

Коня пустил бгатырь седой,

Но от Блаку́ры воя — стал немой,

И так от острых жал погиб Илья,

Который Му́ра! Погиб, да в чистом поле,

Враги избавили его от божьей воли!

И не глаголила такой судьбы ему семья,

Погиб от стрел из лука пуще,

Блаку́рой Бестией, пускаемых всё гуще!

Посмертный крик коней сих поднял на дыбы,

Что колесница Бестии расшиблась о дубы!

Илья Муромец:

— Зря пролежал я на печи,

И в одиночестве мечтал о битвах и походах,

Не думал я о злате и доходах,

В дрогу Мать-Сыра-Земля

Сейчас так сладко поманила –

Меня в себе почти похоронила.

О, белы груди!

Кровоточи́те вы смертельной раной,

Я знаю — помирать мне рано,

И столько я побил злодеев,

Долой же прочь гонимых лицедеев,

Что неразлучны мы с тобой,

Мой крест, и образа скрываемые простотой,

Всегда со мною.

То всё окажется засыпано землёй, –

Илья поник,

Раздался громкий крик.

И пал Ахилл — Афин любимец,

Упал он вниз, свалился ниц,

Среди знакомых бранных лиц.

А подвела его пята –

Его с рождения беда,

Блаку́ра луком овладела,

Его в пяту́ и поразила!

Сам Геркулес

Остался гол и без

Великих сил и дара,

Не выдержал он мощного удара,

Пронзенный молнией грозы и бури,

Отдал он душу Бестии Блаку́ре!

Огромный Святогор,

Напуган высью гор,

Он ног своих не может оторвать,

А Бестия уж рядом,

И начинает в клочья рвать!

И нет в руках уж силы,

Ему пророчество сулило,

В из гроба своего не выйти,

Его оплошность эта погубила!

Персея прах давно гуляет полем,

И Посейдон таким исходом не доволен,

Скорбит отец об убиенном сыне,

Он зол, он нелюдим отныне!

Волнами топит яростно суда,

И не пройти уж никому туда,

Где поле бранное гремит,

Но Прометей на крыльях Аргуса летит!

Сварога молот поломался,

А сам он оказался в миг у ног,

Злой Бестии, но он держался

Столько — сколько смог!

Тылы всё пали, пали кузни,

И поломались вскоре гусли,

Оставил братство трус союзник,

И Велес уж в цепях –

Идёт склонившись узник.

Попович бился с ратью тёмной,

Мечом махал и головы срубал,

Великозмея силой побивал!

Но обратили братцы тыл,

И от укуса ядовитого Алёшенька остыл.

Так бойся ахейцев, дары приносящих,

Коней поневоле во степи умчавших!

Не пал Одиссей и под Троей

И в плаванье цел оказался!

Блаку́ра напала с безудержным роем,

И конь под седлом отказался

Совсем от героя,

Не слушал и мчался и царь растерялся!

На копья врагов своей грудью нарвался.

Стрелой поражённый,

Пан с дерева наземь упал,

И шею о камень себе он сломал,

Орфей же от крови совсем заскучал,

И струнный форми́нга в бою замолчал,

И нет нигде песни, и музыка тонет,

И раненый в муках, страдания стонет,

Густую же тьму кто разгонит?

Кто Бестию адскую насмерть заколет?

Сам Минотавр ноздрями пышет,

Над головами падших жарко он дышит,

Тесея нет, и Ариадна громко плачет,

Чудесной нитью сети вяжет,

А Бестия уж рядом, ещё чуть-чуть — её накажет!

Порвались сети, друг погиб!

Любви уж новый господин,

Рогатый бык её несёт,

И вряд ли Бестии вернёт.

Могилы оскверняют демоны ехидны,

Кусают грудь

И не дают вздохнуть

А злыдни на плечах сидят,

Мешают воинам копьё воткнуть

Во плоть врага, и не дают передохнуть

Ни на секунду, и многие лежат -

Для них закончен бой

С самой судьбой!

А после уж погибли все,

Иже еси́ на небесе́.

VII

На холме стоят ворча

На глухого трубача,

Во всё горло хохоча́,

Три колдуньи с давеча́

Льют помои с горяча.

Рвут траву́,

Кусают ногти,

Отпускают о́стры когти,

И пускают в ход молву,

Всё помёт свой тря в муку.

Разливается река,

Боги смотрят свысока,

Но пока та грань тонка,

На равнине велика

Духа бранного война.

Первая ведьма:

— Задержавшийся обоз

Нам всех нитей не привёз!

Все тут есть, но нет его,

Может ли нарочно кто,

Так запрятал далеко?

Вторая ведьма:

— Нить его, конечно, ва́жна,

Не иметь её опасно,

Оборвать и после можно,

Только нужно осторожно.

Третья ведьма:

— Если бестия узнает,

Нас щадить она не станет!

Вторая ведьма:

— Мы другие оборвём,

Ту скорее так найдём!

Первая ведьма:

— Мы Блаку́ре врать не станем,

Скажем мы, что так уста́ли,

Пять ночей совсем не спа́ли,

То восход с полей встречали,

Прочь долой печали гнали,

Нитей много мы порвали –

Жизни быстро угасали!

Вторая ведьма:

— Чую-чую, я тоскую,

По щекам себя секу я,

Нужно браться нам за дело,

И губить героев смело,

И Блакур́е тем помочь.

Первая ведьма:

— Можно так, давай, ну что ж!

Судьбы в пепел уничтожь!

Третья ведьма:

— Про отраву позабыли!

Первая ведьма?

— От которой кони в мыле?

Да, то зелье ещё в силе!

Нам бы мелочью помочь,

И помёт перетолочь,

Чтоб покрепче были копья,

Оставляли крови хлопья!

Вторая ведьма:

— Да чтоб крючило живот,

Может кто так и помрёт?

Ползал б в приступах согнувшись,

Иль слюною поперхнувшись,

Перестал в строю́ стоять,

Во все стороны махать!

Первая ведьма:

— В стороне тихонько встанем,

Но с врагом шутить не станем!

Своё дело чётко знаем,

Если нужно погубить,

Мы готовы придушить!

Вторая ведьма:

— Хватит!

Надо поспешить,

Чтоб народ не рассмешить,

Нам закончить ворожбу

И узнать её судьбу!

Первая ведьма:

— Ждёт Блаку́ру милый гость.

Вторая ведьма:

— Ты сестрёнка это брось!

Первая ведьма:

— То уж было,

Всё сошлось!

Вторая ведьма:

— Хватит ныть, давай. Пророчь!

Первая ведьма:

— Не успеем мы помочь…

Третья ведьма:

— Кости накъ, приворожи,

И с царицы глаз сними.

Первая ведьма:

— Я плохих вестей чураюсь,

С ворожбой столетья знаюсь!

Вторая ведьма:

— Где же нить?!

Давай ищи!

Громом небо разрази,

Как найдёшь, сюда тащи!

Нитка та давно в кармане,

В балахоне на смутьяне,

Он с тех пор лежит в бурьяне,

То ли мёртвый, то ли ранен.

Тут Афина подхватила,

Из